Михаил Ланцов - Иван Васильевич. Профессия – царь! [litres]

Синхронно с артиллерией начала работать и пехота. Ряды стрелков действовали быстро и слаженно. Сначала изготовившиеся к бою первые две линии слитно ударили по летящим на них сипахам. Потом спешно выскочили вперед еще две линии. Новый залп. И только теперь дошла очередь до пикинеров, которые встали на изготовку. Первая линия уперла свои пики в землю, чтобы принять противника на упор. Вторая расположила пики горизонтально для нанесения амплитудных колющих ударов.

Сипахи и идущие за ними отряды балканской конницы, словно натолкнувшись на невидимую стену, смешались и замедлились. Да чего уж там – практически остановились. Первые ряды всадников полетели на землю. Появилось много раненых лошадей, молотящих в истерике копытами воздух. То еще препятствие.

Залп. Залп. Залп.

Продолжают методично работать артиллеристы.

Залп. Залп. Залп.

Вторят им пехотинцы-стрелки.

Куда-то «туда». Ибо пороховой дым в этот тихий жаркий день развеивается очень плохо. Калибровка и уменьшение зазоров позволили серьезно сократить заряды, а вместе с тем и задымление. Но все равно очень скоро целиться стало практически невозможно. Поэтому все работают, просто создавая плотность огня на квадратный метр фронта.

Но вот наступила тишина.

Вынужденная. Стрелки расстреляли свои заряды, расфасованные по пеналам берендеек, и, спрятавшись за пикинеров, начали спешно их заполнять. Чуть погодя замолчали и артиллеристы, расстреляв малый зарядный ящик с передка, и так же, как и стрелки, бросились восполнять его.

Дым медленно рассеивался.

Сипахи отступили, понеся очень ощутимые потери. Их боевые порядки смешались. Не так чтобы им был особенно нужен порядок в рядах. Правильно организованные формации они не применяли. Однако из-за свалки перед позициями русской пехоты и артиллерии отряды сипахов совершенно перемешались. Что сделало невозможным управление ими. Ведь раций нет, а где твой командир – один леший знает в этом бардаке. В такой толчее не разобрать. Балканская кавалерия оказалась в точно таком же положении.

Иван Васильевич думал недолго.

Храбрецом он не был, но прекрасно понимал, что нужно постараться дожать противника прямо сейчас. Пока есть благоприятные обстоятельства. Поэтому, сглотнув подступивший к горлу комок, государь отдал приказ о переходе пехоты в наступление. Прямо через завал побитых и раненых тел.

Прозвучал горн. Замахали флажками сигнальщики. Зазвучали крики командиров по местам. Ударили барабаны, поддержанные флейтами. И вся пехота пришла в движение.

Прямо вот такой «шахматной доской» из шестнадцати штаб-рот и двинулась вперед. Разумеется, пропустив пикинеров назад.

Чуть погодя, повинуясь сигнальщикам, следом за пехотой двинулись два полка улан и сам государь. Оставив прикрывать артиллерию рейтар. Кавалерия вытянулась в походную колонну, укрываясь «в тени» пехоты. Обгонять своих пеших собратьев всадники не спешили, да и не имели возможностей. Ибо обходить с флангов по «чесноку» было глупо, а рваться сквозь формации своих пехотинцев – самоубийственно. Враг бы этим, безусловно, воспользовался.

Селим, как и многие в стане османов, обратил внимание на звуки, доносящиеся с русских позиций. Поэтому не пропустили того момента, когда легионеры двинулись вперед. Ровно. Аккуратно. Красиво. Как в описаниях старинных трактатов.

Шехзаде окинул свое войско взглядом и побледнел. Да, бойцов хватало, и оно до сих пор было значительно сильнее русских. Но оно было неуправляемо. Вообще. Не войско, а стадо, толпа…

Вот легионеры дошли до завала трупов и, ловко орудуя штыками, быстро избавили от мучений как двуногих, так и четвероногих бедолаг. Перемахнули через эту помеху. Быстро построились. И продолжили движение, выдерживая равнение самым удивительным образом. А их начищенные с вечера доспехи сверкали в лучах солнца, прямо-таки завораживая.

Бах. Бах. Бах.

Ударили полевые пушки, отправив свои чугунные ядра через головы наступающей пехоты. И в этот момент татары дрогнули…

В 1548 году под Тулой и Казанью Иван Васильевич нанес им уже страшное поражение, побив без числа. И они жаждали мести. Потому и выступили в поход. Но, увидев, как русские без всяких затруднений отбросили хваленых сипахов, завибрировали известным местом и побежали, стремясь опередить всю эту орду союзников на переправе и уйти, прикрывшись их телами.

Малодушно? Может быть. Но они еще не оправились и от прошлого поражения. Среди пришедших сюда татар хватало тех, кто уже отсюда энергично отступал несколько лет назад, безудержно сверкая пятками и копытами. Сомлели, так сказать, на старые дрожжи.

Это спровоцировало «сход лавины». За татарами устремились балканские всадники, а там и сипахи не устояли.

Иван же Васильевич не стал сильно налегать. Он не спешил, решив преследовать противника размеренным маршем, прекрасно понимая, какая пропускная способность на тех бродах, куда османы с союзниками отступают…

Три часа спустя русской армии удалось наконец настигнуть войска шехзаде Селима у бродов через Упу. Сипахи к тому времени уже навели порядок в своих рядах. Относительный, конечно. И попытались атаковать подходящие походными колоннами русские войска. Но безуспешно.

Отсутствие общего управления привело к вступлению сипахов в бой по частям. Поэтому легионеры без особых трудов отгоняли их ружейными залпами, продолжая продвигаться вперед.

А потом из-за русской пехоты выступили уланы. И, развернувшись широким фронтом, ударили по всем правилам военной науки. Какие-то отдельные кучки сипахов пытались дать им отпор. И в двух местах встречными ударами даже умудрились прорвать строй улан. Но на общую обстановку это уже никак не повлияло. Уланы, сверкая своими чешуйчатыми доспехами, выхватили тяжелые палаши и врубились в паникующую массу противника.

А потом подошла пехота…

Шехзаде Селим, прорвавшийся со своим ближним кругом на правый берег Упы, стоял на холме и с ужасом в глазах наблюдал за тем кошмарным действом, что творилось там – на левом берегу.

Пехота развернулась в боевые порядки. Штаб-роты сомкнули построение, образуя единый фронт, выдвинув вперед пикинеров. А потом под громкие синхронные удары какого-то большого и гулкого барабана стали продвигаться вперед. Уланы же, повинуясь звукам горна, отошли им в тыл еще до смыкания боевых порядков. Те же немногие бедолаги, что не смогли или не захотели выполнить приказ, оказались обречены. Если враги не зарубят, то свои пиками проткнут. Или стрелки через головы своих пикинеров пристрелят. Ведь среди сипахов тоже имелись всадники в чешуйчатых доспехах. А внешние признаки были не очень заметны в такой давке и пороховом дыму…