Александр Михайловский - Крымский излом: Крымский излом. Прорыв на Донбасс. Ветер с востока [сборник]

У местных потери еще больше – тридцать семь убитых и более полусотни раненых. Да, но ведь их вдвое больше, чем инструкторов, так что относительный результат не так уж плох. И главное, не подбита и не сгорела ни одна БМП. Техника в исправности и на ходу.

Правда, сильно напрягают немецкие тягачи. Все время надо помнить, что по сравнению с нашей бронетехникой это жуткий эрзац, не обладающий ни настоящей проходимостью, ни достаточным бронированием и огневой мощью. По сути это только транспорт для перевозки пехоты на марше. Колесные броневики у немцев лучше, но этих трофеев хватило только на роту разведки. Ах, как было бы хорошо иметь более-менее стандартную технику, а не эту сборную солянку! Уж мы тогда бы показали немцам, что такое настоящий «боевой биатлон».

Что-то мальчики мои погрустнели, задумались. Каждый из них уже терял боевых друзей. Разведчики-черноморцы отступали от Измаила к Одессе, потом два месяца боев и эвакуация в Крым. Это было время, когда над их головами непрерывно висели немецкие самолеты, когда Красная Армия терпела поражения и отступала. Да, может показаться, что мы пришли и в одночасье все изменили. Но на самом деле все совсем не так. Мы только, говоря боксерским языком, сбили немцам дыхание и перехватили инициативу.

А еще, как говорят, с нашей помощью было обезврежено несколько суперидиотов, окопавшихся на командных должностях. И, как говорил мой дед, чо маемо, то маемо! Он, Петро Рагуленко, сейчас, кстати, где-то там, в той мясорубке, что мы закрутили вокруг Сталино… Надо будет отослать бабке, жене его, фото и денежный аттестат, пусть своего сыночка, который вырастет и станет моим батей (с ума сойти!) получше кормит. Морда лица у меня вполне фамильная, так что я могу назваться их дальним родичем.

Ну вот, сейчас я и сам впаду в грех тоски и уныния… Нет, надо развеивать эту нечисть немедленно.

Я посмотрел на Борисова.

– Товарищ капитан, гитару в студию… Вон, брезентовый чехол, прямо за вами. Ага, она самая…

Капитан подал мне гитару и улыбнулся:

– Товарищ майор, давайте нашу, бригадную… – седой, а в душе все еще мальчишка. За матерчатой занавеской, отделявшей большую часть вагона от «кубрика» девушек-зенитчиц, как-то подозрительно замолчали.

Я вынул гитару из чехла, взял несколько аккордов, подкручивая колки.

– Итак, товарищи, – я кивнул в сторону занавески, – и еще раз товарищи. Гимн Гвардейской Отдельной тяжелой механизированной бригады осназа РГК… – Видно, заклинание было произнесено верно, и из-за занавески выглянула забавная конопатая мордашка. Это была девичья разведка, подносчица боеприпасов Даша. Мне кажется, что она вообще малолетка и приписала себе пару лет в военкомате. Но это не важно, в нашей истории через полгода весь полк должен был героически погибнуть, стреляя прямой наводкой по немецким танкам. Теперь этого, наверное, уже не будет.

Я ударил по струнам, стараясь подстроить ритм под стук колес…

Сначала один, потом еще и еще, ребята начали подпевать.

Глаза разведчиков загорелись, некоторые начали отбивать ритм на котелках, добавляя к мелодии грозный рокот.

Девушки, осмелев, полностью отдернули занавеску и расселись на нарах, как воробушки на жердочке. Ну, прямо концерт в сельском доме культуры…

Закончили песню мы грозным пророчеством:

Вагон грохотал аплодисментами. Потом Петя Борисов забрал из моих рук гитару и сбацал «Комбата». И когда только выучил, да еще втайне от любимого командира. Тут хошь не хошь, а слеза на глаза накатила. Потом гитара пошла по кругу – концерт народной самодеятельности, блин.

Потом были еще «любэшные» песни, потом «Сережка с Малой Бронной и Витька с Моховой», «Орлята учатся летать»… Потом были «Дороги», «Землянка», «Жди меня»… Тут уже глаза влагой стали наполняться у зенитчиц… Высокая сероглазая москвичка Маша Калитина протянула было руку за гитарой… На нее особо подействовала песня про не вернувшихся с войны московских парней. Это для нас, не москвичей, просто слова, а для таких, как она, это конкретные имена и лица. Мальчики, ушедшие на войну прямо с выпускных вечеров. Это было. Потом на войну пошли девочки. В зенитчицы, санитарки, радистки. И сколько из них сгорело в этом огне, тоже не счесть. Не более трех процентов из них воротились домой. В нашей истории это было поколение, почти подчистую выбитое свинцовым военным градом. Но мы так и не узнали, что хотела исполнить нам Маша, потому что завыла сирена воздушной тревоги, смешавшаяся с паровозным гудком. Налет.

Мы уже почти подъехали к Воронежу. Немецкое крылатое зверье здесь было еще не пуганное и довольно многочисленное. Так что угроза немецкого авианалета была вполне реальной. Зенитчицы полезли на платформу к своим орудиям, а мы распахнули боковую дверь. Впереди и чуть справа горел Воронеж. Над ним, будто стая воронья, кружили самолеты люфтваффе. Полсотни, а может, и сотня бомбардировщиков. МЗА, а именно они составляют пока основу советской ПВО, до них не доставали. По численности это должны быть одна-две бомбардировочные эскадры полного состава. Кажется, бомбили станцию, возможно авиазавод и какие там еще в городе. А может, асы Геринга просто занимались привычным для них делом – ровняли город с землей.

Но у немцев в этот раз все прошло не так гладко. На станции Воронеж сейчас должен был находиться эшелон с танками майора Деревянко. Его «Панцири» посылали немцам горячие приветы, отгоняя их от станции. Появляющиеся время от времени над горизонтом инверсионные следы и взрывающиеся в воздухе самолеты говорили немцам, что они нашли приключений на свою пятую точку. Короче, ледовое побоище в разгаре. Воленс-ноленс, мы тоже должны были попасть в эту мешанину. Но не успели. В небе появилась пара «лесников». Два МиГ-29, недавно перебазировавшиеся на аэродром под Москвой, доказали, что для них 350 км – не крюк.

Две тройки немецких бомбардировщиков, пытаясь обойти станцию с юга и оттуда прорваться к городу, подошли к нашему эшелону на расстояние восемнадцати километров. Это они зря… Дело в том, что «Панцири» умеют работать в автоматическом режиме интегрированной группой. Шесть ракет – шесть пораженных целей…