Евгений Катрич - За гранью искажения

Серый хищник мгновенно набросился на своего собрата, и они слились в рычащий клубок. Несколько мгновений и пепельный волк захрипел, отползая с разодранным горлом. Второй хищник победно тряхнул головой и шагнул к человеку, но вдруг замер и попятился: около пепельного волка лежал сорванный амулет.

Кхатог нанёс на ладонь три пореза и начал громко читать заклинание, надеясь, что волк задержит человека и он успеет исчезнуть, но что-то грубо сбило с ног колдуна, острые челюсти сомкнулись на горле Кхатога и слова заклинания сменились хрипом и шипением.

— «Я бы свернул ей шею», — прорычал Наргал.

Слова демона вызвали улыбку Рустама. Наргал никак не мог понять, почему Рустам оставил в живых старуху-знахарку. После того, как оборотень перегрыз горло чёрному колдуну, Наргал возобновил их спор.

Демон ворчал, что Рустам научился контролировать своё сознание и не пускал без повода Наргала к управлению телом. Вслед за этим последовали упрёки в излишней чувствительности к людям, и что это обернётся предательством с их стороны.

— Демонов не любят во всех мирах из-за излишней агрессии, — в который раз повторил Рустам, пытаясь утихомирить Наргала.

— «А нас и не надо любить, нас надо бояться!», — зарычал Наргал. — «Тот, кто боится, не предаст!»

— Да, да… А когда будет уверен в твоей гибели, даже поможет спрятать тело, — ответил Рустам. — Я не вижу смысла в этом разговоре. Вот тебе пример: колдун управлял волками и держал их в страхе, но как только появилась возможность, они с готовностью разорвали своего хозяина.

Наргал ничего не ответил, грузно засопев. Рустам осмотрелся и осторожно двинулся вперёд, держа наготове меч. Массивный волк вытянулся рядом с раненым собратом и положил голову на подрагивающее тело.

— «Ты чувствуешь это»? — встрепенулся Наргал, принюхиваясь к окружающему пространству.

Воздух словно стал чище и наполнился запахом свежей зелени, окружив Рустама успокаивающей лёгкостью.

— Это не храм Баргосада, — Рустам подошёл к книге, от которой хотелось избавиться. — Она оскверняет это место…

Но едва Рустам протянул руку, как внезапная боль пронзила его тело. Ворон на груди зашевелился, словно ему стало тесно, и вырвался наружу. Недовольное карканье птицы пронеслось над храмом, заставив лесных жителей смолкнуть.

Ворон метнулся в небо, взволнованно кружа над Рустамом и каменной площадью перед руинами храма. В какой-то момент птица сложила крылья и рухнула вниз. Яркая вспышка и вместо ворона появился силуэт Усфольда, прикрытый длинной накидкой.

— Мой храм осквернён… — проговорил Усфольд. — Но я исправлю это…

Посох демона опустился на каменную поверхность и пожирающий огонь охватил тело и книгу чёрного колдуна, не оставив и следа от их присутствия. Усфольд окинул Рустама взглядом и растворился в воздухе. Раздался пронзительный крик ворона, и птица больно ударила Рустама в грудь, устраиваясь на прежнем месте.

— Отец, отец… — Рустам оглянулся на голос и увидел мальчишку, который тормошил за плечи окровавленного мужчину.

— Сэр… — прохрипел мужчина, глядя на Рустама, и закашлялся. По телу раненого прошла судорога и в уголках рта выступила кровь: жизнь покидала человека. — Прошу вас, пощадите моего сына…

Мужчина дернулся и затих, оставив парня на совести Рустама. Но что делать с мальчишкой? Можно отвести его в деревню, но он сомневался, что его там примут без убедительных пояснений, а Рустам не станет говорить, что демон Усфольд развеял чёрное колдовство, вернув парню человеческий облик. А может и не совсем развеял…

— Как тебя зовут, парень? — спросил Рустам. Если тот помнит свою жизнь в теле волка, то помнит и кто убил его семью.

— Эрик, — ответил парень, размазывая по лицу слёзы. Мальчишку бил озноб.

Сбросив с плеча мешок, Рустам вынул из него штаны и рубаху и бросил вещи парню, на мгновение задержав взгляд на шкатулке торговца.

— Надо похоронить твоего отца, — сказал Рустам и направился к раскидистому кусту дикого ореха.

Тупая лопата никак не хотела вгрызаться в землю, но Рустам упрямо продолжал копать, размышляя над своими ощущениями. Как-то странно легко он начал воспринимать происходящее, словно эмоции Рустама куда-то улетучились и это настораживало.

— Ничего не хочешь пояснить, Наргал? — прервав занятие, спросил Рустам.

— «Всё же я свернул бы шею этой старухе…», — прорычал Наргал, уходя от ответа и возобновляя спор.

— Ему нельзя оставаться в деревне, — сказала старуха, угощая горячей похлёбкой. Бросив взгляд на молчаливого парнишку, она покачала головой. — Подумай сам! Я понимаю, что он жертва, но люди весьма жестокие. Они никогда не простят ему гибель близких, а его пребывание под влиянием чёрного колдуна только усилит их ненависть.

Эрик насупился и склонился над тарелкой, скрывая навернувшиеся слёзы. Весь путь до поселения парень не проронил ни слова, молча следуя за Рустамом.

Жители деревни были довольны, что Рустам расправился с колдуном и оборотнями, но одновременно опасались парня, отказавшись пускать его на территорию поселения. Только вмешательство старухи-знахарки погасило конфликт, который грозил кровопролитием.

— Как Мате? — сменив тему, спросил Рустам, с удовольствием поглощая пищу, приправленную ароматными травами.

— Лихорадка отступила, рана затягивается, — задумчиво ответила старуха. — Через три дня можете отправляться в путь. А вот и твой сержант прибыл…

Снаружи послышались голоса, и дверь открылась, пропуская хромающего Марака. Привыкнув к полумраку, Марак заметил Рустама и похромал к нему.

— Приветствую хозяев. Рад видеть, что с вами всё хорошо, — с искренней радостью проговорил Марак, присаживаясь напротив Рустама. — Пока от ворот до этого дома добрались, такого наслушались…

— Ты, служивый, не болтай много, — из коморки вышла знахарка, и рука сержанта легла на рукоять меча. Старуха поставила на стол горшки и проворчала: — Показывай свою ногу!

— Впервые сопротивляюсь, когда женщина с меня штаны снимает, — сглаживая первое впечатление, произнёс Марак.

Старуха осмотрела опухшую рану сержанта и, что-то нашёптывая, нанесла несколько мазей на ногу Марака.

— Теперь ждём, — тихо сказала старуха. — Сейчас ты сам подскажешь, что необходимо делать.

Прошло несколько минут, но ничего не происходило. Сержант, теряя терпение, открыл было рот, но вдруг застонал.

— Страшно печёт… — прошептал он и потянулся к ноге, за что тут же получил по руке от знахарки. — Невозможно терпеть, говорю…

Продолжал возмущаться Марак, глядя на колено, на котором одна из мазей окрасилась яркой зеленью. Старуха поцокала, и осторожно обтерев колено сержанта, отправилась в свою коморку, откуда появилась через пару минут.