Сергей Зеленин - Реинкарнация

И, Крёстный усиленно — с булькатаньем зашипел, что означало у него смех:

— Шшшш… Буль-буль!!!

— …, — у меня просто не было СЛОВ!!!

— Ну, не хило зашкерился! — восхитился Крёстный, — кому придёт в голову искать возле тебя — да ещё и, в прошлом?!

— Так, что?! Ты хочешь сказать…

Без пяти минут «король» криминальной России, с прищуром глядел на меня как на конченного фраерка и, ехидно шипел:

— Да! Я хочу сказать, что пригрел ты, Ряба, змеюку подколодную меж грудей! Шшшш… Буль-буль!!!

— …Да, как… КАК?! Ну, как?! А?!

— «Каком» кверху, вот как! Шшшш… Буль-буль!!! Когда ты в первый раз у нас нарисовался… Вернее, мы у тебя! Шшшш… Буль-буль!!! Ну и, попросил, помнишь?! …Вспомнил я, кто-то из людей как-то глаголил мне (было дело месяцев за шесть до смерти Германа), что какой-то залётный тип искал мокродела и обещал нереально крутые бабки… Сто тысяч в зелёных рублях! Если, не изменяет память… Не поверили, понимаешь! Предложил бы кусков десять — вмиг бы, какого отморозка нашёл бы. А так, решили люди — что, какая-то подстава или этот тип со съехавший крышей…

— Она — «подстава» и, была, — я начал приходить в себя. Однако! — тех мокрушников эта… Эта…

Да как, эту мразь и назвать, то?! Куда-то подевались все определения из моего богатого словарного запаса…

— Знаю, знаю… Траванул Унылый тех лоутов [238]— носорогов апельсиновых [239], угарным газом! Варила «бестолковка» у покойного…

В голосе Крёстного просквозило немалое восхищение…

— Более подробно эту историю можешь рассказать?

— Да, как два пальца обо… Об забор! …Вычислили мы Унылого в один момент — где-то, перед Новым годом. Ты, уж извини: это тебе Герман был братом и, ты жаждал за него сквитаться… А, нам Герман братом не был! И, сперва мы предложили Унылому башлять в общак вместо него…

Увидев мою реакцию, Крёстный, извиняющем тоном поправился:

— Это, не я так решил, Ряба! Такие дела — кого валить и, тому подобная шняга, у нас на «кресте [240]» решается! Воровской закон, понимаешь?! Это баклан какой, может человека самолично приговорить, а у нас — всё по понятиям!

— …Ладно, понимаю: «деньги не пахнут», «ничего личного: бизнес, есть — бизнес…» Хорошо, продолжай…

Действительно, с какого такого перепуга, воры должны мстить за моего брата?! Это должен был сделать я — своими руками. Мне стало несколько неловко… Да, чего уж там. Мне стало мучительно стыдно!

Однако, сам бы я этого… Ни, за что бы я его не «вычислил»! Даже, если б всю жизнь потратил. Надо реально смотреть на вещи — это не Сицилия, где все у всех на виду и, не успел пёр…уть, как знает вся Италия!

— …Братва на Унылого наехала с «деловым» предложением — тот, вроде бы подписался, да вдруг куда-то сквозанул! И, как сквозь воду… Счас то понимаю, где он затихарился! Тут едем, вижу — ипать… Унылый! Вот, думаю, Рябе на днюху подгон босячий… Хотел живьём, да чтоб с голубым (Шшшш… Буль-буль!!!), бантиком — да Хорь в этот раз оплошал!

— Ладно, понятно… А, для чего Унылому было «заказывать» моего брата? Каковы мотивы — ментовским языком говоря?

Крёстный лишь развёл руками:

— Сам, в непонятке! Убивают людей за что? Из-за власти, денег или баб… Мог Унылый убить из-за бабы? Шшшш… Буль, буль!!! Светила ему — с его то рожей, хоть какая-то власть? Сам то, как думаешь?! …Вот и, думай!

Уже, идя обратно — «назад в будущее», вспомнил слова покойного Аниськина: «А, Вы железно уверены, что Сергей Валерьянович не мог украсть эти деньги?»

И, тогда — как щёлкнуло и, всё на место встало: Унылый похитил лярд из Резервного Фонда, а чтоб замести концы — вернее, перевести стрелки на меня, заказал Германа! Типа, Герман перед смерть эти деньги передал мне. Да, что-то там у него не выгорело и, на меня стали думать в последнюю очередь… Так? …Не, так?! А, фиг его знает — теперь уже не узнаешь.

А, для чего он «сдал» меня? …Как, «для чего»?! Что бы иметь возможность, этот лярд спокойно легализовать! Возможно, Унылый сдал меня, а в награду себе потребовал «отмыть» ему, им же похищенное! Кому, интересно, он меня сдал? Да, тому — кто, сейчас «штурмует» мой Замок! А кто, это? Да, кто ж, его знает!

Ладно! Главное, эта… Это… Главное, ЭТА ПАДАЛЬ СДОХЛА!!! И, я как-никак — худо-бедно, но приложил к этому «руку». А, остальное — потом на досуге додумаю, если заняться будет нечем. Сейчас главное — всем перейти «с концами»…

Когда я снова перешёл в наше время, Спец, щеголяя в крутого вида шлеме, похвастался мне автоматом «забугорного» типа:

— «Кехлер-Кох», мать его! Современнейшая модель — оружие спецназа…

— Где, скоммуниздил?

Я взял автомат — вернее, пистолет-пулемёт и, повертел его в руках, со всех сторон рассматривая… Итить! Все навороты: планка Пикатинни и, на ней коллиматорный прицел, тактический фонарик и лазерный целеуказатель… Круть неимоверная! Это оружие мне было хорошо знакомо по «стрелялкам» — но вживую, я его вижу впервые. Очень интересно!

— Обыскивал верхние этажи, нашёл там с десяток прячущихся… И, это — вот. В твоей детской, Шеф!

— Вот, как?! А, почему я его там раньше не видел?

— А, он там недавно — после выстрела ракетницей твоего племянника, Шеф! Способный, кстати, парнишка… «Зенитчик» — так его, перетак! Один из десантников, каким-то макаром, умудрился «вывалиться» из вертолёта прямо в окно одной из детских комнат…

— Живой?!

— Выжил бы, если б не взрыв вертолёта… А так, завис на подоконнике — ноги практически сгорели, а то — что в комнате, цело… Почти. Эх… Каску с него снял, автомат с четырьмя рожками, да четыре же гранаты. Ещё, у него был пистолет, но при падении и ударе, он вывалился из открытой кобуры. Жалко бронник подгорел снизу сильно… Классный, был бронник!

— Бронник, тоже немецкий? А под бронником, что? Я имею в виду: документы какие, были? Кто это против нас?

— Нет, Шеф! Бронник наш, как и гранаты — «РГОшки [241]», а каска штатовская. Короче, какая то, сборная «солянка»! Документов и, ничего такого подобного, не было… Так, что кто против нас — непонятно. Скорее всего, свои: при генерале Табуреткине очень активно импортом вооружались… Но, не факт!

Ещё пару «ходок»… Когда, после последней, выходил из погребка, земля под ногами ощутимо вздрогнула:

— Блок-пост взорвали, сидоры…, — сообщил мне Спец, — надо включать, как ты говорил — режим «турбо»! Ускоряйся, Шеф! Уже, недолго нам «здесь» трепыхаться осталось!

Вечная память и слава Семёнову… Как хоть, его звали?

В этот раз сформировали очень большую группу — человек в тридцать, повели их из полуэтажа в погребок пешком. Бату, в ней был — вроде пришедший немного в себя, Барыга…

Меня, шедшего последним, окликнул от Парадного Крыльца Спец:

— Шеф! Можно на минуточку?

— Да, хоть на две…

Спец, прячась за контейнерами, которые нагромоздил здесь Бугор со своими «лучшими специалистами», держа трофейный автомат наготове — слегка опущенным вниз, напряжённо всматривался в сторону гаражных ворот: