Михаил Королюк - Спасти СССР. Манифестация

Он огорченно покачал головой, а　потом подался вперед.

- Однако сейчас, после совещания в Крыму и всего, что с этим связано, возникает новое впечатление: не поднимается ли неожиданно нам ветер в лицо? Вот эта активизация в Кремле… Есть в связи с ней и позитивные ожидания, не скрою, но опасений в Вашингтоне, естественно, больше. Прежде всего по польскому вопросу и по Африке. И　господин Бжезинский эти опасения умело использует против вас. А　Вэнс, напротив, вообще связывает свое присутствие в Администрации с возможным прорывом по ОСВ-2. Думаю, стоило бы вашим небожителям больше общаться с журналистами, направляя их в нужную сторону - нужную для тех групп в Вашингтоне, что благожелательны к сотрудничеству с Москвой. Нам бы не пришлось строить свое мнение на дурацких догадках и собственной логике, а　в Белом доме, да и в Конгрессе, стали бы больше доверять нашим суждениям… Хотя честно скажу - чем больше общаюсь с вашими верхами, тем больше реальных точек несовпадения оказывается на поверхности. И　запросто эти вопросы не　 разгрести 　- так говорится, да? Даже если добавить к моим возможностям пару аналитиков…

Смущенная улыбка Дика выдавала за версту тот факт, что никакие аналитики ему помогать не станут.

- Коллеги, - продолжил он проникновенно, - у нас есть общая проблема - всем нам придется писать бумаги для боссов по тому или иному аспекту текущих конфликтов, а　польский вопрос среди них постепенно выходит на первый план. Следовательно, я　уверен, стоит обменяться впечатлениями - вкратце и без лишних, способных навредить, подробностей, чтобы нам не оказаться потом в неловком положении, но наметить общие подходы. Как думаете?

Сергей Викторович чуть задумался. Сказано было, в　общем, небесспорно, но резонно, а　Сашке, было видно, сразу понравилось. И　никакого подвоха не несет - все в рамках обычных норм заведения.

- Начинай, - усмехнулся он Дику.

- Охотно. Попробую изложить, как я сейчас вижу польскую проблему в свете совершенных в Крыму резких движений и возникших из-за этого опасений в Вашингтоне. Итак, в　последние годы реакция Кремля и Старой площади на перемены и осложнения обстановки в мире при явном желании и дальше вести политику разрядки обычно смотрелась запоздалой и плохо организованной, основанной на архаичных представлениях, но в этой архаичности - решительной и последовательной. В　общем, вы долго запрягаете, но через несколько месяцев хаотичной возни советская позиция формируется и в рамках вашего мировоззрения является адекватной и прочной. Соответственно я могу при случае отметить в Доме Трумэна [31] Здание Государственного департамента США. , что сейчас нет нужды принимать непроизвольные жесты немного растерявшегося человека за расчетливую и опасную атаку. Просто сейчас у вас по польскому направлению пока не собрана мозаика, а　ваше руководство имеет «не одну голову». Пройдет некоторое время, и　будет достигнут новый, более приемлемый для всех нас баланс. Как тебе, Сергей, такая позиция?

Сергей Викторович поглядел на Дика с некоторой даже жалостью. Потом оглянулся на переминающегося научного сотрудника и решил упростить ситуацию:

- Саш, не в службу, а　в дружбу… Вы без рыбы, меня тоже рыболовничать не тянет. Так что ухи не будет. Бутерброды мы уже съели. Сходи в поселок, купи чего-нибудь к чаю, а?

Когда Александр, уже несколько лет как традиционно величаемый по отчеству - Дмитриевичем, - удалился через пляж, шелестя обсохшими песчаными холмиками и похрустывая сухой поречной травой, Дик понимающе приподнял бровь:

- Что, я　так сильно не попал в ситуацию?

Сергей Викторович только молча развел руками.

- Хм… - качнул головой. Дик, - А　вообще у тебя какое впечатление от Крыма? Ты же там был?

- Странные впечатления, Дик, странные, и　не только от Крыма, - вздохнул Сергей Викторович, - я с тобой когда виделся в последний раз, в　декабре? Так вот тогда еще ничего такого не чувствовалось… Ну вот совсем! А　потом как-то очень быстро стало все меняться в совершенно неожиданном направлении… Начну, наверное, с　наименее значимого: с　Брежнева. К　нему внезапно вернулась и адекватность, и　активность. Нет, он, конечно, не помолодел… Но вот пример: в　Крыму был тяжелый марафон, непростой физически даже для меня, а　он его почти вытянул, лишь в самой концовке пришлось подпирать его Сусловым. Почти как во времена Праги, когда Ильич мог вести переговоры по восемнадцать часов. Это было неожиданно, и　не только для меня.

- И правда - неожиданно, - протянул Дик задумчиво. - У　нас его уже совсем списали. Спасибо, это действительно интересно.

- Второе, что очевидно вблизи: успешная мобилизация консерваторов, словно они нашли волшебный ключик сразу и к Брежневу, и　к Андропову. Причем я не вижу, что в ряду новостей могло к такому привести. Разве что этот ваш пресловутый «план „Полония“» их так взбодрил, но сомневаюсь…

- Если он есть на самом деле, а　не написан на Лубянке, - посомневался Дик.

- Ай, Дик, брось! - всплеснул руками Сергей Викторович. - Читал я этот документ - не наш. Это очень, знаешь ли, чувствуется, даже в слоге, в　образе мышления. Не знаю, где вы там потекли - в　Госдепе, в　ЦРУ, в　РЭНДе, - но план точно вами писан. У　нас просто нет людей такое сделать.

- Ну не знаю… Поверь - я его не видел. Есть, конечно, у　нас суета в этом направлении, вокруг Бжезинского и Маски. Но вот чтобы именно долгосрочный план по дестабилизации… Вернусь - обязательно поинтересуюсь.

- Поинтересуйся… Так вот, возвращаясь к нашим баранам. План мог быть воспринят у нас как фактическое объявление войны - одно дело высекать искры в третьем мире, другое дело - прямо в сердце соцсодружества. Но если взглянуть на это с другой стороны, то там принципиально нового не так и много, разве что стратегической глубины добавилось, готовности расшатывать ситуацию даже не годами, а　десятилетиями. В　общем… Не могло это вызвать такую широкую реакцию, захватывающую все стороны жизни. Что-то есть еще помимо этого, важнее. Намного важнее. Словно кто-то открыл им «кладезь бездны», так сказать.

- Пятый ангел вострубил? - понимающе усмехнулся Дик. - И　что в итоге? В　Кремле незаметно для нас победили консерваторы? Збигу такое понравится. Идея смотрится резонно с точки зрения начатой превентивной атаки на реформаторов в Польше.

- Да вот в том-то и дело, что нет! - Сергей Викторович, горячась, с　силой хлопнул себя по колену. - Происходит что-то совсем неожиданное для меня. Ты знаешь, Дик, как я отношусь к нашим консерваторам - я не жду от них ничего хорошего. И　вдруг становится известно, что Андропов ведет какие-то длинные беседы тет-а-тет с Косыгиным… Затем из Совмина пополз упорный слушок о готовящемся возвращении Катушева. А　ведь у того не сложились отношения с Ильичом, вплоть до ругани! И　тем не менее… В　рабочих группах, что отрабатывают поручения по итогам крымских посиделок, очень заметны представители Комитета, и　пришли они уже хорошо подготовленными. Но, что необычно, не по блоку силового обеспечения, а　с экономическими реформами в рамках СЭВ либерального толка. Более чем либерального! О　многих вещах, что сейчас вдруг стали проговариваться вслух, раньше никто и заикаться бы не посмел, а　сейчас - пожалуйста, и　слушают внимательно, и　ход дают. Вот как бы тебе это описать… - Он помедлил, подбирая слова под ощущения. - Выглядит все это так, словно какая-то группа сотрудников Комитета потерлась несколько лет у нас, и　не формально, для наработки прикрытия, а　действительно стажерами. Понимаешь? КГБ вдруг активно занялся экономической политикой либерального толка… А　ведь раньше Андропов всеми силами от экономики уходил, даже порой весьма демонстративно. Что подтолкнуло его к расширению своей зоны ответственности? Почему именно сейчас? И　почему в Политбюро ему на это никто не дал отпора? Да тот же Косыгин, например? И　тут же - почему вдруг с таким либеральным уклоном? Откуда, в　конце концов, у　КГБ эта компетенция взялась? И　в то же самое время порка поляков-реформаторов в Крыму… Ламберц еще вон в Ливии вдруг навернулся, очень удобно для некоторых наших консерваторов… В　ГДР, да и вообще… У　нас теперь думают всякое. Ведь вместе все это едва ли не взаимоисключающие сигналы. Это все очень трудно совместить, Дик. Появилось ощущение раздвоения коллективной личности руководства - вплоть до возможного скрытого пока раскола. Впечатление какого-то безумия, откровенно говоря.