Меир Ландау - Вернуться на «Титаник»

— Наверное, Вас просто ограбили! — предположила женщина, — мы могли бы Вас завезти в полицию, напишете заявление.

— Нет, нет! — возразил Эннис, — содержимое моих карманов в порядке. Если вы довезёте меня до города, я буду благодарен.

В карманах у него лежали кое-какие вещи, прихваченные с «Титаника». Если не считать денег, которые, как понял Эннис, уже превратились в пустые бумажки, то золото вполне можно было обменять. Как раз меньше всего ему нужна была полиция.

Наконец город. Он простился со своими спасителями и направился к первой же вывеске, горящей буквами

«ЛОМБАРД»…

Утром он проснулся в своём гостиничном номере. Пересчитав пачки с деньгами, Эннис рассовал их по карманам и, заперев номер, вышел на улицу.

Первое, что он посетил, это был музей. Он долго слушал рассказ экскурсовода, чтобы понять, насколько изменился мир. Потом, после экскурсии, долго сидел на лавочке и изучал местные газеты. Не надо было жить все эти годы, чтобы понять, что он попал в совершенно другой мир, незнакомый и враждебный ему.

Эннис встал. В его мыслях промелькнула догадка. Он выбросил газеты и опять зашёл в тот же музей.

— Здравствуйте снова, мэм, — поздоровался Эннис с экскурсоводом.

— Здравствуйте, — обрадовалась экскурсовод, — понравился наш музей?

— О, это было восхитительно! — ответил, не скрывая радости, Эннис, — у меня к вам вопрос. Тут есть что-то, связанное с историей флота?

— Военного? — спросила экскурсовод.

— Скорее нет, — подумал Эннис, — гражданского. Например, по истории круизных лайнеров, или что-то похожее?

— Ну, это лучше Вам в Питер, — ответила экскурсовод. В Ломоносове Вы вряд ли что-то похожее найдёте.

— Питер? — не понял её Эннис.

— Да, или даже Петергоф. Там замечательный частный музей, — уточнила экскурсовод, — но посвящён он, в основном, «Титанику».

— Почему «Титанику»? — удивился Эннис.

— Ну, знаете, — подумала экскурсовод, — из более, чем полторы тысячи погибших, было две сотни наших соотечественников, из которых двадцать две семьи погибли полностью. Это число немалое, согласитесь.

— Да, это большая трагедия, — покачал головой Эннис, — спасибо вам, и за интересную экскурсию тоже. А далеко отсюда до Петергофа?

— Час электричкой. А на такси быстро доедете…

…Виктор поймал машину на той же дороге, где опомнился Эннис.

— Ого! — ударил по тормозам водитель, — война, что ли?

— Война, война! Первая Мировая! — рассмеялся Виктор, — срочное донесение в штаб к Духонину!

— Привет реконструкторам! — водитель рассмеялся и открыл дверь, — играете?

— Да есть немного, — сел Виктор на переднее сиденье, — до Петергофа сколько возьмёшь?

— Для полковника бензина не жалко! — махнул водитель рукой, и машина помчалась по трассе.

…Старик встретил Виктора так же, как встречал обычно. После чая он молча позвал его за собой и повёл в музей.

— Я понял, что ты кое-что изменил, всё-таки? Не удержался?

— Я? Мистер Лайтоллер! — рассмеялся Виктор старику, — это ведь я устанавливал правило ничего не менять! А что изменилось?

— Я помню ту историю, которую пережил я, — ответил ему, слегка усмехнувшись, Лайтоллер, — кроме того, после твоего ухода я законсервировал в хранилище все данные. А как только ты вернулся, я выгрузил их и сверил с теми, что появились в настоящем времени, как результат твоего пребывания там. И судя по всему, изменений ты особо не внёс. Появилась информация про неизвестного русского офицера, выпустившего пассажиров Третьего класса на двух выходах, и про подростка с ключами от палубных перегородок.

Виктор уселся в кресло.

— В целом, я не вмешивался в события, — сказал он, — ну, разве что пара лишних выпитых бутылок бренди. А что Сейдж?

— Сейдж? — подумал Лайтоллер, — Сейджа сейчас твой брат отогревает чаем. И мистер Сейдж готов снова вернуться на «Титаник».

— Вот как? — удивился Виктор, — почему?

— Будучи мальчиком он влюбился в твою сестру, — ответил Лайтоллер, — точнее не он, а бедняга Энтони. И теперь мы знаем подробности их гибели.

Лайтоллер замолчал и подумал.

— Это печально, — махнул рукой Лайтоллер, — что произошло из того, чего не было? — спросил он, посмотрев на Виктора.

— Капитан Смит приказал мне помогать тебе на шлюпочной палубе, — начал рассказывать Виктор, стараясь вначале не вдаваться в подробности.

— Надеюсь, у тебя хватило ума этого не сделать? — ответил строго и обернулся к Виктору Лайтоллер.

— Конечно, я не выполнил этот приказ, — успокоил его Виктор, — иначе ты запомнил бы этого «неизвестного русского офицера»!

— Правильно, — кивнул Лайтоллер, — там не должно было быть другого, за исключением Жадовского. Был ещё Кучиев, но тогда офицером он ещё не был.

— Жадовский уступил место пассажирке Третьего класса с двумя детьми, — добавил спокойно Виктор, откинувшись на спинку кресла.

— А должен был уступить француженке из Второго класса! — строго посмотрел на него Лайтоллер.

— И что та француженка? — поинтересовался Виктор.

— Была жива, здорова по прибытию «Карпатии» в Нью-Йорк, — сказал Лайтоллер и заложив руки за спину, начал прохаживаться рядом с Виктором, — что ещё ты поменял?

— Ну, как ты догадался, это я выпустил Третий класс, — ответил спокойно Виктор.

Лайтоллер помолчал и снова посмотрел на него, остановившись.

— Я догадался, — сказал он, — но количество жертв от этого не изменилось. И твоя семья погибла в полном составе. Твой старший брат, Чарли, так же, как и тогда, умер у меня на руках. И как и в неизменённой истории, просто не хватило шлюпок. Но их бы и не хватило.

Он помолчал, о чём-то подумал.

— Соболезную, Гарольд. По крайней мере теперь мы знаем как погиб Чарли, и что это был именно Чарли, — добавил Лайтоллер, — а вот зачем ты отобрал дневник у несчастного Эдгардо Эндрю, я не понимаю!

— Ах, да! — вспомнил Гарольд, — держи, — вытащил он дневник Эдгардо из кармана и отдал Лайтоллеру, — но откуда ты знаешь про дневник и что в нём такого, о чём мы не знаем?

— Это как сказать, — Лайтоллер взял дневник, аккуратно его раскрыл и переворачивал страницу за страницей.

— Несчастный юноша описывал всё своё путешествие. Он был единственный из пассажиров и членов экипажа, кто догадался вести хронику крушения во время самого крушения, описывая всё подробно.

Лайтоллер замолчал. Он показал Гарольду одну из страниц дневника, исписанную автографами Эдгардо.

— Мальчишка учился расписываться. Он готовился ко взрослой жизни. Лайтоллер подошёл к витрине и положил дневник под стекло.

— Его дневник должны были найти в 2015 году, — сказал Лайтоллер, — бумага оказалась качественной и выдержала испытание водой. Парень писал карандашом, поэтому текст сохранился. Не было у него денег на чернила. Но ты добыл его дневник целиком, а не по частям, и теперь мы многое можем узнать о событиях той ночи. А откуда я знаю? Я подслушал его разговор с твоей сестрой на палубе, когда мы опустили последнюю шлюпку. Там прозвучала фраза про тебя и дневник. В хорошем смысле. Они тебе поверили.