Сергей Зеленин - Реинкарнация

Однако, вопреки некоторым опасениям, Шнырь через положенные полчаса вошёл один, охранник вышел и, разговор продолжился:

— Четыреста косарей зеленью! — реально накинул он. Ого! Базар реальный пошёл!

— Четыреста пятьдесят! — скинул я.

Шнырь, очень внимательно посмотрел на меня и перешёл на «ты»:

— Поговорку про фраера и жадность знаешь?

— Знаю. Но, я — не фраер!

— Ладно, договорились… Дам тебе за них четыреста пятьдесят. Только сегодня у меня таких денег нет. Приходи завтра в пять вечера…

— Но и, монеты я завтра принесу… В пять вечера.

— Да, за ради Бога! А тебе не очково с ними по нашему криминальному городу двигаться? Вдруг, хулиганы какие? Или, гопники? Может, тебе охранника дать? До дому проводить? А завтра сюда сопроводит?

«Что-то у вашего охранника рожа, как у того самого „гопника“!»

— Да, не! Не надо… Ваш то, и охранник мне на один присест, не говоря уже про хулиганов и гопников.

— Ну, как знаешь…

— …Ещё вот, что…, — перед уходом, я добавил ещё одно условие, — мне деньги перечислением надо…

— Перечислением? — Шнырь опять занервничал и, забарабанил пальцами по столу, — куда?

Он выглядел обескураженным. Что-то такое намечалось, без сомнения!

— На мой депозитный вклад до востребования, разумеется. Да, там — делов, то: пойдём в ближайшую сберкассу и, ты там положешь на мой счёт деньги — а, я отдам тебе монеты.

— И, на…? И, на кой тебе такие заморочки?!

— Да, очкую я что-то…

Шнырь, с минуту барабанил пальцами по столу… Знакомая мелодия. Шансон, что ли? Из Михаила Круга, по-моему: «Что ж, ты фраер, сдал назад…» Однако, попал я в …издоворот! Вот, это «нумизмат»! А на первый взгляд производил впечатление вполне интеллигентного человека!

Простучав мелодию популярного шансона чуть ли не до середины, Шнырь наконец согласился:

— Ладно, пусть будет по твоему… Итак, завтра после пяти буду ждать. Не опаздывай: сберкассы до семи работают.

Все непроданные драгоценные побрякушки я хранил в камере хранения на Павелецком вокале в обыкновенной автоматической ячейке. Сам же я жил в тоже — в обыкновенной снятой квартире в спальном районе, а передвигаться по Москве предпочитал исключительно на общественном транспорте, в крайнем случае — на такси.

Вот и, сейчас я поменял пару такси, несколько раз прокатился туда-сюда на метро и, наконец, положив кейс с монетами в камеру хранения, поехал на снятую квартиру на троллейбусе… «Хвоста», вроде не засёк, но щемящее чувство опасности постоянно было! До того, это «чувство» во мне засело — что я так и, не заснул до утра. Хорошо, хоть в снятой квартире компьютер был с подключённым интернетом! Утром заснул на часок, потом соскочил, как подорванный и снова… Блин! Так и, чокнуться можно!

Купля-продажа, вопреки некоторым опасения, произошла без сучка и задоринки: ровно в пять я подъехал на такси к конторе Шныря. Тот, сразу предложил мне прокатиться до сберкассы на своём собственном «BMW», а когда я отказался — хмыкнув, сел с кейсом и охранником ко мне в такси и, мы поехали к ближайшей сберкассе.

Кассирша, конечно, сделала большие глаза при виде сумы — но, без разговоров быстро их пересчитала и перечислила на мой депозитный вклад до востребования.

— Я могу рассчитывать на наше дальнейшее плодотворное сотрудничество? — перед расставании спросил я Шныря, задержав его ладонь в своей.

Крепко так задержал…

— У тебя ещё, что ли есть? — рука Шныря заметно дрогнула, а в глазах легко прочиталась паника.

Что-то, опять такое — нехорошее, затевалось…

— Возможно есть… Произведения искусства, ювелирка, камешки… Рыжьё в слитках… Не интересуют?

— Что за «произведения искусства»?

— Ну, не «Яйца Фаберже», конечно, но тоже ничё…

— Посмотреть бы надо…, — Шныря, реально пробило на пот. А, вроде не жарко…, — на твои яйца!

— Посмотришь, в следующий раз… Если, я живой из Москвы выберусь. А то у вас тут такой криминал… И, куда только милиция смотрит?

— И, не говори… Совсем, эти менты ловить мышей перестали. Ну, счастливо! Береги себя! — Шнырь, вроде успокоился и повеселел.

— И, тебе не хворать!

Расстались, чуть ли не лучшими друзьями… Однако, расслабляться не стал и, до дому добирался так же — «короткими перебежками». Одно хорошо — чувство опасности отпустило и, дома — в съёмной квартире, можно будет слегка расслабиться… Заскочил в магазин, купил бутылку водки и закусь. «Расслаблюсь», высплюсь, заберу завтра после обеда Опера и, рвану домой, в Солнечногорск. Денег я накосил уже достаточно! На ближайшую перспективу должно хватить.

Открываю ключом дверь, захожу… Протягиваю руку к выключателю — ибо, уже довольно поздно и, в прихожке несколько темновато.

…Тут, меня кто-то — очень сильной рукой, мягко отталкивает вглубь квартиры, дверь захлопывается и, включается свет! Я, конкретно ошарашен и несколько обескуражен происходящим со мной! Та, же — очень сильная рука, меня берёт за шкварник и толкает в направлении из прихожки в зал. Не сопротивляюсь, так как на уровне инстинкта чую — бесполезно. Что, самое странное — никакого страха нет, а только очень сильная досада по двум поводам: так легко попался и, опять выспаться не дадут!

Сильная рука дотолкала меня до зала и отпустила… В зале сидело трое — один в кресле за журнальным столиком, двое на диване. Инстинктивно я обернулся на Сильную Руку. Ого! Малый габаритами, практически, не уступал Му-му… Только лицо поумней и, более волевое и жёсткое. Чем-то на Шварца похож… С таким, как-то сразу расхотелось шутить.

Но, гораздо большее опасение вызывал один из сидящих на диване: мелкий и хищный зверёк… Хорь — так сразу окрестил его я. Он, очень внимательно следил за мной и, из глаз его сквозил ледяной могильный холод.

Вторым из сидящих на диване был хорошо мне известный Шнырь… Теперь он менее всего был похож на интеллигентного нумизмата — скорее, на классического урку с парой ходок за плечами…

Но, больше всего меня вставило от сидящего в кресле… Это был седой, на вид сорока пяти — пятидесятилетний мужик с таким волевым и властным лицом — что только взглянув на него, мне захотелось во всём ему подчиняться! Это лицо вождя первобытного племени… Ну, или атамана казачьей шайки… Такими, наверное были Разин и Ермак. Крёстный Отец — с ходу прозвал его я. Вот, расклад пошёл! Как соображалка то, ещё работает…

— Садись! — приказал мне Крёстный, указав на свободное кресло напротив него.

Ну, сел… А что ещё остаётся делать? Крёстный бесцеремонно, равнодушно-внимательно изучал меня в упор. Ну, как бультерьер — почует, что ты забздел, порвёт на куски… Поэтому я, собрав в кулак остаток духа, зевнул — и, не слишком вежливо, спросил: