Илья Леонтьев - Окаянный император. Роковое путешествие

— По-разному, ваше императорское высочество, по-разному. Крестьяне темны, поэтому на новые места перебираются неохотно. Не верят, что получат там большой земельный надел и ссуду. Да и сам путь могут осилить немногие. Сие накладно.

— Разве переселенцы сами оплачивают все расходы?

— Конечно. Казна на это не отпускает.

— Получается, что дорога доступно только тем, кто располагает деньгами, а они и здесь себя неплохо чувствуют.

— Так и есть, ваше императорское высочество.

— Систему надо менять. Перенастраивать ее под бедняков, под тех, кто остался без земли и не имеет средств к существованию.

— На это нужны ассигнования…

— Об этом не беспокойтесь. Какой срок вам понадобится на разработку предварительного плана по организации массового переселения за казенный кошт. Необходимо предусмотреть сеть постоялых дворов на Сибирском тракте и в Забайкалье, чтобы процесс мог быть круглогодичным или хотя бы приближенным к оному. Там, где возможно, надо везти людей по рекам. А в центре страны нужно организовать переселенческие конторы, которые будут разъяснять людям, что и как будет происходить. Итак, сколько времени на это необходимо?

— Полагаю, что к декабрю управимся, да-с, к декабрю.

— Помилуйте, Михаил Николаевич! Август на дворе!.. Договоримся так: через неделю наброски должны лежать у меня на столе.

— Но, ваше императорское высочество, сие совершенно невозможно! Такие сроки! — с лица Островского даже пропала улыбка.

— Для предварительного плана вполне достаточно. Приступайте. Ответственность за сей проект возложил на меня сам император, вы, впрочем, это знаете, мы не можем обмануть его доверие.

— Да, конечно, ваше императорское высочество, — согласился Островский, однако уверенности в его голосе не было.

В Аничковом меня ждали куда более приятные встречи. Вышел срок, отпущенный претендентам на вхождение в ближний круг. Правда, они сами об этом не догадывались, а лишь выполняли сомнительное поручение. Вероятно, именно его характер и привел к тому, что из шести десятков справились с поручением всего четырнадцать человек.

В этот день я получил в подарок предметы столового серебра и сервизов из посольств Австро-Венгрии, Германии, Франции и Греции. Письменные принадлежности из Французского и Испанского. Послы Нидерландов и Великобритании лишились фотографий своих детей. Из американского мне принесли звездно-полосатый флаг, ну а вишенкой на этом торте стал портрет Франца Иосифа. Газеты писали о скандале, который разразился после его исчезновения, и мне очень хотелось узнать подробности того, как он покинул гостиную миссии. Похищение полотна провернул Иван Манасевич-Мануйлов. Ему было всего 22 года, но глаза выдавали неугомонный характер и жизненный опыт. Даже робости, войдя в мой кабинет, он испытывал меньше, чем остальные.

— Здравствуйте Петр! Присаживайтесь.

— Благодарю вас, ваше императорское высочество.

— Итак, хочу услышать рассказ о том, как прошло похищение века, — улыбнулся я.

— Купить можно любого. Деньги любят все. Пару дней я понаблюдал за посольством со стороны входа для прислуги. Потом заявился туда под видом бродячего торговца. Служат там в основном мужчины, поэтому я предложил им соответствующие товары подешевле. В общем, удалось присмотреть две кандидатуры с жадным блеском в глазах. Ну а далее все просто. Подкараулил одного из них на улице, прикинулся австрийским эмигрантом и возжелал приобрести какое-нибудь полотно с изображением дорого моему сердцу императору. Кто же знал, что он вынесет эту махину, — Манасевич с улыбкой кивнул на картину.

— А разве этот служащий не опознал в вас торговца?

— Нет. Во-первых, разная одежда. Во-вторых, немного грима и, в-третьих, кто будет присматриваться к небогатому лоточнику, когда предлагаемый им товар дешевле обычного?

— Какие расходы вы понесли? Готов их возместить.

— Спасибо ваше императорское высочество, не надо. Служить вам — честь. И, мне кажется, деньгами Вы не обидите.

— Это действительно так. Но, Петр, давайте договоримся сразу: обмана и воровства я не потерплю. При возникновении необходимости, смело приходите ко мне. Если же будете… своевольничать — это закончится… плохо.

— Я понял вас, — склонил голову Манасевич.

— И еще… Не люблю быть обязанным, поэтому возьмите, — с этими словами я протянул собеседнику несколько ассигнаций. — Этого хватит для компенсации ваших расходов?

— Вполне!

— Вот и отлично! У вас есть какие-либо служебные обязательства? Нет? Тогда слушайте первые задания. С завтрашнего дня вы с другими отобранными поступаете ко мне на работу. С формальностями определимся позже. Вам выделят помещение здесь же, во дворце. Дело номер один — мне нужны предложения, как организовать переселение возможно большего количества землепашцев на Дальний Восток. Не удивляйтесь, — сказал я, заметив, как брови Манасевича поползли вверх. — Традиционные подходы в этом вопросе работают неважно. Земледельцы из центральных губерний не хотят покидать насиженные места, несмотря на безземелье, бедность и регулярные голодовки. Их не привлекают ни большой надел, ни беспроцентная ссуда. А скоро и само переселение будет осуществляться за казенный счет. Мне нужны нестандартные идеи, как сагитировать крестьян, не тратя при этом много денег…

Задача номер два — присмотреться к своим товарищам, кто из них на что способен и чего стоит. В перспективе у вас будут поездки за рубеж, там действовать придется и в одиночку и, быть может, даже нелегально.

— Я понял, ваше императорское высочество… Можно ли последнее поручение воспринимать как назначение на должность руководителя эм… группы?

— А вот это зависит только от вас. Если завоюете авторитет, поставите себя, так тому и быть…

— Спасибо за доверие.

Подобные разговоры у меня состоялись с каждым претендентом. Я решил, что разделение на руководителей и подчиненных должно произойти естественным путем. К чему создавать причины для конфликтов, если их можно избежать?

Оставшись в одиночестве, я первым делом растопил камин. Дрова в него заложили еще утром. В топку полетело украденное из посольств. Сначала фотографии, потом серебро и предметы сервировки. Последним в огонь отправился холст с изображением бравого австро-венгерского императора. Посомневавшись, стоит ли уничтожать полотно, все-таки сделал это. Язычки пламени сначала лениво, а потом все активнее и активнее охватили фигуру монарха. Скоро от величественной персоны в белом мундире осталась лишь горстка пепла. Было жалко, но оставлять компрометирующие материалы чревато. Где и как они в итоге могут всплыть — один бог ведает. Поработав кочергой, сгреб в кучу головешки от рам. Пусть тлеют до конца. Вечерком, как стемнеет, надо будет прогуляться и потихоньку выкинуть обугленный металл в Фонтанку, благо, течет она почти под окнами дворца.