Сергей Зеленин - Реинкарнация

Прав Опер или не прав?

Я подумал, подумал и решил, что судить об этом не мне… Чтоб судить о этом, нужен человек — а лучше два или три, обладающие хотя бы таким же жизненным опытом в соответствующей сфере, а у меня его вообще нет.

Значит, что? Примем идею — высказанную профессионалом, за руководство к действию и, будем искать соответствующие кадры…

Во! …А, чё их искать, то?! Один из «кадров» — прямо сейчас, сам сюда придёт… Своими ножками притопает!

Естественно, с Крёстным я держался иначе чем со Шнягой — как с равным, по меньшей мере. Тем более, раз уж — задумка, у меня такая была! Встретил у дверей кабинета — как, очень дорогого гостя, довёл до стула, самолично усадил… По ходу, тот ещё был «под впечатлением»! То, что он приказал убить Главного, стало для меня делом второстепенным: убил — значит, было за что. Главного уже не вернёшь, а жить дальше как-то надо…

Итак, встретил, угостил остатками самогона, что не допил Беня… Потом, мы с Крёстным, наедине побеседовали.

Вернее, в самом начале «беседовал» один я! Первым делом, дал ему полный «расклад»: где мы, как мы, и кто я здесь… Что почём и, что к чему, короче. Не сразу поверил, конечно… Пришлось некоторые «доказательства» предъявлять и, даже сводить на крышу, посмотреть — уже начинающие проявляться в задребезжащем рассвете, окрестности Замка:

— Вот, полюбуйся, Крёстный…, — обвёл я руками окружающее пространство, — всё это — на сто вёрст вокруг — МОЁ!!!

— …Чё? В натуре, чё ли?! — удавленником, прохрипел тот, — а ты, Ряба, мне не чешешь по бездорожью [231]?

Похоже, начинает верить.

— В натуре, в натуре… Как, член на абажуре…

— …Ну и, делишки!

— Да! Вот, такие делишки у нас с тобой, Крёстный… «Дела» остались «там» — у прокурора. Как, я тебе уже пару раз цинковал, обратной дороги нет и, не будет! Надо, как-то приспосабливаться к местным реалиям, Крёстный! Есть, какие идеи?

В ответ, Крёстный разразился таким отборным матом — аж, шипеть перестал… И, так складно! Я пошарил руками в карманах: сотка — как всегда в таких нужных случаях, отсутствовала. Твою ж, мать!!! Я мог бы обогатить свой и, так — дюже богатый лексикон, по крайней мере, вдвое! Да, если издать отдельной книгой, то… Ну, да ладно… Что смогу — запомню.

— …Что, говоришь? — наконец, поток отборнейшего мата иссяк и, Крёстный начал вполне адекватно соображать, оправившись от шока, — обратного хода не будет?

— Нет, не будет…, — подтвердил я, — я могу, конечно, отвести тебя обратно, но тебя вглухую замочат — не видел, что ли сам, что «там» творится?!

— Да…. Замес был реальный! — поёжился вор, — раз уж тузу мышиному [232]лоб зелёнкой намазали [233], то простых пацанов будут валить не заморачиваясь…

Вдруг, Крёстный спохватился:

— А, как же братва без «подогрева [234]»?

— Какая, «братва»?! Они, даже ещё и, не родились! Не родились ещё их папы и, я не вполне уверен, что их дедушки уже висят у их прадедушек мутными каплями…

— Ах, да…, — Крёстный завис, соображая, что из всего этого вытекает, — а я уж, сел на измену [235]!

Дадим ему зацепку… Помню, он не раз сетовал на угасание воровских традиций:

— Крёстный, а у тебя есть мечта? Большая такая мечта, а не сиюминутная там, жажда бабок, хавчика или совокупления с биксой?

До изумления удивившись, тем не менее — не торопясь, хорошо подумав, Крёстный кратко ответил:

— Не должны «пиковые [236]» держать Русь!

Оригинально: вор-националист! И, чего только нет под Луной…

— Так, у тебя появился шанс всё исправить, Крёстный! Сделать воровской мир таким, как ты его хотел бы видеть… А я тебе, чем смогу помогу: как, башляя в «общак» — так и, добрым советом!

После чего у нас с Крёстным состоялся не очень продолжительный, но очень содержательный разговор — полностью пересказывать который, я думаю, не имеет смысла… Я ему поведал, несколько переиначенные на свой лад соображения Опера, он с ними практически полностью согласился, внеся некоторые свои — тоже весьма «профессиональные» корректировки. Короче, договорились действовать совместно для организации в Российской Империи «правильной» организованной преступности: я его «крышую», а он — если надо, обделывает за меня некоторые «специфические» и мутноватые делишки…

Крёстный, оказывается, не только знал наизусть воровской закон и, воровские же традиции — но и, историю уголовного мира России! Именно, По его словам, именно в это время в конце девятнадцатого — начале двадцатого века, был заложена воровская иерархия и основные понятия «воровского закона» — который, позже объединил весь криминальный мир России. Хотя и, несколько скромничал:

— Шняга, конечно, «воровскую историю» лучше меня знает… Тебе бы, с ним потрещать!

— «Потрещу», отчего бы не «потрещать»? Как только, время будет…

Поговорили и, про Стрижа и, особенно — об его новом «старой арматуре»:

— Видишь, Крёстный, условия поменялись, да?! Поэтому, никаких больше «фифти — фифти» — ты уж, не обессудь! Но, пока Стриж на ногах и, пока он «печёт блины», долю на общак буду отстёгивать, — конечно же, я не сообщил Крёстному, что Стриж готовит себе замену в лице Вани Безрукого, — а там и, сам развернёшься-раскрутишься… Ну, а если нароешь где «рыжьё» ненароком, то Стриж тебе кругляков наштампует на старых условиях — только, уже наоборот! …Ты, как?

Крёстный не возражал:

— Песня [237]! Пусть будет так, Ряба. Куда мне — со Стрижом ещё, по Руси бегать… И, главное — толку при таком раскладе — ни мне, ни тебе не будет! А, у тебя он при деле.

Поговорил бы с ним ещё — очень интересная тема, да времени почти нет… Весь Замок переполнен полуодетыми, обалдевшими, перепуганными, плачущими… Ранеными… Очень часто — полупьяными ещё, ничего не соображающими людьми. Боня, Айболит, Автопром и остальные, буквально с ног сбились!

Надо быстрей заканчивать «переход с концами» и, всем «гуртом», вплотную ими заняться — пока они не начали выпрыгивать в окна и не расползаться по окрестностям, поднимая нездоровый ажиотаж и наводя на некоторые грустные мысли местных хроноабборигенов…

— …Крёстный! — уже прощаясь, вспомнил и спросил я. Ни на что, впрочем, не надеясь, — а, за что ты приказал убить Шепетнова? Семёна Валерьяновича?

— …Унылого, что ли? — еле вспомнил тот — по ходу, всё ещё витая в облаках по поводу открывшихся перед ним возможностей, — здравствуй, …опа, Новый Год! Это ты, Ряба, попросил его найти! А, «убить» — чисто по запарке получилось…

— КТО??? Я?! — чуть не упал, — зачем мне просить его искать, если он постоянно возле меня тусовался? В том числе — всю зиму… «Ту» зиму — «здесь»?

— Ты, ты! Ты просил меня найти того, кто «заказал» твоего брата — Германа. А «убить» — ну, извини… Чисто, случайно получилось! «Клиент», уж больно склизким оказался. «Унылый», вроде — а шустрый, как понос!