Элис Атлед - До самого дна [СИ]

— Я так понимаю, ни один чародей в итоге так и не пережил эксперимента.

— Не могу судить, их я больше никогда не видел.

— Что еще ты знаешь о системах безопасности? Особенности, дальнейшее развитие?

— Про опознание обычными мелкими ботами лиц слышала?

— Ее планировали завершить к 2030-му…

— Ее давно завершили. Сейчас они занимаются составлением базы данных. Через месяца два-три выпустят в общество.

— Кошмарные новости.

— В общественных местах, типа аэропортов и вокзалов, будут ставить рамки, отличающие всяких экстрасенсов от мирных жителей.

— Хм. Заметка на будущее: стоит организовать сеть передвижения по стране для нелегальных магов. О, кстати про легальных и нелегальных. Система же как-то должна узнавать, какие свои маги, как эти охотники, а какие чужие.

— Да, в базе данных есть примеры волн зарегистрированных магов. Если пример с образцом совпадает, то бот бездействует.

— И в базу данных можно добавить, например, мои волны, мол, я зарегистрирована?

— Теоретически — да. Практически — это невозможно. Там сильнейшая система охраны, прорваться невозможно. Взломать тоже. Забудь об этом.

— Ты был в здании, где расположены их сервера?

— Сказал же забудь.

— Я не собираюсь туда вламываться. Мне просто интересно.

— Да, был. Туда не пройти, если ты не состоишь в группе инженеров или тамошних IT-шников.

— Хм… Как сказал мне Миша, «стоит задуматься о будущем»! Что еще меня ждет, о, Оракул?

— Ну, Альфа-Бета начинали улучшать. Но улучшили они его или нет, я не знаю, ибо ушел раньше, чем они добились хоть какого-то результата.

— Ну, и на том спасибо. Эй, а кем после работал?

— Твоим телохранителем.

— Оу. Подожди, а что заставило тебя уйти? Ты типа узнал о своей внебрачной сестре-ведунье, которой угрожает опасность, или что вообще?

— Возможно, ты узнаешь позже, — он слегка улыбнулся, — но я рад, что твое отношение ко мне не поменялось после того, как ты узнала об этой части моей жизни.

— Ханс. Мы все хотя бы раз совершали то, о чем сейчас сожалеем. Меня поэтому даже в государственный черный список занесли.

Он хмыкнул, и я подумала, что это хорошо. Неплохо для начала.

— Подожди, — сказал он неуверенно, — так ты сказала своему другу, что между нами ничего нет?

У меня на лице бессознательно появилась улыбка, переходящая в оскал, и я спросила:

— А надо было? — он ничего не ответил (или не смог ответить), и мне пришлось сознаться. После моего признания ему явно полегчало, а я повеселела. Все-таки забавный кадр попался. Скучать не придется.

Тем временем мы выехали из Владимира в направлении Нижнего Новгорода.

— Мы без остановок поедем или переночуем?

— Когда объедем Новгород, пересядешь за руль. Спать будем по очереди.

— Ладно. От Новгорода до Василисы придется ехать часов девятнадцать, не меньше. Плюс там паромная переправа… Но по дороге будут попадаться всякие гостевые дома.

— Нас примут в два часа ночи?

— Меня всю жизнь только так и принимали. К тому же, с тобой я, а это значит, что все заведения, тайно поддерживающие чародеев, заведомо на нашей стороне. У нас со взаимовыручкой все очень хорошо, даже если друг друга не знаем — все равно поможем. У людей такое редко где встретишь.

— Так. Отлично. И за шесть часов мы успеем доехать до одного из них?

— Конечно. В Орлове есть гостиница, может, встретим там кого-то из моих знакомых, если повезет.

На этом наш диалог закончился, и я подумала, что было бы неплохо поспать, ведь мне предстоит делать то, чего я очень давно не делала — оставаться в здравом уме на протяжении огромного количества времени.

Я плюхнулась на бок и подложила свою куртку под голову, изобразив тем самым подушку. Заснуть получилось настолько быстро, что я не сразу поняла, что сплю. Знание это мне открылось лишь тогда, когда я вновь увидела лица моих мертвых друзей. Это был тот самый вечер.

Мы сидели вокруг костра, рассказывали байки, спорили, чья группа найдет больше всего ценных вещей (большинство были за группу Бэзила, остальные же голосовали за нашу) и принесет обратно в общину.

— Он же сказал, что отыграется на этом походе? Сказал — сделает, — уверял всех Андрей. К слову, у него был дар предсказания, потому спорить было заранее бесполезно. Хотя, признаюсь, его прогнозы не всегда сбывались.

— Да нет, снова застрянет где-нибудь и потратится на боевые действия. Ему только военные УАЗики взрывать… — кажется, это была Саша. Она отвечала за еду, очень тихая и милая девушка.

— А по-моему, на этот раз он действительно возьмется за ум. Регина его сильно задела в прошлый раз, — заключил Витька. Его всегда раздражало, что его так называют. Сам Виктор был очень серьезным молодым человеком, ответственным и деловитым. Каждый раз, когда он задумывался о чем-либо, Виктор тщательно протирал свои очки с трещиной на правой линзе. Имя Витька совсем не клеилось с его сдержанностью и умным выражением лица. Говорили, что он внебрачный сын какого-то депутата, который оплатил ему престижное образование, а затем натравил на него копов, когда у молодого юриста прорезался дар. Но правда это или нет, я не знаю.

— Ну, позже и выясним, — я услышала свой голос. — Виктор Семенович, разгоняйте всех. Я с ног валюсь, так что все ложится на ваши плечи.

Вот, мы начали расходиться и искать места потеплее. Несколько парочек остались под открытым небом. Лучший отдых для молодых влюбленных — сидеть вместе под теплым пледом, смотреть на чистое звездное небо и разговаривать обо всем на свете.

Я ищу дерево. Оно здесь такое одно, самый крупный дуб из всех, что я видела. Его корни образуют углубление, похожее на нору. Туда я и решаю забраться уже в который раз. Этим маршрутом мы ходили часто, каждый куст был исследован нами. И дерево это отличалось от остальных на энергетическом уровне.

Я долго не могла уснуть. Но когда наконец сделала это, то спала беспокойно, все время ворочаясь. А потом наступило утро.

Часы на руке показывали пять утра, мне в лицо ударил красный свет. Солнце окрашивало рассвет сотнями оттенков алого и пурпурного. Я выбралась из норы, чтобы осмотреться.

Слишком поздно я поняла, что не хочу смотреть на все это вновь, но воспоминание неотвратимо вело меня к поляне с потухшим костром. Я пыталась кричать, убежать, отвернуться или хотя бы остановиться, но все было бесполезно. Тогда я начала предпринимать попытки проснуться. Легко осознать, что ты во сне, но тяжело из этого сна выбраться. Ничего не выходило, а место страшной резни приближалось. Уже можно было различить кровь на одеялах и одежде.

К счастью, в этот момент меня выкинуло в реальность, я почувствовала на плече руку Ханса и услышала его голос.