Константин Калбазов - Полководец [litres]

Исполнены они были все же по схеме казенного заряжания с табакерочным затвором и запасом снаряженных патронов. Выделаны с особым тщанием: пуля входила в ствол плотно, а не болталась, как дерьмо в проруби. Отсюда и увеличившаяся до двухсот шагов прицельная дальность. А еще довольно крупный калибр позволял использовать картечные заряды.

Досталось шведам от ружейного огня изрядно. И на подходе, и когда под треск сцепляющегося дерева и такелажа они уже были готовы пойти на абордаж. Ну а потом казаки с диким ревом сами бросились в атаку. И от того, что на ногах их оставалось меньше сотни, шведам легче не стало.

Едва разобравшись с командой одной галеры, пришлось тут же схватиться с другой, подошедшей с левого борта «Ласточки». И вот тут уж помянули добрым словом скорострельные карабины карповской выделки. Если бы не они… Хм. Вообще-то казаки настолько осатанели, что непременно вырезали бы и экипаж второй галеры. Иное дело, что обошлось бы им это слишком дорого, пусть они сейчас свои жизни в грош не ставили.

Сказали свое слово и каторжане. Содержание их на гребных галерах довольно специфично. Гребца нельзя слишком уж сковывать в движениях. И к веслу не прикуешь – попробуй потом втяни его вовнутрь, не расковав невольников. И ноги не обездвижишь, потому как ему нужно перемещаться во время гребли вместе с веслом. Приковывают только левую ногу, да и то пусть и короткой, но цепью. Имеющие относительную свободу каторжане сумели оказать казакам какую-никакую помощь.

– Агап! – высоко вздымая грудь и обтирая окровавленный клинок сабли о мундир мертвого солдата, позвал атаман.

– Нет его. На шпагу швед принял, паскуда, – устало отозвался командир абордажников.

– Твою мать. Тогда ты, Ерема. Отыщите ключи и освободите гребцов. Да поторапливайтесь.

– Сделаем.

– Петр!

– Тут я, – отозвался канонир.

– Пушки, я гляжу, у них одинаковые. Как такими пользоваться, не позабыл?

– А чего забывать. Пушка – она и есть пушка, – хмыкнул казак.

– Вот и славно. Нагружай людей припасами, и переносите на первую галеру.

– Понял, атаман.

– Ерема, с трупов кафтаны поснимайте. Да поторапливайтесь, времени нет совсем! – вновь озадачил абордажника атаман.

Освободили людей и перетащили припасы довольно быстро. Куда дольше провозились, пока расцепились с «Ласточкой». Вокруг все еще сновали шведы. Кое-где кипел бой.

Не забыли и сорвать с бортов бригантины пластыри. Поэтому едва отошли, как она начала крениться. А тут еще и рванул бочонок пороха на оставленной галере. Так, сцепившись, оба судна и пошли на дно.

– Ну что, атаман, еще кого прихватим? – когда уже отдалились от тонущих судов, весело спросил Ерема, встряхивая в руках снятый с трупа синий кафтан.

Не чистый, с кровавым пятном. Ну да чего теперь-то. Вздохнул и начал надевать на себя.

– Остынь, паря. Славно потрудились, пора и честь знать. Лишним на палубе не отсвечивать! – повысив голос, начал раздавать приказы атаман. – Казаки, напяливайте на себя шведские кафтаны. Уходим. Да глядим по сторонам, если приметим наших – подбираем.

– Не уйдем, атаман, – с сомнением произнес Ерема.

– Уйдем. У нас две смены гребцов. У шведов люди заморенные. Уйдем. Здесь нам делать нечего.

Подойдя к двери своего рабочего кабинета в кроме, Лиза бросила взгляд на сопровождавших ее двух дюжих стрельцов. Те поняли правильно и, поотстав, замерли у стены. У дверей стоят еще двое, стационарный пост у ее рабочего места. Эти при приближении княгини, салютуя, взяли карабины на караул. Еще парочка постоянно дежурит снаружи, под окнами.

Вот так глянешь на нарядных стрельцов, и само собой возникает сравнение с оловянными солдатиками. А еще крепнет убеждение, что стрельцы эти иных способностей, кроме как нести дворцовые караулы да печатать шаг, не имеют.

Ошибочное мнение. Неискушенный наблюдатель приметит только то, как на утрамбованном стрелецкими сапогами плацу бравые вояки маршируют и старательно тянут подбородки. Ну и еще – что за казармами бельевые веревки никогда не пустуют, а какая-то часть стрельцов постоянно возится с мундирами, наводя красоту.

А вот занятий на закрытой тренировочной площадке уже никто не видит. Как не обращают внимания и на то, что стрельцы частенько пропадают на стрельбище, организованном за городом. Ну и не придают значения ежедневным утренним пробежкам по улицам города. В любую погоду за исключением воскресений. Просто потому, что к этому уже успели привыкнуть как к данности.

Едва оказавшись в кабинете, Лиза буквально рухнула в свое рабочее кресло. Подхватила перьевую ручку и, сунув перо в рот, тут же начала его терзать своими мелкими зубками. По сути, никакой потребности в том пере не было, оно присутствовало тут только для красоты и как дань прошлому. Княгиня любила, работая с письмом, поводить мягким перышком по лицу, это ее в некоторой мере успокаивало. Ну или вот, как сейчас, можно его погрызть. Лиза чертыхнулась. Сплюнула. И отложила перо в сторону.

Взгляд зацепился за стол. За ним когда-то работал ее первый, хм, и пока единственный, супруг. Князь Иван Трубецкой. Хорошие все же были годы. Относительно спокойные и безмятежные. Пусть и стояла перед ними нешуточная цель. Ни много ни мало – привести Псков под руку русского царя.

Зато с фаворитом ее все не слава богу. Не живется ему тихо и мирно. Нет, Лиза понимала, что покоя ей не видать. Но и того, что все будет так-то, тоже не ожидала. Она верила в Ивана, в его гений и счастливую звезду. Но никогда и помыслить не могла, что они могут остаться один на один против шведов. А все указывало именно на это.

Николай вновь завяз в войне с Турцией. И если судить по доходящим до них сведениям, дела у него складываются не совсем удачно. Турки кое-где потеснили русских. Захватили пару крепостей по Южному Бугу. Малые ногаи, воспользовавшись тем, что силы русских сосредоточены западнее, совершили опустошительный набег на их земли и ушли с большой добычей.

Надежды на Острожского также не оправдывались. Тот, объявив рокош, надолго погрузился в противостояние с королевской армией. Впору уже дать название, подобное «стоянию на реке Угре». Только тут какая-то неприметная речка да пара озер, между которыми и встали друг напротив друга противоборствующие стороны. И ни одна из них не стремится первой пролить кровь.

Понять Августа и магнатов можно. Никто не захочет развязывать усобицу. И Острожский в том числе. Но ведь это ему Иван собирался уступить территорию бывшего Задвинского герцогства. Ну а коли так, то не помешало бы и воеводе потрудиться, а не изображать из себя истукана.

Словом, союзников у Пскова нет. В лучшем случае Николай все же извернется и, напрягшись, пошлет войска на помощь. Но случится это далеко не скоро. Иван же на недавнем совете настаивал на том, чтобы ударить по шведам немедленно. И что самое паршивое, его поддержали. Согласились выйти с этим предложением к общему вечу.