Георгий Савицкий - Позывной «Волкодав». Огонь Сталинграда [litres]

После двух недель, во время которых я чувствую себя скорее в Гадесе, подземном царстве теней, чем на земле, я постепенно восстанавливаю силы. Между делом мы наведываемся в сектор севернее города, где линия фронта пересекает Дон. Несколько раз мы атакуем цели рядом с Бекетовом. Здесь зенитки ведут особенно сильный огонь, выполнить задание очень трудно. Согласно показаниям захваченных в плен русских, эти зенитные орудия обслуживаются исключительно женщинами. Когда мы собираемся на дневные вылеты в этот сектор, наши экипажи всегда говорят: «У нас сегодня свидание с этими девушками-зенитчицами». Это ни в коем случае не звучит пренебрежительно, по крайней мере, для тех, кто уже летал в этот сектор и знает, как точно они стреляют ».

И вот 30 августа 1942 года севернее Сталинграда – над Сарептой те самые девчата-зенитчицы сшибли истребитель «Мессершмитт-109». А пилотом этого «Мессера» оказался целый граф Генрих фон Айнзидель! Он был известным асом Люфтваффе из эскадры JG 3 «Удет», а также именитой персоной «голубых кровей» – правнуком «железного канцлера» Отто фон Бисмарка.

Того самого, который заповедовал своим подданным никогда не воевать с Россией.

Но «попаданец» из столицы Донецкой Народной Республики начала XXI века помнил и еще одно изречение «железного канцлера»: « Могущество России может быть подорвано только отделением от нее Украины… необходимо не только оторвать, но и противопоставить Украину России. Для этого нужно лишь найти и взрастить предателей среди элиты и с их помощью изменить самосознание одной части великого народа до такой степени, что он будет ненавидеть все русское, ненавидеть свой род, не осознавая этого. Все остальное – дело времени ». Виктор Ракитин на собственном жизненном и в том числе – боевом опыте убедился в правильности высказывания Отто фон Бисмарка. Так оно и получилось – всего четверть века прошло, а уже почти половина Украины ненавидит все русское, не осознавая, что губит сама себя…

Лейтенант тяжело вздохнул, отгоняя дурные мысли, и вместе со своими бойцами направился мимо распластанного на поле «Мессершмитта-109» к местной комендатуре.

Граф Генрих фон Айнзидель даже внешне был немного похож на своего именитого прадеда – круглое «породистое» лицо, высокий лоб с залысинами, даже усы были похожи. Несмотря на свой юный возраст, а было ему всего двадцать три года, держался Айнзидель с достоинством. Хоть на лбу под сетчатым «летним» шлемофоном и запеклась кровь – след от жесткой вынужденной посадки истребителя с убранным шасси.

– Шагай, граф, скоро дождешься своего именитого начальника – генерала Паулюса… – беззлобно сказал Виктор.

Местный начальник комендатуры передал лейтенанту Ракитину планшет с документами фон Айнзиделя, кобуру с пистолетом. Виктор обратил внимание на необычный «Парабеллум» с удлиненным стволом.

– Занятная вещица!

– Да, хороший пистолет, владелец через переводчика рассказал, что этот «Парабеллум» был изготовлен на заказ специально для него.

– Да уж, хорошо, наверное, жилось ему в Германии.

– Ну, тут ему подобного обхождения не гарантируем, несмотря на высокое происхождение! – рассмеялся начальник местной комендатуры.

Действительно, граф Генрих фон Айнзидель впоследствии был отправлен в офицерский лагерь под Москвой. Там он уже зимой 1943 года встретился все же с плененным в Сталинграде фельдмаршалом Паулюсом, теперь уже бывшим командующим разгромленной и задушенной в сталинградском «котле» Шестой армией Вермахта.

Граф фон Айнзидель, как и многие пилоты Люфтваффе, никогда не был ярым приверженцем теории Гитлера о «высшей расе и чистоте крови». Он пошел на войну, потому что верил – Германия ведет на Восточном фронте войну с большевизмом. Как и все «эксперты» Люфтваффе, правнук Отто фон Бисмарка считал себя элитой и предпочитал «воевать в белых перчатках». К тому же, ему покровительствовал сам Гитлер. Служил Генрих фон Айнзидель в элитной 3-й истребительной эскадре, названной в честь знаменитого летчика-аса Первой мировой Эрнста Удета. В боях под Белградом и Парижем лейтенант фон Айнзидель сбил два десятка самолетов, а в 1942 году Гитлер отправил его на Восток, напутствовав: «Наведите порядок в небе над Сталинградом, граф. Я верю, что вы это сделаете».

Но случилось все иначе. Уже здесь, в небе Сталинграда, он начал осознавать всю неправильность этой войны со стороны Германии. Русские оказались стойкими и умелыми бойцами, воевали с такой отчаянной смелостью, что удивляли многих своих противников. А тактика воздушных таранов, которые смело применяли русские летчики в самых безысходных ситуациях в воздушных боях, просто шокировала пилотов Люфтваффе. И графа фон Айнзиделя – в том числе.

Все это, а потом еще и плен, заставило его пересмотреть свои взгляды. В 1944 году правнук Отто фон Бисмарка стал членом антифашистского комитета «Свободная Германия», а затем и членом редакции одноименной газеты.

Конечно же, такая знаковая новость практически сразу же попала в поле зрения Политуправления Сталинградского фронта. Скоро все агитационные листовки пестрели сообщениями и по-русски, и по-немецки о том, что правнук «железного канцлера» оказался в советском плену.

Такое сообщение, действительно, подняло боевой дух советских войск. Еще бы – целого немецкого графа, любимчика Гитлера, сбили простые девчонки, вчерашние советские школьницы!

Узнав о том, что один из его «любимчиков» перешел на сторону русских, Адольф Гитлер объявил щедрую награду за то, чтобы его вернули в Рейх живым или мертвым. Голову потомка Отто фон Бисмарка фюрер оценил в целых полмиллиона рейхсмарок. Это были несметные по тем временам деньги. Но судьба улыбнулась потомку Бисмарка – после войны он вернулся в Германию, где и дожил до преклонных лет.

Война в Сталинграде была необычной. Полотно железной дороги делило город пополам: ближе к Волге, в центре, днем шла почти что обычная жизнь. К бомбежкам Люфтваффе и артиллерийским обстрелам немецких гаубиц здесь уже привыкли. Так же, как привыкли жители Москвы зимой 1941 года или жители осажденного Ленинграда. Рубежи советских войск на Мамаевом кургане, у полуразрушенных, но продолжающих работать цехов Сталинградского тракторного на юге города и по полотну железной дороги гитлеровцы атаковали бесчисленное количество раз, но всегда откатывались с большими потерями.

Первый натиск был отбит при поддержке рабочего ополчения и войск НКВД. Оружие тогда взяли в руки все, кто мог его держать. Бригады рабочих-ополченцев уходили в бой прямо со сталинградских заводов… А к станкам вставали их жены и дети. Иногда для того, чтобы встретить врага, нужно было просто выйти на окраину предприятия.