Виктория Щабельник - О любви в космосе (3 бестселлера)

– Вы считаете, что предусмотрели все?

– Все предусмотреть не дано никому. И ситуация с нашей гостьей это прекрасно доказала.

Было неудобно лежать на боку. Будто что-то большое и тяжелое внутри меня переворачивалось вместе со мной, беспокойно двигаясь. Ну почему же что-то? Я улыбнулась про себя. Это неудобство я готова была потерпеть.

– С добрым утром, малыш! Вижу, ты уже проснулся, – коснулась живота, приложив палец к маленькой выпуклости. Провела по ней, угадывая крохотную пяточку, – это ведь был ты, правда? Дядя плохо себя повел, и ты решил его наказать?

Пяточка дернулась, толкнув меня в руку. Я улыбнулась сквозь слезы, чувствуя, как волна тепла прошлась по животу и спине. Я купалась в эмоциях собственного ребенка, старательно борясь с собой, желая дарить ему в ответ свою любовь и нежность.

Глаза сами собой закрылись, дыхание стало глубже. Спустя несколько минут я погрузилась в сон. Мне было хорошо и спокойно, а чьи-то руки касались моих волос, лица, губ. Знакомые, нежные прикосновения.

– Дамир! – шепнула я.

Странный сон, впервые с тех пор, как я здесь, вижу генерала. Знаю, что это сон, которому суждено скоро закончится, но так хочется его продлить. Слишком долго мы с Дамиром были вдали друг от друга. Сможет ли наша любовь преодолеть все, что с нами произошло? Или это лишь красивые слова, и на самом деле кроме ребенка нас не связывает ничего?

– Я люблю тебя! – его губы на моих губах, прикрытых веках, кончике носа. Щетина слегка царапает кожу. Так приятно и знакомо.

– Ты мне нужен, – шепнула я, чувствуя на своих плечах силу его ладоней, и все же не до конца уверенная в том, что готова произнести слова, которые, вероятно, он от меня ждет. Но это же просто сон? Почему же даже в нем я не могу позволить себе просто быть счастливой?

– Береги себя! Дождись меня! – шепот отдаляется, его руки больше не обнимают меня. Становится холодно и одиноко.

Я вынырнула из сна, со злостью стирая выступившие на глазах слезы.

Он резко открыл глаза и встал с неудобной жесткой койки. В каюте царил полумрак, он отключил экран, чтобы не отвлекаться. Генерал распрямил широкие плечи, чувствуя, как натягивается тонкая повлажневшая от пота футболка. Это сон, просто сон. Но насколько, же он реальный! Он видел ее, касался, чувствовал. Будто она была рядом с ним. Точнее, он был рядом с ней, там, где ее удерживают. Он гладил ее тело, касался живота, чувствовал, как что-то внутри него откликается на слабый, едва слышный зов еще нерожденной жизни. Сон? Нет! Он, наконец, ее почувствовал, а это значит, что их связь восстанавливается.

Мне нужно было успокоиться, и я постаралась это сделать. Когда-то в Академии нас учили разнообразным техникам и приемам. Да и Вонг прилагал усилия, стараясь вложить в меня знания, которыми владел он сам. Разумеется, воина с меня не вышло, но что-то отложилось в памяти. Села на кровати, скрестила ноги, вдох, выдох. Легкий толчок в районе живота. Поза не слишком удобна в этом состоянии, однако другого способа расслабиться я пока не придумала. Закрыв глаза и уже не следя за дыханием, я отпустила сознание на свободу. Меня посетило странное чувство, и разум, более не сдерживаемый телом бился над одним и тем же вопросом «кто я?», «что я такое?». И почему я это я, а не кто-то другой? На миг мной овладело желание оставить все, как есть – что мне до тела, без которого я все равно смогу существовать, пусть и не в привычном виде? Перед глазами закружился вихрь из серых кругов. Они сужались и расширялись, словно пульсировали. Мне казалось, достаточно захотеть, и один из кругов увеличится настолько, чтобы впустить меня внутрь, пряча от недоброй реальности. Я уйду, и уже никто не сможет меня остановить. Но новый толчок привел меня в себя, заставляя забыть о глупых и трусливых мыслях.

– Извини, малыш, мамочка просто не подумала. Ведь мы теперь заодно! И вместе.

Обычная медитация прошла не совсем так, как я предполагала. Разумеется, когда я в последний раз этим занималась, мой организм не был напичкан кровью пришельцев, а я не была беременна. Теперь же мои странные ощущения пугали и заставляли задуматься о том, какие еще сюрпризы таило в себе мое тело и разум.

– Зачем ты меня позвал? – я рассматривала собравшуюся в командном пункте группу людей. Все присутствующие молчали, глядя на экран. Томас улыбнулся, и, подав мне руку, пригласил последовать за ним. Мне не нравилось его настроение. Говоря откровенно, оно меня просто пугало. Каким-то невероятным образом я могла ощущать, что сейчас чувствует этот человек, хотя предсказать его действия было мне не дано. Да и как можно просчитать монстра? Прошло почти две недели с того дня, как он собственноручно лишил жизни своего верного помощника Ларса Хендрикса. Пристрелил того как бешеную собаку, и я не могу сказать, что мне было его жиль. Однако, хладнокровно выстрелить тому в лоб, глядя в глаза… Хотя не мне первой бросать камень, учитывая собственное прошлое.

– Посмотри внимательно! – он подвел меня к экрану, – что ты видишь?

Я вгляделась в экран, стараясь сквозь помехи разобрать хоть что-нибудь. Куски металла. Покореженные перекрытия. Если предположить, что я смотрела на корабль, попавший в крушение, могла, лишь догадываться о том, что являлось причиной столкновения с Мирнандой.

– Там был взрыв. Судя по повреждениям. Спасательный модуль, класс бэтта, от восьми до двенадцати посадочных мест, скорее всего, загорелся при входе в атмосферу спутника.

– Мои техники предположили то же самое. Несколько часов назад к месту аварии выехала бригада.

Он не сказал спасателей , да мне и не нужно было этого слышать. Вряд ли после аварии кто-нибудь выжил. Если же кому-то не повезло умереть еще в небе, люди Томаса добьют его здесь, на Миранде. Опыт у них уже есть.

– Давно нашу планету не навещали гости, – продолжал Уорлетт и меня передернуло от его тона. Неужели ему нравилось добивать еле живых людей? Я вспомнила древнюю историю Земли и то, что когда-то существовали бандиты, сознательно заманивающие плавающие корабли на скалы. Корабль терпел бедствие, раненых добивали, а добычу делили между членами банды. Похоже, история повторяется, только Уорлеттом движет не только и не столько жажда наживы.

Я промолчала, не сводя взгляда с экрана. Люди давно разошлись, кто-то вернулся к своим обязанностям. Уорлетт, убедившись, что мое присутствие не мешает работе, отвлекся на подошедшего к нему человека. Я же будто припала к экрану глазами, пытаясь не просто рассмотреть больше того, что уже увидела. Мне казалось, если я приложу усилие, постараюсь, то смогу ощутить, выжил ли там хоть кто-нибудь. Зачем? Не знаю. Что-то заставляло смотреть на экран, снова и снова пытаться почувствовать хотя бы слабое биение жизни.