Александр Михайловский - Творец государей [СИ]

– Ой, сударь! – вдруг взвизгнула цесаревна, повисая на руке у Артанского князя и трясясь мелкой дрожью. – А кто это идет рядом с вашей госпожой Анной?! Свят-свят-свят… – она принялась мелко креститься.

– Это, – невозмутимо ответил Артанский князь, – идет госпожа Зул, дама вполне достойная, знатная и занимающая среди нас достаточно высокое положение.

– Ой, мамочки… – пролепетала Елисавет Петровна, закатывая глаза и бледнея, – у нее рога и хвост… Мне плохо, я сейчас умру.

Пробормотав эти обычные для знатной дамы того времени слова, Елизавета бесформенным кулем опустилась на землю. Вот тебе и будущая императрица…

Четыреста двадцать пятый день в мире Содома. Заброшенный город в Высоком Лесу.

Анна Сергеевна Струмилина. Маг разума и главная вытирательница сопливых носов.

– Милая Зул, ты, как всегда, сногсшибательна! – сказала я, кивая на Елизавету Петровну, что аккуратным кульком лежала у наших ног. – Вон, видишь, царевну в обморок повергла…

– Да, я такая, – пожав плечами, скромно согласилась хвостатая красотка. – Вот знаешь, сколько раз уже видела, как падают в обморок, и это мне не надоедает…

– Проказница! – пожурила я ее, шутливо пригрозив пальцем. – Давай приводи ее теперь в чувство.

Зул уперла руки в боки, и, свесив рогатую голову набок, со своим обычным снисходительным выражением разглядывала слабонервную царевну.

– Зачем? – усмехнулась она, – Сама оклемается…

И точно – дщерь Петрова пошевелилась, к щекам ее прилил румянец, затем она глубоко вздохнула и открыла глаза. Потом села, мутноватым взглядом озирая нашу компанию.

– Салют, подруга! – Зул вышла вперед и, ощерив в улыбке свой острозубый рот, приветливо помахала рукой перед царевниными глазами, будто проверяя, хорошо ли та видит.

Глаза царевны медленно закатились – и она вновь ковриком улеглась на землю – так же, как и за минуту до этого.

Я с укоризной посмотрела на свою краснокожую приятельницу.

– А я чего, я ничего! – вновь пожала она плечами. – Кто ж виноват, что она такая неустойчивая к стрессам… Да и было бы из-за чего сознание терять! Был бы перед ней вместо меня какой-нибудь огнедышащий дракон – тогда совсем другое дело…

– Может быть, ты пока, на время, э-э-э… удалишься? – спросила я. – Принцесса Елизавета видит в тебе нечистую силу, потому что она просто еще не знает, какая ты милая и благовоспитанная знатная деммская дама из кругов высшего света…

– Хотя я говорил ей об этом, – вставил Сергей Сергеевич, пожав плечами. – Впрочем, дамы, извините, но я вынужден вас покинуть. Займитесь нашей царевной. Надеюсь, в ваших чутких и заботливых руках она очень быстро разучится падать в обмороки от малейших пустяков. Кроме того, я хочу, чтобы вы привили этой девушке широту кругозора, ответственность за свои поступки, а также напрочь бы вывели из нее пренебрежительное отношение к нижестоящим. Если мадмуазель Елизавета не начнет относиться к русским мужикам как к таким же людям как она сама, а не как к двуногой скотине, то вся наша затея лишается смысла. Тонкий слой роскоши поверх толстого слоя нищеты нас совсем не устраивает. В этом варианте истории Россия тоже достойна лучшего.

С этими словами капитан Серегин удалился, еще раз ободряюще кивнув нам напоследок. Зул вздохнула из-за того, что ей не разрешили пошкодить, и отошла в сторонку, укрывшись за колонной. Однако две ее младшие дочери остались с нами; они благоразумно прятались за спинами Аси, Яны и Асаль, затерявшись в толпе сопровождавших юную аварку Верных ей девочек-лилиток, которые, будучи еще совершенно детьми, ростом уже были с взрослых мужчин.

Впрочем, юные деммки не производили столь устрашающего впечатления на неискушенных, как их мать. Может быть, потому, что одеты они были так же, как и остальные дети – кепки, джинсы, яркие кофточки, кроссовки. Это Зул у нас старается блистать экстравагантностью – сегодня, например, она надела темно-синее декольтированное платье с боковым разрезом до бедра. Неудивительно, что новенькие замечали ее в первую очередь, и им уже было не до всего остального.

Между прочим, с нами была и моя Белочка. Она сидела у меня на шее и выглядывала из-за головы, ухватившись за «конский хвост», и потому ее нельзя было заметить сразу.

Второй обморок у Елизаветы оказался более глубоким, чем первый. Минут десять мы терпеливо ждали, когда царевна очухается. Потом Яна робко предложила побрызгать ее водой. Однако воды ни у кого с собой не оказалось, и тогда Ася сказала, что может помочь похлопывание по щекам.

– Молодец, – похвалила ее я и добавила, кивнув на Елизавету: – ну, давай, действуй…

– Кто, я?! – изумилась Ася.

– Ну да. Давай, не робей! – Я поощряющее кивнула.

Ася присела над бесчувственной цесаревной и стала слегка похлопывать ту по щекам, вопросительно на меня поглядывая. Эффекта не было. Приходить в сознание от столь нежной процедуры Елисавет Петровна наотрез отказывалась.

– Да ты посильнее! – сказала Асаль. – Давай-ка я покажу, как это делалось у нас, обров…

Она присела и, не успела я ничего сказать, залепила царевне такую пощечину, что мы все замерли от неожиданности, и только Зул саркастически хихикнула из-за колонны, услышав звонкий и хлесткий звук оплеухи.

– По-моему, ты слиш… – начала было я отчитывать девочку за излишнее усердие, но тут Елизавета заворочалась и на ее щеки стал возвращаться румянец – причем с одной стороны он начал проявлялся в виде пятерни. Асаль торжествующе посмотрела на меня – знай, мол, наших; поднявшись, она гордо выпрямилась и картинно отряхнула руки (это она уже у моих гавриков набралась, как пить дать).

– Мой папа, – гордо произнесла она, – такими оплеухами приводил в себя невольниц, когда они начинали морочить ему голову.

Царевна Елизавета на этот раз поднимала веки медленно, словно боясь снова увидеть перед собой какое-нибудь исчадие ада. Полностью открыв глаза, она села и осмотрелась. Маленькие деммки благоразумно не отсвечивали из-за спин Верных Асаль девчонок-лилиток, и потому она не узрела поблизости ничего страшного. И только прячущаяся в моей прическе Белочка, маленькая озорница, звонко произнесла:

– Наконец ты снова с нами, словно солнце с небесами! Поднимайся же скорей, заводи себе друзей! Хватит тут в пыли лежать и сознание терять!

Мы все замерли, ожидая очередного выпадения в осадок – тьфу, то есть в обморок. Однако, вопреки ожиданиям, Елизавета без всякого страха, с интересом смотрела на мою маленькую живую куклу и даже слегка улыбнулась!

Я расслабилась, после чего протянула царевне руку – и та встала на ноги.

Ее взгляд не отрывался от моей головы.

– Презабавная у вас кукла! – произнесла наконец Елизвета. – Не пойму, правда, как вы ею управляете… Но искусством чревовещания вы владеете в совершенстве…