Сергей Зеленин - Реинкарнация

Я ходил, смотрел на могилы предков, поминал, пил водку… И, думал.

…Вот, прапрапрадед наш — Павел Игнатьевич. В 1828 голу родился, в 1877 умер. Герман говорил, не вдаваясь в подробности — пароходы его разорили. Не смог, значит, вовремя запрыгнуть на пароход современности… Ну, помянем…

А, это — прапрадед мой, Максим Павлович, брат незадачливого Дмитрия Павловича, под которого я косил перед мужиками в прошлом… 1849–1888 г. г… Сравнительно молодым ещё умер… Вроде, как — всю семью холера скосила. Вот и, жена его лежит и трое младших детей. Один старший сын — мой прадед, остался жив. Помянем и прапрадедушку…

Вот и, прадедушка с прабабушкой… Прокопия Максимовича я уже не застал: как раз, ровно за десять лет до моего рождения он умер, а вот прабабушку Аню помню. Шустрая, такая старушка была — до последнего бегала! Потом, рассказывал дедушка, как-то легла спать и, померла во сне. Многие бы так хотели… Ну, за упокой.

А это, старшая дочь моего прадеда — старшая сестра моего дедушки, Дарья Прокопьевна. До войны, удачно вышла замуж — за партийно-хозяйственного деятеля… Все подруги ей жутко завидовали, говорил дедушка. Двое детей у них успело родиться… В тридцать девятом мужа направили — с повышением, работать на Западную Украину. После сорок первого, никаких следов ни о ней самой, ни о её семье… Так, что вместо могилы — просто памятная доска её и семьи. Надеюсь, ваша смерть не была жуткой и, вы хотя бы не мучились… Выпьем…

Вот и, дедушка мой — Иван Прокопьевич и бабушка — Анна Васильевна… Дедушку на фронт не взяли — он был инженером-железнодорожником и имел бронь. После войны его перевели работать в Донбасс — восстанавливать разрушенное войной. Там он и, остался жить. Дослужился до начальника крупной железнодорожной станции, вышел на пенсию и жил там же — вблизи станции, в маленьком домике, но с большим огородом и гаражом.

Каждое лето нас с братом, а когда брат вырос — меня одного, родители привозили к дедушке с бабушкой на всё лето. Родители то, в Сибири, да на Дальнем Востоке строили — вот нас и, отвозили на Украину позагорать, да витаминов набраться. Домик стоял на отшибе, играть мне было особенно не с кем и, я то с бабушкой на огороде ковырялся, то с дедушкой в гараже. У дедушки на пенсии было три основных занятия: ремонт «Запорожца» перед рыбалкой, собственно — рыбалка и, ремонт «Запорожца» после рыбалки… Во всех этих трёх занятиях, я дедушке активно помогал.

У дедушки — кроме моего папы, была ещё и дочь — для меня тётя Оля. Она вышла замуж и жила там же, на Донбассе. Позже, развелась… Её единственная дочь Кристина, уже после развала Союза, вышла замуж за «русского» немца… Ну, того самого — что, бронежилеты хохлам впаривает! Немец увёз Кристину на «пмж» в Германию, потом они и, тётю Олю к себе забрали… Один раз ездил к ним в гости.

Мои дедушка и бабушка умерли по очереди после смерти моих родителей: сначала, в девяносто третьем бабушка, потом, в девяносто четвёртом дедушка… Когда умерла бабушка, я приехал на похороны и успел застать в живых дедушку. На следующий год, уже — по настоянию брата в Нижнем, хоронили дедушку и перезахоранивали бабушку. Вечно буду вас помнить… Выпьем…

Самый младший брат дедушки — Владимир Прокопьевич, восемнадцатого года рождения… Командир Красной Армии. Вон, на фотографии, лихой какой! Как на нём фуражка сидит! ОРЁЛ!!! Меня в честь его назвали — по предложению дедушки. В сорок первом пропал без вести в Белоруссии. Поэтому, тоже — просто памятная доска. Не знаю, был женат или нет… Ну! За тебя, тёзка! Надеюсь, ты успел убить своего немца…

Ну, этот из братьев моего деда — Степан, точно не был женат! Не до этого было… Ибо, то по тюрьмам, то по ГУЛАГАМ сидел. Беломорканал строил, может — даже, в Солнечной Пустоши побывал. Да нет, что вы! Какие, такие «сталинские репрессии»?! То за драку, то за поножовщину. Совсем безбашенный был, рассказывал дедушка. Из-за него ещё, младшего — Владимира, не хотели в военное училище брать. Пришлось аж, самому Ворошилову написать. Вышел Степан Прокопьевич, двенадцатого года рождения, на волю в… Сорок первом году и, сразу был мобилизован в армию. В декабре того же года, под Москвой, эшелон — в котором он на фронт ехал, разбомбила немецкая авиация. «Пал смертью храбрых, похоронен возле…» — было написано в официальной бумаге — похоронке. Брат, даже «чёрных гробокопателей» подключал — но, могилу найти не смог. Опять памятная доска… Дедушка очень жалел, что Степан не успел до немцев добраться: «Лихой был Степан, ох лихой! Война б, на пару месяцев раньше закончилась…», — всерьёз говорил он. Выпьем за тебя! Не твоя вина, что ты не смог сделать то, что мог бы…

Самый старший брат деда — Алексей Прокопьевич, шестого года рождения… С этим братом деда, всё в порядке! До войны был инженером-строителем, женат, двое детей. На фронт попал осенью сорок второго, в инженерно-саперный батальон. Как раз, под Сталинград! Строил укрепления, мосты и прочее… Орденом Красной Звезды оценило командование вклад Алексея Прокопьевича в эту грандиозную битву. Под Курском он был уже капитаном — начальником штаба этого батальона. За какое-то шибко мудрое минное заграждение, Алексей Прокопьевич получил орден Красного Знамени и, даже именные часы. Вроде, как лично из рук самого Рокоссовского! Научился воевать, короче.

В сорок четвёртом победоносном году, окружённая в результате операции «Багратион» — где-то под Бобруйском, группировка немецких войск рвалась из кольца… Чтобы не допустить прорыва и выхода немцев на наши коммуникации, в бой бросали всё, что под руку подвернётся… Бросили в бой и, инженерно-сапёрный батальон майора Стерлихова. Батальон атаковал и выбил немцев из какой-то позабытой деревеньки — на безымянной высоте, но немцы поднатужились и вновь отбили её. И, так — несколько раз…

Командир батальона после тех боёв за эту безымянную деревеньку был объявлен пропавшим без вести. После войны жене Алексея Прокопьевича удалось снова выйти замуж и, через некоторое время связь с ней была потеряна.

Опять, стало быть, вместо могилы — памятная доска. Тебе ещё повезло, Герой! У большинства без вести павших и, такой нет… Выпьем за тебя, надеюсь, твои дети, внуки и правнуки о тебе знают и помнят!

А вот и, две последние могилки! Могилки моих папы и мамы. Надеюсь… Как, я уже говорил, мои родители были строителями и, всю свою жизнь, что-то там строили в местах очень отдалённых и не шибко солнечных. Но, под конец им «повезло»: оценив заслуги перед Социалистическим Отечеством, отца назначили начальником строительства крупного завода в солнечной Молдавии — на самой границе с Румынией. Мне в то время четырнадцать лет было. Брат, уже взрослым был — отучился, женился и работал по месту жительству жены — в Москве. Удачно жениться — половина жизненного успеха! Хотя бы на первых порах. А вот, как дальше пойдёт… По разному бывает!