Илья Лагутенко - Владивосток-3000

— Жить в море и не просолиться… — туманно отвечает Каплей, пожимая плечами. — Кстати, не кури здесь! Не выношу этого дыма.

Максимов тушит окурок.

— Как думаешь, мне дадут политическое убежище? — спрашивает он. — Или… — Максимов показывает пальцами решетку.

— Поехали, — Каплей решительно включает заднюю скорость и начинает разворачиваться.

— Меня посадят?

— Сам-то как думаешь? — грубовато отвечает Каплей вопросом на вопрос.

Штаб «Комитета-3000». В одном из холлов сидит на диване Максимов. По бокам от него стоят двое вооруженных бойцов с каменными лицами.

В кабинете Капраза, у стола, стоит Каплей — тоже навытяжку.

— …Теперь он просит политического убежища, товарищ капитан первого ранга, — заканчивает доклад Каплей. — Он действительно нам здорово помог, так уж получилось. Он без проблем мог бы скрыться, он ушел из-под огня «Катрана», но он вернулся — сам, добровольно.

Капраз недоверчиво щурится, поглаживает подбородок.

— А если — двойная игра?

— Он уже наш. Он расскажет нам все, что только знает сам. Он… — Каплей делает паузу и начинает говорить тише, — он попробовал гребешок, товарищ капитан первого ранга. Он раскрыл всю агентурную сеть, хотя и позволил своим… коллегам уйти. Зато угроза республике теперь снята, по крайней мере на какое-то время. А угроза была серьезная. Подобной не было со времен той истории с медузами-мутантами, помните?

— Спрашиваешь…

Капраз, разумеется, помнит ту историю с агрессивными медузами-мутантами, оккупировавшими пляжи и оказавшимися секретным биологическим оружием одной из соседних стран, которое случайно (а может, и не случайно, кто разберет) вышло из-под контроля. Пришлось изобретать «симметричный ответ» — выводить в генетических лабораториях гибрид из гигантских кальмаров и особых водорослей, способных питаться только медузами-мутантами. В итоге медузы были полностью «зачищены», но купальный сезон оказался сорванным, чем тихоокеанцы сильно возмущались.

— Я готов за него поручиться и лично буду участвовать в наблюдении за Максимовым в течение всего испытательного периода, — продолжает Каплей.

— А ты-то что за него так впрягаешься? — не понимает Капраз и с сомнением смотрит на собеседника.

— Он… он хороший человек, товарищ капитан первого ранга. И мой друг. Так вышло. Он виноват, но он… но он не виноват.

Спустя несколько минут Каплей входит в холл, где на диване под конвоем сидит Максимов. Подмигивает бойцам, говорит Максимову:

— Поехали.

— Куда? — встревоженно спрашивает тот.

— Поехали, говорю, — Каплей дружески хлопает Максимова по спине. — Ничего страшного.

Максимов встает. Мужчины направляются к лифту. Бойцы им не препятствуют.

На Набережной, в том самом месте, где Максимов еще недавно гулял с Ольгой, Ольга теперь стоит в одиночестве. Смотрит на разбитый пирс, так любимый местными рыбаками, на цветные лоскуты парусов на заливе, на искорки солнца в ряби морской воды… Раздается звонок мобильника. Ольга достает телефон, в первое мгновение безразлично смотрит на экран и вдруг лихорадочно нажимает кнопку ответа:

— Але, это ты? Ты откуда?

— Это я, Оля, да. Не потеряла?

— Куда ты пропал? Ты где? Почему ты не звонил?

— Я не так далеко от тебя, как мог бы быть… Я хочу все тебе объяснить. Я… остаюсь. Совсем остаюсь. Но это опять не телефонный разговор.

— Почему? Что с тобой случилось? Опять секреты?

— Нет, ничего не случилось, и нет никаких секретов, я просто не хочу по телефону. Скажи, где ты сейчас, я немедленно приеду!

— Видишь, как вышло. Максимов вот остался. А ты?

Каплей и Влад сидят на воздухе, у какой-то кафешки на Корабельной набережной. Смотрят на Золотой Рог и свинцовые громады дремлющих кораблей республиканского флота. Перед Владом — огромная кружка местного светлого пива. Тихий, теплый летний вечер.

Влад молчит.

— О, я смотрю, ты заламинарил, как и хотел?

— Ага, заламинарил, — Влад демонстрирует левую руку с наколотым на плече бурым гербом республики. — Пахнет морем, как ты и говорил!

— Тебе не говорили, что мы с тобой чем-то похожи? — непонятно к чему спрашивает Каплей, рассматривая татуировку.

— Мы с тобой? — Влад пожимает плечами. — Не, не говорили.

— Да, совсем забыл, — спохватывается Каплей и хлопает себя по карманам. Достает и вручает Владу паспорт гражданина Тихоокеанской республики — красочный документ с рельефным крабом на обложке.

— Теперь ты натурализован. Ты — полноценный гражданин Владивостока-3000. С правом голоса, с гарантированным морским наделом и всеми остальными привилегиями, — говорит Каплей.

Влад недоверчиво улыбается, изучает паспорт.

— У нас свобода национального самоопределения, поэтому графа «национальность» пока пустая, — продолжает Каплей. — Можешь туда сам вписать что хочешь, можешь оставить пустой. Мне почему-то кажется, что ты впишешь туда «тихоокеанец», нет?

Влад ухмыляется, но по-прежнему молчит. Каплей продолжает:

— Понаехали, а? Такими темпами скоро придется вводить миграционные квоты. Даже шпионы просят у нас политического убежища… Рассказать кому — не поверят… Так ты что — так и не определился?

— А я — не знаю, — наконец отвечает Влад. — Я до сих пор чувствую себя каким-то Пришельцем… Хотя, такое ощущение, что если вернусь туда, во Владивосток-2000, то и там стану таким же Пришельцем.

— Тебе надо определиться. Понять, где твой мир. Где тебе самому лучше и где ты нужнее. А все остальное — университет, работа — это уже такие мелочи! Это есть везде: и у нас, и у вас. Но зато у нас есть и другое, чего у вас нет. Я тебе не могу это вот так в двух словах объяснить, но… Ты ведь и сам знаешь, верно?

— Знаю… А больше — ничего не знаю Влад вытирает руки салфеткой и говорит:

— Слушай, отвези меня на Патрокл?

— Зачем?

— Хочу погулять там. Один. Отвезешь? Туда, где ты меня тогда подобрал. На «объект».

Владу хотелось бы остаться навсегда во Владивостоке-3000. Вот только Наташа… Он не уверен, стоит ли ему рисковать и отправляться во Владивосток-2000 за своей девушкой. А вдруг потом ход обратно будет закрыт? И спросить-то некого, кроме себя.

Влад сидит на большом камне в бухте Патрокл, держась рукой за голову, и мучительно думает, что ему делать. Он давно так сидит — уже наступил вечер. Влад боится потерять открывшийся ему Владивосток-3000, в котором все устроено именно так, как и должно быть устроено. Но не меньше он боится и того, что его Наташа не захочет или не сможет попасть с ним сюда, во Владивосток-3000. Позвонить бы ей! Но роуминг между двумя этими пространствами еще не налажен.

Он ведь и правда не раз слышал об этом таинственном и великолепном Владивостоке-3000. Он даже не знает точно, откуда возникали эти слухи и рассказы, но ведь на пустом месте они возникнуть не могли? Определенно не могли. Влад вспоминает, как они гуляли с Наташей возле музея Военно-морского флота на Светланской — у пушек, которые давно не стреляли и уже никогда не будут стрелять.