Евгений Катрич - За гранью искажения

— «Шкатулка», — прошептал Наргал, словно опасаясь, что Лорган услышит его.

— Почему же тогда ты проиграл? — спросил Рустам. Камень нестерпимо обжигал руку, Рустам уже чувствовал палёный запах собственной плоти, но его взгляд был устремлён на человека в белой мантии, который двигался к пьедесталу, рассекая застывших мертвецов.

— Это было в прошлом, но не сейчас! — взревел Лорган. Рустам сделал оборот, швырнул красный камень в сторону священника и почувствовал, как узкий меч некроманта вошёл в грудь. Рустам был похож на бабочку в руках коллекционера, холодное лезвие вытягивало из него силы. Он качнулся, пытаясь сняться с меча, но Лорган сам отшвырнул Рустама, освободив свой клинок. Рухнув на чёрный пьедестал, Рустам тяжело перевернулся на живот, пытаясь подняться, но разрывающая боль в груди отнимала последние силы. Перед глазами появилась раскрытая белая шкатулка, расписанная рунами Тиуса.

— Это ты, Перри… — прошептал Рустам, глядя на священника, остановившегося у подножья пьедестала.

— Хочешь возглавить моё войско? — холодная рука Лоргана схватила Рустама за плечо и рывком перевернула на спину. Присев на одно колено, и зачерпнув кровь, некромант с наслаждением втянул носом воздух. — Вечная жизнь, в которой не будет боли…

— Мне кажется, или ты соскучился по общению? Это и понятно, обитая в таком окружении… — сдерживая кашель, прохрипел Рустам.

Ворон серой тенью проплыл над головами, сложил крылья, юркнул между ног Лоргана и ударил белую шкатулку мощным клювом. Мутные глаза некроманта расширились, и он отскочил от Рустама.

— Глупец… — проговорил Лорган, услышав удаляющийся вой Баргосада. Некромант растерянно взглянул на падающие тела, покрылся мутной пеленой и повернулся к Рустаму. — Приход Баргосана нельзя остановить, его можно только отсрочить. Не справились одни, найдём других…

Лорган наклонился к Рустаму, с силой вонзил в него стилет, и растаял в воздухе, оставив тёмное облако.

Верховный жрец приподнял голову с пустыми глазницами и попытался что-то сказать, но судорога скрутила изуродованное тело и Айгарт затих.

— Отправляйся к своему богу… — прошептал Рустам, глядя в ночное небо, которое стремительно избавлялось от гнетущего покрова, открывая искристую панораму, похожую на россыпи драгоценных камней. Он чувствовал, как сердце замедляет свой ритм. Жизнь покидала Рустама, но он не боялся смерти, скорее, даже ждал её.

— Что-то ты зачастил, — пробасил голос. Рустам приподнял голову и понял, что лежит на знакомой поляне, а около костра сидит силуэт в бесформенной серой мантии.

— Я умер? — спросил Рустам, поднимаясь с земли и не чувствуя боли или усталости.

— Умер? — перепросил Усфольд. — Нет, твой путь не оканчивается смертью, хотя ты и нажил себе опасного врага в лице моего брата.

— Как это понимать? Ведь Баргосада не пустили в мир Ингион? — Рустам начал злиться. Он рассчитывал хотя бы на мимолётную благодарность, а вместо этого ему сообщают, что теперь Баргосад является его личным врагом.

— Ты плохо слушал, — Усфольд посмотрел на Рустама сквозь тёмный капюшон. — Я просил найти книги «Трёх печатей», освободить Наргала и привести меня в мир Ингион первым. Ты же устроил побоище в землях Тиуса, а затем на территории Баргосада, раскрыв себя моим братьям.

Насупившись, Рустам подошёл к костру, присел на бревно и уставился на оранжевые языки пламени. От рук жрецов погибло много людей, и если бы у него был шанс пройти этот путь вновь, он бы сделал всё точно так же. Человек не должен страдать из-за воли богов или их раздоров.

— И всё же ты молодец, — нарушив тишину, сказал Усфольд и поднялся. Трёхметровый гигант навис над Рустамом. — Впервые за столько лет мои братья восприняли меня достойным соперником. Я почувствовал страх Баргосада и растерянность Тиуса. Заверши начатое и я достойно награжу тебя. Обрати внимание на север…

— Не спеши, Рустам… — сознание вернулось, о чём немедленно напомнило израненное тело. — Тихо, Рустам, успокойся. Твоему организму необходимо время, чтобы справиться с ядом клинка мёртвых.

Перри, испачканный кровью, склонился над Рустамом, придерживая его плечо уцелевшей рукой. Рядом лежала белая шкатулка с рунами Тиуса, куда было спрятано сердце Лоргана. Перехватив взгляд Рустама, Перри устало покачал головой.

— Здесь мы выиграли битву, но война за мир Ингион ещё не выиграна, — слова священнику давались тяжело. Язык Перри начал заплетаться, глаза закатились, и он завалился набок. — Нам надо…

— …отдохнуть, — закончил за него Рустам.

Отдышавшись, Рустам призвал тень и сразу почувствовал её нежные прикосновения, вытягивающие отраву из его ран. Любуясь звёздным небом и королевой-луной, Рустам пребывал в полудрёме и его не беспокоил факт, что они лежат среди сотен тел. Через час он прислушался к себе, ожидая окончания лечебного процесса. Верховный жрец Айгарт был прав, утверждая, что тень — это составляющая тьмы, но она также содержит и частицы света. Тень умна и послушна, она может помогать и уничтожать.

— «Книги», — напомнил Наргал, как только Рустам принял вертикальное положение. Раны ещё ныли, но сейчас больше напоминали царапины. — «Когда ты проведёшь ритуал»?

— Я думаю, на сегодня хватит и одного ритуала, — ответил Рустам, бросив взгляд на мёртвого жреца.

Наргал что-то проворчал, а Рустам прошёл по пьедесталу и поднял две книги чёрной магии и шкатулку с книгой «Трёх печатей». Сложив добычу около белой шкатулки Перри, Рустам опустился на колени и склонился над священником.

— У него жар, — Перри горел, и его трясла лихорадка. Левая рука священника в локте была вывернута и пальцы уже начали синеть. — Ему нужна помощь.

Под недовольное сопенье демона, Рустам уложил Перри на спину, с хрустом вернул сустав в природное положение и задумался над тем, как озадачить тень, чтобы она помогла священнику. Немного усилий и лунные тени устремились к Рустаму, создав перед ним густое пятно. Но как только он направлял его к священнику, тень сопротивлялась и быстро таяла. Отругав себя за оплошность, Рустам остановил взгляд на знаке Тиуса, который отталкивал тень, защищая своего хозяина.

— Это нам пока не нужно. Я словно электрик около трансформатора… — прошептал Рустам и потянул за прочную цепочку. Знак Тиуса вспыхнул, и по его краям пробежали короткие искры. Рустам осторожно расстегнул застёжку и отложил медальон, который мгновенно погас, превратившись в резную безделушку.

Перри затрясло с новой силой, дыхание участилось, и на висках угрожающе вздулись вены. Рустам прикрыл глаза, в очередной раз призывая тень. Невзирая на состояние Перри, он опасался навредить ему, поэтому посылал к священнику одиночные тёмные языки. Тень неохотно оплела священника, но упорно не желала помогать ему.