Евгений Ходоровский - Раднесь (СИ)

Тогда рассуждения старика Хозы Лея показались наивными Артёму, но помогать ему в поиске второго амулета он не стал отказываться. Но прежде чем приступить к поискам, по мнению шамана Артёму необходимо было научиться использовать возможности тонкого мира в целях самозащиты, а то и возможного нападения. Ведь сложно было предугадать, что его может ожидать на пути к заветной цели, но быть готовым к любым испытаниям он обязан! Как нельзя кстати пришёлся опыт Артёма по вырыванию материальной в тонком мире энергии в наш обычный мир — шаровую молнию в руках Артёма помните? Как доставлять сгусток энергии, Артёма учить не надо было, но вот подчинять энергию воле объяснить надо было. С помощью волевого усилия такого видящего как Артём из энергии в тонком мире можно было «вылепить» всё что душе заблагорассудится как из пластилина. Следуя серебристым ниточкам знаний, Артём научился почти мгновенно материализовывать любые предметы, любое вещество, любое поле. Это было сродни ядерному синтезу, но источником в случае Артёма служила не термоядерная реакция, а чистая энергия из тонкого мира, подчинённая воле человека.

Не было никакой разницы в процессе материализации тех или иных предметов, знание о принципах их творения были равнодоступны. Артём всласть поэкспериментировал, от чашки чая в руках, до блестящего «Майбаха» во дворе школы. Также не было ограничений и в доступе к необходимым умениям и навыкам. «Если что, могу стать самым знаменитым фокусником в мире», — мелькнула озорная мысль у разыгравшегося Гарри Поттера Современности. Хоза Лей привел в чувство Артёма, отвесив ему звонкого «леща».

— Ай! Ты чего? — обиженно воскликнул молодой человек, схватившись за пылающую от боли щёку.

— Хватит развлекаться! Всё что нам нужно пока что, это чтоб ты научился защищать себя, — шаман немного помедлил, — ну и нападать, мало ли что ждёт тебя на пути к цели.

Далее Артём научился мгновенно покрывать своё тело энергетической бронёй, что делало его неуязвимым от всех мыслимых и немыслимых способов причинить вред его здоровью. Наверное, он теперь мог выжить даже в эпицентре атомного взрыва, но проверять, понятное дело, этот момент не стоило. В силу своей неуязвимости Артёму требовалось лишь такая техника нападения, которая не требует отвлекаться на задачи защиты. Лучше всего для этих целей подходит искусство владения мечом катана, решил Артём, так как принцип «один удар наповал», свойственный самурайской идеологии владения оружием, максимально экономил время и силы с убийственной эффективностью. В руках Артёма молниеносно материализовался сверкающий клинок, удар или контрудар которым позволял расчистить себе путь в ближнем бою, если в таковой придётся когда-либо вступить.

— Ну как? — довольно разглядывая себя в зеркале, поинтересовался мнением мерцающего в углу шамана о своих достижениях Артём.

— Красив, — отметил Иван, невольно залюбовавшись тем, как выглядел Артём в сверкающих энергетических доспехах с красивым чуть изогнутым клинком в руках. — Прямо как Сорни-отыр, Золотой воин. Только ещё восьмикрылого коня не хватает. И сабля какая-то странная.

— Это не сабля, Волк. Это самый что ни на есть японский меч-катана. Твоя сабля ему в подмётки не годится. И лошади мне не надо. Я — не Дон Кихот, рыцарь печального образа. В наше время воины на лошадях уже не скачут. Прогресс, однако! А кто такой Сорни-отыр?

— Мир-сусне-хум, «за миром наблюдающий человек» переводится. В наших сказках это главный покровитель людей, по велению отца своего, Нума-Торума, он наблюдает за жизнью людей, заботится о них, выступает посредником между людьми и богами. Носит блестящие золотые доспехи, в руках у него меч. Ты на него похож, однако, — передразнил последним словом Иван Артёма.

Дождавшись, когда Артём, вдоволь налюбовавшись своем грозным видом в зеркале, вернул себя в своё обычное состояние, Хоза Лей вдруг резко подскочил к нему и опять отвесил «леща». На этот раз на встречу ладони, приближающейся к всё ещё саднившей от предыдущего «леща» щеке, в долю секунды возникла защитная энергетическая маска, но от удара призрачного духа Хозы Лея она не спасла Артёма.

— Твою же ж мать! — громко выругался парень, из глаз которого чуть слёзы не брызнули от боли и обиды.

— Хе-х! — хихикнул шаман. — Вижу я реакция твоя вполне достойна, можешь ты справиться с любой угрозой, исходящей из твоего мира, но не от духа такого как я! Надо твою защиту усилить, чтобы она могла противостоять и воздействиям из тонкого мира. Одень защиту и возьми меч.

Могущественный шаман из племени вогулов по прозвищу Хоза Лей взмахнул мерцающей рукой в полумраке крошечной каморки под лестницей, и сияющие белой энергией доспехи и меч катана Артёма покрылись мансийским угловатым орнаментом сродни магическим рунам, который должен будет защитить его от духов и других враждебных существ из тонкого мира.

Вспоминая момент, когда шаман Хоза Лей нанёс последний штрих в его боевой комплект, Артём невольно на мгновение покрылся сияющими доспехами как мурашками, в правой руке смертоносной тяжестью отозвался меч катана. Хорошо, что в эти минуты улица, по которой шагал Артём, была пустынной, никто не обратил внимания. Артём сбросил с себя наваждение воспоминаний и осмотрелся. Он вышел на большой перекрёсток, повернул налево, там по указаниям гостиничной Кати должен быть вход на кладбище, в глубине которого притаилась Свято-Троицкая церковь.

Минут через пять он увидел её. Недавно отремонтированная церковь поблёскивала своими золочёными крестами на солнце. Вокруг неё в беспорядке торчали кресты и каменные надгробья — древние захоронения. Артём не помнил, как она выглядела в детстве — ему тогда было лет семь. Единственно что ему врезалось в память, это высеченные на каменных надгробиях надписи: «Раба божия» такая-то или «Раб божий» такой-то. Артём обошёл храм и зашёл внутрь с западной стороны, где высилась колокольня.

Внутренняя атмосфера церкви полумраком и запахом ладана обволокла Артёма, отрешая от суеты летнего утра, царящей снаружи. Сразу же перекрестившись, парень шагнул в сторону алтаря, заворожённый бликами и отсветами горящих свечей и тусклых ламп огромной люстры, нависающей сверху. Машинально проговорив про себя слова «Отче наш», он снова перекрестился и огляделся. Сквозь верхние окна лились чёткие солнечные лучи, выхватывая у церковных секретов благодатную правду. Артём невольно залюбовался этими вестниками мирской суеты в благочинном царстве.

— Красиво, да? — внезапно донеслось сзади из полумрака.

— А?! — от неожиданности Артём чуть не подпрыгнул и обернулся.

Чуть поодаль на скамеечке у стены виднелась тёмная фигура старца в простом монашеском одеянии. Низ лица скрывала седая борода, которая становилась темнее у чуть впалых щёк. Властный и непреклонный характер старика выдавал его немного крючковатый орлиный нос, а под кустистыми бровями внимательно блестели глаза.