Константин Калбазов - Полководец [litres]

– Вот и ладно, что понятно, – вновь заговорил капитан. – Экипируетесь вдвое против обычного. Под это дело выделим вам вьючных лошадей.

– Слушаюсь, господин капитан.

Конечно, лучше бы каноэ. Где речкой, где волоком, оно бы еще и быстрее, чем на лошадях, получилось. Да и за лошадок ответственности никакой. А так… Спросят ведь. И коли по недосмотру потеря случится, еще и взыщут. А каноэ что? Разобьют – невелика потеря, за пару-тройку дней новое сладят. Дело-то привычное. Вот только реки все еще во льду, а потому и говорить тут не о чем.

– Значит, так, Саша. Обождешь старшину, обговорите, что к чему, а там уводи своих орлов в увольнение. Двое суток вам на гульбище, потом сутки на сборы – и в путь. Вопросы?

– Вопросов нет.

– Иди.

– Слушаюсь! – Рука к козырьку, поворот кругом и вышел за дверь.

Старшину долго ждать не пришлось. Совет у ротного вскорости закончился. Проследовали в его епархию – в складской барак. Там определились по снаряжению, оружию и припасам, после чего Редькин отправился собирать в кучу десяток.

Парням говорить, что и как, не стал. Лишнее. Придет час, там все и узнают. Единственно сообщил о том, что уходят тяжелыми и надолго. Ну и обрадовал двумя сутками отдыха, воспринятыми с ликованием. Тем более как раз заканчивалась масленичная неделя, и на эти дни приходились гулянья. Подумаешь, впереди тяжкие будни. Придет время, выложатся без остатка. Зато сейчас душа полна ожидания праздника.

– Братцы, а давайте к моим в деревню! – едва услышав об увольнении, тут же предложил Агап. – Сестрица и невестка так попотчуют, что довольны останетесь. От деревни нашей и до села недалече будет. А там соберутся все окрестные. Веселье будет! – Парень даже закатил глаза от предвкушения.

– Это да, встретят как родных. А с родными оно ведь как – церемониться не принято. Я же как вспомню острый язычок да крутой норов твоей сестрицы, так враз в затылке чесать начинаю, – задорно произнес заводила их десятка Киря.

– Тебе-то чего чесать, – нараспев передразнил его Елизар. – Чай, когда на барже шли, так она тебя даже и не замечала.

– Это точно, – поддержал добродушный Добрыня. – Она все больше лаялась на десятника нашего.

– Во! – тут же оседлал конька Киря. – А как молва твердит, кому больше всех достается, на того девичий выбор и выпадает.

– Пустобрехи, – отмахнулся Александр. – Все бы вам скалиться без причины. Ну чего девке косточки моете? Ить видно же по ней, что правильная она, не какая-то там со слабиной.

– Ну так а какая тебе-то потребна? – хохотнул Киря.

– Балабол. Мне еще два года положено в бобылях ходить.

– Не два, а уж поменьше, – не унимался Киря.

– Ну полтора. Невелика разница. И вообще, то по наказу боярскому, а так я и сам жениться не спешу. Ну его к ляду. Вот так пришибут меня, и останутся сироты, как у конвойных наших, царствие им небесное.

При воспоминании об этом все истово перекрестились. Опять же, и товарища своего помянули. Вот такая она, жизнь-злодейка.

– А я, как только срок выйдет, женюсь. Останусь на службе иль нет, а женюсь, – решительно произнес Агап.

– Экий ты, – хмыкнул Добрыня.

– Дурной?

– Да уж не умный, это точно.

– А скажи, Добрыня, вот кто после Николая остался? – с пылом возразил Агап. – А ить он последний в роду был. Пресекся, стало быть, род-то. А для чего нам Господь жизнь дает, как не продолжить ее в наших детях?

– О-о-о, Харитон, ты Агапушке больше умных книжек читать не давай. Хватит на наш десяток и одного разумника, – с явной язвинкой заметил Киря.

В ответ все грохнули смехом, Агап обиженно насупился. Харитон же, читавший все, что попадалось под руку, привычно покрылся краской смущения. Нет, он вовсе не стыдился своей тяги к чтению. Просто всюду носил с собой блокнот со свинцовым карандашом, потому как имел слабость к стихосложению. И вот этого-то пристрастия он и стеснялся, прекрасно понимая, что всякий раз намеки того же Кири сводились именно к этому его бесполезному занятию.

Было дело после схватки, во время контроля, Киря заприметил выглянувший из кармана Харитона уголок блокнота. Ну и предложил товарищу в изящной манере описать то благородное военное деяние, которым они занимались. Хмыкнул и перехватил горло очередному бедолаге.

– Харитон, вырви листок с одним из твоих стихов, – глядя прямо в глаза Кире, приказал Александр.

– Командир… – начал было Киря, но осекся.

– Выучишь и перед выходом расскажешь.

– Александр Григорьевич…

– С выражением. И чтобы мне понравилось. Нет – останешься в казарме.

– Но…

– Я все сказал.

– Слушаюсь. Харитоша, ты там что-нибудь не такое большое подбери, а? Да-а что-об тебя, злыдень! – принимая листок, разочарованно протянул Киря.

У лешаков сборы недолгие. Что в бой, что на гулянку. Уже очень скоро они вышли за пределы военного городка, взяв курс на Замятлино. Хм. В действительности туда двинулось всего восемь человек. Родные пятерых проживали в самом пригороде, у троих – чуть дальше. Двоим же нужно было в противоположную сторону.

Александр решил все же составить компанию Агапу и погостить у его родных. Сам он был родом из предместий Гдова и по понятным причинам навестить близких не успевал. Отвести душу в Замятлино? Можно. Но, признаться, отчего-то захотелось вдохнуть воздуха уютного домашнего очага. Вот не сомневался, что у Дорохиных все будет именно так.

– Эгей, посторонись, служивые! – послышался сзади задорный молодой голос.

Лешаки были уж в пяти верстах от деревни, в которой проживали Дорохины. Даже шаг невольно ускорили, спеша в уют домашнего очага. И тут этот окрик. Вообще-то, услышав звон упряжи, скрип подтаявшего снега и мерную поступь лошади, они сошли на боковую стежку, освобождая путь. Но, как видно, вознице этого было мало.

– Борька! – обернувшись, обрадованно выкрикнул Агап.

Младший брат подбежал и с ходу сграбастал среднего в объятия. Не смотри, что моложе на три года, статью и силушкой Господь одарил его на славу. И за прошедшие месяцы парень заметно прибавил.

– Здравия, Александр Григорьевич. А я вас, значится, еще издали приметил. Агапа враз узнал. Ну, думаю, устрою ему нежданную радость.

– А ты откуда, весь из себя такой важный, да еще и груженный по самую маковку?

Это да. Сани были загружены, по всему видать, мешками с зерном до предела возможностей лошади. Сам же возница шел рядом. Вот таким манером, кстати, и набилась стежка сбоку от зимника.

– В село ходил. К весне дело. Еще малость, и дороги расквасит так, что и не проехать. Нужно успеть вывезти из боярских амбаров семенное зерно.

Ничего удивительного в этом Агап не видел. Всем ведомо, что боярин не просто ставил деревеньки и села, но и сделал изрядные запасы зерна и иного продовольствия. Закупил большое поголовье скотины и лошадей. Озаботился семенами и наладил изготовление крестьянского инвентаря. Да еще и такого чудного, что вот так враз с ним и не управиться. Учиться надо.