Иван Басловяк - Морпех. Русский Уругвай [litres]

Повернувшись к своим, скомандовал:

– Командирам разбить лагерь. Через час собраться на моем баркасе. Я все сказал!

Люди, негромко переговариваясь, стали расходиться. А я, на ходу разоблачаясь и отдавая предметы вооружения Маркелу, пошел к реке. Ужасно хотелось искупаться! Сняв с себя все, оставив только крест, с мостков нырнул в прохладную воду. Достал дно, зацепился руками за камень и замер, блаженствуя. Пока я устраивал демонстрацию своих возможностей, выглянуло солнышко. И теперь, находясь под водой, я любовался его бликами, совсем забыв о времени. Неожиданно рядом со мной в воду бухнулось чье-то тело. Ба! Маркел! А чего это он в полном снаряжении в воде оказался?

Маркел рванулся ко мне и, схватив за руку, принялся тащить меня из воды. Только у него это плохо получалось: он ведь даже саблю не отстегнул, не говоря уже о кольчуге и сапогах. Дернул меня пару раз за руку и, выпустив пузыри изо рта, пошел ко дну. Ёшкин кот! Он же тонет! Теперь я схватил Маркела за руку и быстро рванулся к берегу. До него и было всего шагов пять. Пара секунд, и мы уже на берегу. А там – столпотворение: воевода утоп! Маркела подхватили из моих рук, быстро вытряхнули из кольчуги и рубахи. Я положил его животом на свое колено и надавил на спину. Изо рта Маркела хлынула вода. Наглотался, сердешный, меня, дурака, спасая! Он ведь не знает, что я под водой могу находиться долгое время. Это еще одна способность, подаренная мне Богом.

Маркел с хрипом втянул в себя воздух и закашлялся. Поднял на меня мутный взгляд и заулыбался. Вот это преданность! А мне стало стыдно за свое ребячество. Это индейцы полностью уверовали в мою божественную сущность и на мои выходки реагируют, как и положено: с богом ничего не может случиться. А русские по-прежнему считают меня хоть и отмеченным Богом, но человеком. Я же, свинтус эдакий, этому обстоятельству значения не придал. А надо было!

Маркел поднялся на ноги. Я обнял его и произнес:

– Прости меня, брат. Я так делать больше не буду!

Маркел густо покраснел и шепнул:

– Да ничо, воевода. Бывает!

Итак, воды Риу-Доси мы покидаем. Вчера занимались распределением груза по лодкам, лошадям и людям. Сегодня вытаскивали на берег и маскировали в зарослях баркасы. На них мы по левому притоку Риу-Доси пройти не сможем. Только на лодках. Индейцы из освобожденной деревни согласились провести нас до своего бывшего поселения. Учитывая малую приспособленность наших лодок к плаванию по горной реке и их серьезную загруженность, займет это дня четыре, а то и пять. В самом лучшем случае. Я же кладу на это неделю. Вдоль реки есть старая тропа, по которой Чимхор, выбранный вождем, поведет пеший караван. Чимхор оказался сыном погибшего вождя, и старейшины решили: если на него обратил свой взор посланец Ньяндеха́ра и спас от смерти, то молодой воин достоин занять место отца. Радостный Чимхор в окружении старейшин пришел ко мне и от имени своего племени поклялся в верности Великому и Ужасному Посланцу Бога Морпеху Воеводе. Вот именно так, все с заглавных букв. Я подарил ему большой стальной нож и кусок красной материи. Теперь Чимхор ходит по лагерю в золотой короне с перьями и красной юбке. Нож повесил на кожаном ремешке на шею и очень им гордится.

Ранним утром одиннадцать лодок отчалили от берега, и пошли вверх по реке Шумной. Так переводится ее индейское название. Но пока она свое имя не очень оправдывает. Шумит не очень, хоть все признаки горной реки присутствуют. Течет в пока еще широкой долине, с обеих сторон ограниченной полого поднимающимися горами высотой сто-двести метров. Долина и склоны гор заросли деревьями и кустами. Довольно часто среди зелени видны скальные выходы, а из воды торчат камни. Лодки пошли на веслах, но имелись и крепкие шесты, вырубленные по совету местных индейцев.

Проследив начало движения лодочного каравана, я присоединился к пешему. Ехать на лошади отказался. Я не имею права делать себе поблажек. Уж если я существо сверхъестественное, то для меня человеческих трудностей – усталости, голода, боли, не должно быть в принципе. Вот и приходится соответствовать!

Тропа вилась сначала вдоль берега реки, но потом постепенно стала от нее удаляться. Индейцы за несколько поколений жизни в этих местах выбрали самый оптимальный маршрут. И хотя за время их отсутствия тропа успела зарасти, но память-то никуда не делась. Чимхор бодро шагал по ней, срубая ножом мешающие проходу ветки. Шедшие следом разведчики Сатемпо тоже махали тяжелыми клинками, прорубая удобную для провода лошадей дорогу. Заодно распугивая змей и пауков, а туго соображающих гадов просто уничтожая. Шли довольно быстро. В полдень остановились на пару часов передохнуть и напиться чая матэ. Весьма полезный напиток, особенно во время пеших путешествий хоть и по невысоким, но все же горам.

До брошенной деревни дошли за четыре дня. Собственно, как таковой деревни уже не было. На ее месте буйно разрослись кусты и трава. О деревне напоминали лишь несколько еще не упавших столбов, служивших опорой крыше общинного дома. Люди занялись обустройством лагеря. Охотники отправились в лес попытать счастье. Для меня из подручных материалов соорудили нечто похожее на мягкое кресло, застеленное куском парусины, в которое я с удовольствием и уселся. Рядом на чурбаке пристроился Маркел.

В покинутое людьми место вновь вернулась жизнь. Звучали веселые голоса, запахло дымом костров, топоры с хрустом врубались в плоть деревьев, и те со стоном падали на землю. Хорошо, когда есть толковые исполнители. Не надо никого пихать в спину и контролировать исполнение порученного. Мое дело – стратегия. Тактика – прерогатива среднего звена руководства. Вот как раз это среднее звено и собирается возле меня.

Подошли Никита Малой, Шатун, Сатемпо, Чимхор и Ганс Кюгель. Маркел встал у меня за спиной, а освободившийся чурбак двое рабочих выкатили и положили передо мной. Начальники и командиры уселись на него. Тут же появился кувшин с матэ. Попили чайку. Потом последовали доклады.

Сатемпо:

– Великий! Мои воины поднялись на горы вокруг деревни. Признаков людей нет. Нашли старую тропу в соседнюю долину. По ней течет большой ручей, много плодовых деревьев. Похоже, что там раньше были поля. Людей тоже нет. Зато дичи много. Нам надолго хватит.

Шатун:

– Воевода! Воины здоровы, оружие в порядке.

Никита Малой:

– Илья Георгиевич. Среди рабочих больных нет, но есть потери: двоих змеи покусали. Померли мужики в одночасье, упокой, Господи, души их.

Все перекрестились. Малой продолжил:

– Инструмент весь цел. Убыль в продуктах в пределах нормы. Даже чуток меньше. Но это заслуга людей Чимхора. Они ловко рыбу с луков стреляют. Сетку-то в здешней реке не поставишь! А они приловчились, только стрелы подавай да стреляную вылавливай. Правда, иногда рыба вместе со стрелой уплывает или ее течением уносит. Двадцать три штуки потеряли.