Александр Михайловский - Крымский излом: Крымский излом. Прорыв на Донбасс. Ветер с востока [сборник]

Выходим на рубеж атаки, загорается экран системы наведения бомб. Цель в зоне видимости. Гуссейн передает мне управление и просит держать машину прямо. Рубеж сброса приближается с каждой секундой. Все, время! Машина четыре раза вздрагивает, освобождаясь от бомб, которые продолжают лететь во тьме в сторону цели. Товарищ капитан принимает управление и закладывает правый разворот. Тикают секунды, отметки бомб на экране сближаются с целями. Ослепительная вспышка рассекает ночь, за ней еще одна, и еще, и еще… Ложимся на обратный курс в Саки.

Гуссейн выходит на связь по СПУ:

– «Москва» сообщила: цели уничтожены, этого «Тирпица» больше нет. Вот и все. Давай, Сань, бери управление и по приборам домой, на Саки.

11 января 1942 года, 03:55. Черное море, 35 миль на траверзе Констанцы. ГКП РК «Москва»

Адмирал Кузнецов Николай Герасимович

За остеклением рубки густая непроглядная ночь. Объединенная эскадра идет вперед, не обращая внимания на шквалистый ветер и пятибалльную волну, Черное море опять решило побуянить. Обычно я не решился бы на такую авантюру, как ночной поход в плохую погоду к вражескому берегу. Но на «Москве» одних радаров больше десяти штук. Под водой стоит мощнейший гидроакустический комплекс, от которого не укроется ни одна подлодка. Он также помогает команде обнаруживать мины заграждения и подводные банки и скалы. Любой командир БЧ-1 с корабля из нашего времени на месте капитана 2-го ранга Афанасьева давно бы превратился в нервное задерганное существо. А тут работает инерциальная система навигации, радары видят все, что делается над водой, а ГАК все, что под водой. Так воевать можно.

– Товарищ адмирал, – повернулся ко мне вахтенный командир, – докладывает «Витязь», цель номер один уничтожена, корректируемые объемно-детонирующие бомбы поразили как сами орудия, так и радарно-дальномерный пост. Есть подтверждение от наших систем РЭБ: радар цели прекратил свою работу.

Я посмотрел на стоящих рядом контр-адмирала Ларионова и капитана 1-го ранга Остапенко.

– Ну, что же, товарищи, к операции «Бора» приступить! Передать на все корабли: увеличить ход до двадцати пяти узлов и действовать по плану. Виктор Сергеевич, – обратился я к адмиралу Ларионову, – что там у нас с минными полями?

Адмирал указал на прикрепленную магнитиками к стене рубки карту, на которую были нанесены все данные, полученные в результате разведки района:

– Подводная лодка «Алроса» находилась на позиции в виду Констанцы в течение пяти дней. В результате гидроакустического сканирования моря удалось получить более-менее достоверную карту минных полей. Правда, после шторма часть мин может быть сорвана с якоря и свободно болтаться на поверхности. Но операторам скорострельных установок АК-630 отдан приказ расстреливать все плавающие предметы соответствующих размеров.

– Хорошо, – я потер глаза, снимая усталость, – когда будем на рубеже открытия огня?

Капитан 2-го ранга Афанасьев сверился со своими расчетами.

– Если сохранится заданная скорость движения, примерно через час пятнадцать, товарищ адмирал. Плюс-минус две минуты. До рассвета как раз успеем потопить румынские эсминцы и подавить береговую оборону.

– Вы уверены, что эти эсминцы там? – повернулся я к нему.

– Так точно, товарищ адмирал, – ответил мне капитан 2-го ранга Афанасьев, – «Витязь» подтверждает, что эсминцы находятся на внешнем рейде.

– Ну, значит, сегодня мы оставим Антонеску без флота, – рассмеялся контр-адмирал Ларионов. Потом подумал и добавил: – Передайте на «Сметливый» и «Мудрый», чтобы не возились с ними. Пусть засадят по одному «Урану» в каждый эсминец. Этого добра на «Колхиде» еще достаточно. Заодно и проверим их действие по реальной цели.

11 января 1942 года, 04:07. Черное море, 34 мили на траверзе Констанцы. ГКП РК «Москва»

Адмирал Кузнецов Николай Герасимович

– Товарищ адмирал, – доложил вахтенный, – «Юпитер» начинает операцию «Аллегро». Просит поднять в воздух вертолет для ретрансляции, к пуску в первом эшелоне готово двенадцать ракет. Первая ракета с беспилотником, остальные боевые. Второй удар уже по зрячему.

Я помнил, что операция «Аллегро» – это удар дальнобойными эрэсами по нефтяным промыслам в Плоешти. Честно говоря, я очень слабо представлял возможности этого оружия. Тогда слабо представлял. Ну что смогут сделать двенадцать, или даже двадцать четыре эрэса с кучей мелких нефтяных вышек, которыми буквально усеяны все холмы под Плоешти! Но действительность превзошла все мои ожидания.

Выслушав вахтенного, я только кивнул, ну а командир «Москвы» капитан 1-го ранга Остапенко добавил:

– Конечно, поднимайте немедленно. Подайте картинки с позиции и с беспилотника сюда к нам.

11 января 1942 года, 04:15. Где-то западнее Евпатории. Позиции ракетной батареи комплекса «Искандер-М»

В командно-штабной машине три офицера склонились над дисплеем компьютера. Все шесть машин батареи были готовы к пуску. Осталось только отдать команду. Координаты целей получены и введены в систему наведения. Командир батареи, полковник Шалимов, отдал команду.

Пошел обратный отсчет. Потом раздался оглушительный грохот, и первая ракета поднялась в небо на столбе огня. За ней еще, еще и еще, пока в небо не ушел весь залп батареи, все двенадцать ракет.

До Евпатории грохот не долетал, зато зарево, да и сами стартующие ракеты видели многие. По дороге к цели, примерно на минуту, ракеты оказались в околоземном космическом пространстве. Потом неумолимая гравитация потянула их вниз, к окрестностям той точки на поверхности Земли, которую люди называют Плоешти. А к разряженным установкам подъехали ТЗМ. Предстояла новая работа.

11 января 1942 года, 04:15. Черное море, 33 мили на траверзе Констанцы. ГКП РК «Москва»

Адмирал Кузнецов Николай Герасимович

Абсолютно черный экран озарился каким-то неземным светом. Оставляя за собой дымный след, тяжелая ракета поднималась в небо на огромном шаре огня. Вот она нырнула в облака, и их высветило изнутри постепенно гаснущим багровым светом. Не успел он погаснуть, как на старт пошла следующая ракета. Все повторилось сначала.

– Лишь только восемь минут летит ракета в ночи, – процитировал-пропел капитан 1-го ранга Остапенко. – Все, приплыли румыны, теперь кричи не кричи…

– Что это, Василий Васильевич? – не понял я.

– Слова из одной песни, – пояснил контр-адмирал Ларионов, – довольно широко известной во времена нашей молодости. Румынам действительно осталось только кричать, ибо, как говорил Чингисхан, пущенную стрелу не остановишь. Хотя восемь минут – это для ракет средней дальности. А тут у нас малая дальность, ей и трех минут хватит…