Геннадий Марченко - Манускрипт [litres]

– Пробуем, никакого результата! – через несколько секунд донеслось с той стороны.

Я привалился спиной к двери, сползая вниз. Выключил фонарик, чтобы не расходовать зря батарейки, закрыл глаза, хотя темнота и так была абсолютной, упёрся затылком в холодный гранит. С той стороны по-прежнему доносились какие-то шорохи. Затем я услышал:

– Сейчас ребят позовём. Никуда не уходи.

Шутники, блин. Интересно, куда я отсюда денусь? Это всё равно что сбежать с подводной лодки. Может, всё-таки нормально осмотреться, пока они там будут взламывать дверь?

Я включил фонарик и принялся медленно обходить помещение. Ничего, что напоминало бы о сокровищах. Пыльные углы и никакого намёка на потайной выход. В итоге я всё же приблизился к стоявшей посередине залы каменной «трибуне». Около метра в квадрате фундамент из камня, каменный же столбик где-то в полметра диаметром с вырезанными на нём изображениями змей, навершие в виде подставки-пюпитра, похоже, из гранита, а на этой подставке – покрытая слоем пыли книга в тёмно-коричневом переплёте, усеянном сеткой трещин. На обложке ни букв, ни каких-то иных знаков. Книга была затянута сразу на два ремешка с золотыми застёжками, а на корешке присутствовали золотые же кольца-скрепления. Толщиной манускрипт был сантиметра три, как обычный роман, только я был уверен, внутри – не художественное произведение. Может, это какая-то священная книга для буддистов, типа «Три корзины мудрости» Гаутамы или более позднее изложение «Трипитака»? О них нам тоже рассказывал Баранников. Хотя, наверное, была бы толще раза в два минимум, это если сопоставлять с библейскими текстами или Кораном. Да и Талмуд в нескольких томах, который я видел в антикварном магазинчике Лейбовица, внушал уважение.

Расстегнув золотые застёжки, я осторожно, чтобы что-нибудь ненароком не оторвать, открыл книгу. Посередине титульного листа красивым почерком надпись на непонятном языке. Хм, это вроде и не общепринятый хинди даже, с которым я хоть и шапочно, но был знаком. Возможно, какой-то древний диалект или, скорее всего, санскрит. Я медленно пролистал несколько страниц, заглянул в конец книги. Везде те же загадочные, но изящно выписанные символы. При этом никаких картинок, так что понять, о чём рассказывает написанное от руки произведение, решительно не было никакой возможности.

От изучения книги меня оторвали донёсшиеся с той стороны двери мерные удары чем-то тяжёлым. Они там кувалду, что ли, в ход пустили? Я вернулся к закрывающей выход плите, которая после каждого удара мерно вибрировала. Надеюсь, мои подельники управятся до того, как окончательно рассветёт и к служебному входу подтянутся сменщики пленённых охранников. Уборщики вряд ли придут, они вечером прибрались, да и опасаться их не стоит. Хотя и охрана здесь тоже – одно название. Даже однорукий Кайманов – Уилсон с ними справился бы без труда. Лишь бы шум раньше времени не подняли. Если только заправщик масляных ламп заявится… Думаю, в этом случае его наши примут как надо, без шума и пыли.

Однако время шло, а плита даже и не думала трескаться. Наверное, этот монолит можно взять только направленным взрывом заряда динамита или тротила. У нас, насколько я знаю, его точно не было. А время шло, и каждая минута приближала нас к провалу операции.

– Эй, мистер Олдридж! – заорал я что было мочи.

С той стороны прекратились удары молота, наступила тишина.

– Что случилось?! – услышал я голос командира.

– Не тратьте время, уходите! Наверняка уже светает, вы подвергаете операцию опасности!

– Томас, а как же вы?! – раздалось после паузы.

– Со мной ничего не случится. Думаю, местные начальники найдут способ открыть эту дверь. А уж скрутить меня – это мало кому удавалось. Но если вырваться не удастся, то буду просто молчать.

Снова пауза, на этот раз более долгая. Минуту спустя Артамонов проорал:

– Хорошо, мы уходим, поскольку дело – прежде всего! Надеюсь, Томас, вам повезёт! Удачи!

Ну вот и всё… Теперь я сам за себя, рассчитывать не на кого. Хотя разве в первый раз?! С тех пор как меня угораздило провалиться в эту эпоху, только и делал, что постоянно сам себя вытаскивал из разного рода передряг, как барон Мюнхгаузен свою тушку за волосы из болота. Так что рано впадать в отчаяние, побарахтаемся, может, и собьются сливки в масло.

Кстати, я тут видел масляные плошки на стенах, а масло, как я помнил из некоторых рассказов о древних подземельях и в том числе о египетских пирамидах, сохраняет свои горючие свойства на протяжении столетий, а порой и тысячелетий. При этом и не испаряется, как вода. Я включил фонарик, сунул палец в одну из плошек, вынул обратно уже в вязкой, блестящей жидкости. Что ж, теперь проверим, как это горит.

Мне удалось зажечь все шесть светильников, хотя в двух из них масло поначалу потрескивало и чадило, но потом тоже занялось. Теперь в подрагивающем свете масляных ламп можно как следует оглядеться, экономя на батарейках. Впрочем, ничего нового я не обнаружил. Всё то же прямоугольное помещение с каменной тумбой посередине, на которой возлежал древний манускрипт. Я обследовал стены в поисках вероятного потайного устройства, открывающего дверь… Нет, ничего похожего. Но ведь должна же она как-то открываться изнутри! Или так и задумано, что всяк вошедший отсюда уже не выберется? Надеюсь, меня всё же вытащат на свет божий, не хочу сгнить тут и пугать своим костяком или мумифицированными останками тех, кто решится открыть эту дверь лет через сто.

Прочь печаль, прочь чёрные мысли! Нужно думать о чём-нибудь хорошем. Например, о сыне в далёкой отсюда Америке, который так и не узнает, кто его настоящий отец… Блин, что-то не намного веселее стало. Лучше тогда о Варе. Как она там, в партизанах? Наверное, тоже постоянно меня вспоминает, мечтает, как и я, о встрече после войны. Заберу её в Штаты уже в качестве жены, купим виллу в Голливуде, пусть поживёт в роскоши… Хотя девушка, воспитанная в духе марксизма-ленинизма, может, и съездит, поудивляется заокеанской жизни, но, вполне вероятно, не останется, не захочет променять Советский Союз на жизнь супруги американского олигарха, хотя и помогающего своей исторической родине. Такой вариант тоже нельзя исключать. И что тогда, бросать свой бизнес и возвращаться в Союз? Мог бы я это сделать ради моей единственной? Ну да что сейчас делить шкуру неубитого медведя, до этого момента ещё нужно дожить.

А вот перекусить я не отказался бы. Мои швейцарские показывали без нескольких минут пять утра. Связанные охранники, которых наши бросили в коридоре на произвол судьбы, по идее, должны уже освободиться и поднять тревогу. Пока же за дверью было тихо, а мой желудок начинал понемногу бурчать. Ужина как такового у меня не было, по привычке перед ответственными заданиями что в Чечне, что сейчас я старался не есть. Зато теперь голод, который не тётка, понемногу о себе напоминал. Может, ещё и на фоне нервного напряжения… Как бы там ни было, жрать хотелось, а закинуть в рот было совершенно нечего. Разве что шаманскую травку с тоски пожевать.