Александр Михайловский - Творец государей [СИ]

Я тоже смотрела на него и не могла догадаться, какая же нужда заставила его прийти ко мне. Я относилась к Петру II без особых симпатий. Ну и что с того, что у него новое тело, разум-то его тот же, что и прежде… Что-то маловероятно, чтобы могло случиться такое обстоятельство, которое заставило бы его измениться в личностном плане в лучшую сторону… Что ж, надо послушать, что он скажет. Помочь-то я всегда готова, если только интересы клиента не идут вразрез с моими собственными убеждениями.

– Я вас слушаю, Петр Алексеевич… – сказала я и спохватилась: – Может, чаю?

– Не надо! – как-то резко сказал он и тут же, одернув себя, сказал уже мягче: – Не надо чаю, Анна Сергеевна. Лишнее это, не стоит утруждаться…

Ишь ты, какой заботливый! Видит, что живу я одна, что слуг у меня нет… Это ты еще, голубчик, не знаешь о магических помощниках…

– Ну что вы, Петр Алексеевич… – заговорил во мне какой-то дух противоречия, подающий голос в те моменты, когда мое отношение к собеседнику бывало не очень теплым, – я все-таки заварю чайку. – Я поднялась с кресла и направилась к шкафу-буфету, где у меня стояла вся необходимая для чаепития утварь. Спиной я чувствовала, что гость с интересом следит за мной, и постаралась встать так, чтобы он мог видеть мои манипуляции.

Благодаря бытовой магии я, конечно, конечно, могла избавить себя от многих хлопот, но процесс заваривания чая доставлял мне удовольствие, и потому я почти все делала собственными руками, не прибегая к помощи невидимых прислужников. Я взяла маленький керамический чайничек и насыпала туда черной заварки (что-что, а здесь, в этом мире, произрастает прекрасный чай), добавила чабреца и душицы. После этого я щелкнула пальцами по стоящему тут же большому чайнику и произнесла:

– Чайник, кипи!

Мысленно я сосчитала до пяти – и вот, пожалуйста, из носика повалил пар… Я налила кипятка в маленький чайничек и закрыв его крышечкой, поставила его на столик перед Петром. Сев, я щелкнула пальцами – и прямо по воздуху из буфета к нам величаво поплыли вазочки со сладостями – там были конфеты, печенье, варенье, мед, халва и моя любимая вареная сгущенка (тоже, кстати, приготовленная магическим способом). Украдкой поглядывая на своего гостя, я видела, что он изумлен происходящими чудесами. Подавляя желание перекреститься, он опасливо провожал взглядом проплывающие мимо его носа вазочки и напряженно следил, как они плавно приземляются на стол… Словом, он был заворожен и потрясен. Хотя, если подумать, то более чудесного чуда, чем его возвращение в мир живых, вряд ли можно было представить.

– Угощайтесь, Петр Алексеевич! – Я налила ему в чашку чаю; поднялся восхитительный аромат.

– Благодарю…

Он осторожно взял одну маленькую печенюшку – так, словно она в любой момент могла превратиться в бабочку и улететь. Мне стало смешно. Я прокашлялась, чтобы подавить приступ смеха, и сказала:

– Ну, теперь выкладывайте ваше дело…

Он съел печенюшку, задумчиво отпил из чашки пару глотков, затем, поставив ее на блюдечко, посмотрел мне в глаза и твердо произнес:

– Я пришел просить вас о помощи, Анна Сергеевна…

– Вот как? – произнесла я.

Ну да, ради какой еще цели ко мне могут прийти, даже если это сам Петр Великий… Что ж, интересно, интересно – какие же затруднения возникли у моего, так сказать, крестника? Вроде он был всем вполне доволен – новое молодое тело, активная поддержка Артанского князя, признавшие и принесшие клятву верности старые соратники. Что еще требуется для счастья старому властолюбцу и интригану? Ну, тут наиболее вероятен один вариант – личная жизнь… Точно! Почти уверена, что не ошибаюсь.

– Да, – кивнул он. – Только вы, как человек, сведущий в человеческих чувствах и побуждениях, к тому же обладающий магическим даром именно в этой области, можете оказать мне помощь…

– Ну, в таком случае выкладывайте свое затруднение. – Я откинулась на спинку кресла, всем видом показывая, что готова внимать.

– Мне, право, несколько неловко обращаться к вам с подобной просьбой… – начал он, заметно нервничая и барабаня пальцами по подлокотнику, – но это очень важно для меня. – Он замолчал, словно подбирая слова для изложения сути.

– Послушайте, Петр Алексеевич… – мягко обратилась я к нему. – Вы не волнуйтесь. Я непременно вам помогу, если это в моих силах и если ваша просьба не противоречит моим принципам… Изложите свою проблему. В том, что вы обратились ко мне, нет ничего зазорного. Знаете, в моем родном мире даже есть такие специальные люди, которые выслушивают затруднения человека и помогают ему разобраться в себе. Так что не стесняйтесь поделиться со мной своими переживаниями. Уверяю вас, что наш разговор останется тайной для всех… И, конечно же, я постараюсь помочь вам…

Вот так я ему сказала. Честно говоря, мое отношение к нему стало немного меняться. Ведь уже одно то, что он решился прибегнуть к моей помощи как мага Разума, говорило о том, что он сумел преодолеть свою гордыню.

– Хорошо. – Он, отпив еще пару глотков чаю, поставил чашку на блюдце и устремил на меня свой невозможный взгляд. – Дело в том, что я люблю одну женщину. – Говоря это, он продолжал открыто смотреть прямо смотреть на меня. – У нас были отношения. Еще в той моей прошлой жизни. Я хотел возобновить их после возвращения. Но она отвергает меня. Точнее, не отвергает, но я уже заранее знаю, что отвергнет – она ничего не сказала мне, но я видел ее глаза… Думаю, что причиной отказа будет то, что в этом теле я гожусь ей в сыновья. Так вот, Анна Сергеевна… Не могли бы вы подействовать на нее, пусть даже и магическим образом? Или сделать что-то еще, чтобы она ответила мне благосклонностью? Я же вижу, что она тоже любит меня, причем любит в любом теле, и что только такая условность, как разница в возрасте между нашими телами, заставит ее сказать мне «Нет».

Закончив свою пылкую тираду, он замолчал, ожидая ответа. Так вот оно в чем дело! Однако мне нужно было узнать подробности. Задавая ему вопросы и выслушивая ответы, мне удалось составить вполне отчетливое представление о той любовной истории…

– Мария… Ее зовут Мария Кантемир… – говорил он, и я видела, как в его глазах промелькивают всполохи горячего чувства. – Я, конечно, понимаю, что теперь могу выбрать себе практически любую женщину, но она… Когда мы встретились, я окончательно понял, что буду счастлив только с ней. Подумать только – будучи красавицею, она все это время хранила мне верность и отвергала женихов… Она, безусловно, любила меня того, прежнего – той горячей преданной любовью, что подобна живительному бальзаму. Но при нашей встрече, узнав меня, она тем не менее как-то огораживалась от меня… Ее смущало мое тело. Она была растеряна. И если она не захочет возобновить то, что было между нами, я… словом, я не знаю, что тогда, даже представить это не могу, и потому очень рассчитываю на вашу помощь.