Леонид Уманский - Ловушка времени

Шимон переглянулся с Яковом и Натаном.

– А причем тут мы, мы-то что сделали? – испуганно спросил обычно молчаливый Натан.

– А он что сделал? – ответил вопросом на вопрос Эльазар.

В это время на улице послышался шум, громкие и грубые голоса, там явно что-то происходило. Лица трех спутников Ешуа побелели.

– Что это? – с ужасом прошептал Шимон.

– Так, быстро идите в ту комнату, – Эльазар указал им на одну из дверей, – возле дальней стены стоит сундук. Отодвинете его и увидите люк, ведущий в подвал. Спускайтесь туда и сидите тихо, пока я за вами не приду.

Приятели тут же исчезли. Тем временем шум на улице стал усиливаться, и вот уже во двор вошел небольшой отряд солдат. Для Кравченко они выглядели так, будто сошли с картинки учебника по римской истории.

– Кто здесь будет Ешуа из Галилеи? – громко спросил один из солдат, очевидно, старший.

– А что вам, собственно говоря, от него нужно? – неожиданно для себя отозвался Кравченко.

– Что? – грубо закричал старший. – Кто таков?

Эльазар поспешно подошел к солдату и сказал:

– Простите его, офицер, у него большое горе, он только что похоронил жену и поэтому немного не в себе. А Ешуа здесь нет, был здесь, а сейчас нет. Недавно за ним пришли люди и отвели его в дом первосвященника. Он наверняка сейчас там.

– А нам сказали, что он должен быть здесь, – недовольно пробурчал старший. – Почему его здесь нет?

– Я же сказал, его только что увели к первосвященнику, – любезно тарахтел Эльазар, – вы ведь знаете, где находится дом первосвященника, вот там вы его и найдете. Это совсем недалеко.

– Но у нас приказ взять его здесь! – продолжал упрямиться солдат. – Причем тут первосвященник?

Эльазар шепнул несколько слов на ухо старшему солдату, и они отошли в угол двора. Там Эльазар начал ему что-то тихо говорить и, как показалось наблюдавшему за происходящим Кравченко, сунул в ладонь монету. После этого солдат подошел к отряду и приказал всем выйти на улицу. Вскоре Кравченко услышал шаги удаляющихся солдат.

– Куда они пошли? – Кравченко повернулся к Эльазару.

– Не знаю, – ответил тот, – возможно, к первосвященнику.

– Зачем нужно было говорить, что Ешуа там?

– Но ведь я знаю, что он там, – заметил Эльазар.

– А ты что, дал обет всегда говорить правду? – искренне удивился Кравченко.

– Если бы я сказал, что не знаю, где он, они бы стали обыскивать весь дом. Тебе это надо? Мне – нет.

Кравченко, ничего не ответив, направился в комнату, которую раньше занимал вместе с Тали. Там все еще стоял неприятный кисловатый запах.

Владимир внимательно огляделся. Одежда и личные вещи Тали были аккуратно сложены в углу рядом с кроватью. Комната была довольно скромно обставлена, все в ней на виду. Тем не менее, Кравченко несколько раз обошел ее по периметру, втягивая воздух ноздрями. Ему показалось, что возле кровати Тали кисловатый запах усиливался.

Подойдя к изголовью, Кравченко увидел на полу возле кровати влажное пятно. Похоже было на то, что в этом месте что-то замыли.

Что бы это могло быть? Кровь?

Кравченко встал на колени и наклонился к самому полу, в том месте, где находилось пятно. Он полностью выдохнул, а потом начал медленно втягивать в себя воздух через нос... и узнал этот запах.

Так пахли рвотные массы.

Видимо, Тали уже легла спать, когда ей стало плохо, и у нее началась сильная рвота. Судя по устоявшемуся запаху и размерам пятна, ее просто выворачивало. Причем рвота началась так неожиданно, что Тали даже не успела встать с постели. А может быть, она уже была не в силах это сделать...

И тут Кравченко понял – ее отравили. В этом не было никакого сомнения, иначе как можно было объяснить то, что молодая здоровая женщина неожиданно умирает в одночасье. И почему при этом такая неукротимая рвота?

Кто же мог ее отравить и за что?

Убийство есть убийство, и неважно, в какие времена оно совершается – в античные или в наши. Человек вряд ли пойдет на убийство из-за пустяковой ссоры, тем более что это было отравление. Тут нужно все заранее продумать, подготовить яд, выбрать удачный момент, чтобы подмешать его в пищу или вино.

Стоп! Вино… Кравченко вспомнил, что по его совету Тали пила здесь много вина для дезинфекции, чтобы избежать пищевого отравления. В их комнате всегда стоял кувшин с вином. Кравченко посмотрел по сторонам – сейчас кувшина не было.

Значит, скорее всего, ее отравили, подсыпав яд в вино, а потом кувшин убрали и выбросили.

Кравченко подумал, что нужно установить время смерти. Когда-то в молодости он интересовался медициной, даже посещал уроки анатомии вместе со своими друзьями-медиками и помнил, что трупное окоченение начинается примерно через два часа после смерти и достигает максимума через двенадцать часов.

Судя по телу Тали, которое он осматривал перед похоронами, трупное окоченение было очень сильным. Значит, скорее всего, она умерла вчера вечером или ночью. Выходит, что отравить ее могли днем или вечером. Кравченко подумал, что Тали наверняка отравили каким-нибудь растительным ядом, а такие отравления развиваются очень быстро, в течение часа-двух.

Он внезапно почувствовал, что ему трудно стоять, и сел на кровать.

Нет, он сейчас не имеет права поддаваться эмоциям.

Он же взрослый и умный человек.

Он просто обязан разобраться в том, что здесь произошло...

Глава 5,

в которой Кравченко проводит расследование

Закончив осмотр места преступления, Кравченко решил начать опрос свидетелей. Он уже понял, что трагедия разыгралась накануне вечером, когда сам он был в доме первосвященника.

Вполне возможно, что Ешуа что-то знает, но его теперь не спросишь. Владимир сразу исключил Ешуа из числа подозреваемых, но, тем не менее, он был важным свидетелем.

Внезапно Кравченко вспомнил о Шимоне. Вот кто ему нужен! Этот простоватый искренний парень может многое рассказать.

Кравченко вышел во двор и отправился искать Шимона. Он нашел трех друзей на улице перед домом. Они обсуждали последние события.

– Ну и денек сегодня выдался, – вздыхал Шимон, – как с утра плохо начался, так и закончился плохо.

– И не говори, – согласился с ним Яков, – не надо было нам на эти праздники приходить в Иерусалим.

– Да, лучше всего дома сидеть, – философски заметил Натан.

– Что будем делать? – спросил Шимон, который был среди приятелей старшим.

Яков и Натан растерянно переглянулись.

– Я думаю, завтра встанем пораньше и отправимся к дому первосвященника, – предложил Шимон.

Остальные согласно закивали.

В это время к ним подошел Кравченко.

– Добрый вечер, друзья, – поздоровался он.

– Добрый вечер, Йуда, – ответили они вразнобой.

– Прими наши соболезнования, – сказал Шимон, – это ужасная трагедия, я тебе очень сочувствую.