Валерий Красников - Кроманьонец

То утро было поздним. Когда, проснувшись, я вышел из дома, уже провалились слои облаков, небо тронулось голубой акварелью с лимонными отсветами солнца. А Уро уже ждал меня. Как долго, не знаю; спал я крепко и проснулся сам. Вышел, взглянул на небо, а только потом увидел сидящего на корточках неподалеку от входа верзилу. Заметив мой взгляд, он спросил:

— Лоло, когда за камнями пойдем?

Его голос звучал тихо и смиренно. Он спрашивал, как ребенок, захотевший вдруг сходить в кинотеатр, зная, что мама или папа ему этого не обещали. И хоть были у меня на ближайшие дни другие планы, услышав вопрос от того, кто еще вчера смущал меня, кого в глубине души побаивался, я их поменял.

— Сегодня уйдем. Ты согласен?

Пастух поднялся и кивнул. Ни говоря больше, ни слова, побежал к своему дому.

Мои сборы были недолгими. Я поговорил с Утаре, объяснил ей, что в горах пробуду долго: много руды не принести, лучше выплавить бронзу там, на сколько долго тогда еще сам не представлял. Подозвал Туро, увидел его идущим к реке, попросил мальчика поиграть с волчицами (лучше им тут остаться). Он, конечно, расстроился, узнав, что со мной не пойдет, но и ему я смог объяснить – охранять женщин и стадо не менее важно и почетно. Взяв топор, нож, колчан и пару корзин, в одну из которых сложил наконечники, каменный топорик, веревку, пару небольших кремней и немного еды, накинул на плечи плащ и пошел к дому пастухов.

Ждал там недолго. Уро и Тун не обременили мозги размышлениями, что взять с собой в дорогу? Вышли ко мне с оружием – копьями в руках и топорами на поясах, да с тюками за спинами. Посоветовал им прихватить еще и корзины.

Шли быстро и, молча. Лишь к вечеру остановились у воды. Темнели вокруг силуэты низких березок, шумел камыш, а водичка в озерце показалась вкусной и очень холодной. Распалили костерок, улеглись рядом на шкурах, Быстро расправившись с моими припасами, завели разговор. В начале, Уро вопрос задал:

— Лоло, сделаешь мне большой нож? — руками он отмерил сантиметров двадцать-двадцать пять.

— Сделаю, — ответил я, намереваясь тут же уснуть.

— А мне? — поспешил спросить, чтобы не остаться без ножа Туро.

— И тебе сделаю. Вы пошли со мной только, чтобы ножи получить?

Спросил я их так, на всякий случай, из вредности. Признаю, что вопрос – скорее был старческим ворчанием. Но они снова смогли меня удивить, заявив, что мол, ничего подобного! Оказалось, что я знаю, что делать, а они – нет. Поэтому все племя решило делать, как я говорю! Беседа на эту тему мне показалась перспективной. Не потому, что тешила самолюбие, повод появился узнать пастухов поближе: чем живут, о чем мечтают? С этого вопроса я и начал нашу беседу:

— Уро, если найдем правильные камни, нож я тебе сделаю. Ответь мне, кроме ножа, чего бы ты еще хотел, о чем, может быть, мечтал? Понимаешь?

Он кивнул, но с ответом не спешил. Я терпеливо ждал. Спать расхотелось. Прошло, может, пять минут, а, может, и больше, когда Уро расправив могучие плечи, заговорил:

— Нож нужен. Еда нужна, женщины… Работать не хочу! От работы все мы быстро уходим к предкам…

Тун соглашаясь, энергично закивал, а я не в силах сдержать смех, расхохотался: ведь ничего не изменилось! В смысле – не изменится ни завтра, ни потом, в будущем. Там, кто-то остроумно заметил: «От работы кони дохнут…»

Пастухи от моего смеха сникли. Действительно, чего смешного в желании хорошо жить? Есть, пить и «кексом» заниматься. Моя милая в будущем, когда кровь еще бурлила, так деликатно интересовалась: «Игореша, а сегодня кекс будет? Ты планируешь?»

Кекса в этой жизни хватало…

Но что ответить им, как? Чтобы прониклись они предназначением: Человек – звучит гордо! Нет, иначе, вроде смысла в жизни, судьбы, будто заключающихся в том, чтобы находить и сохранять гармонию между всем ужасом человеческого бытия и чудом того, что мы называем – быть Человеком!

— Не обижайтесь на меня, — я старался говорить душевно, искренне, — Как думаете, зачем я, имея такую, как вы хотите жизнь, все бросил и ушел, чтобы найти вас? Зачем, не имея своих коз, помогал заготовить для ваших корм на зиму? Почему сейчас я тут, а не в своем доме с Утаре?..

Мы говорили долго. Робкие ответы на мои вопросы, поначалу граничащие с абсурдом (тебе надо) все же в чем-то оказывались верны. Так постепенно, выяснив, а мне зачем? Мы пришли к пониманию важных правил: работа дает больше благ, возможностей и удовольствия; работать для благополучия племени почетно и приятно; кто не работает – тот не ест!

Так прозвучали первые строки правил от Лоло. И Уро и Тун приняли их. Чуть позже их соплеменники и даже дети.

У подножия гор мы свернули на север. Шли еще полдня, пока Уро не привел нас к ущелью. Я сразу заметил гигантские осыпи. Мой проводник, едва мы подошли к ним, остановился и заявил, что правильные камни он нашел тут.

Конечно! Наверное, именно здесь будут находиться шахты, истощившиеся в эпоху Древнего Рима. Я подобрал серый, с желтыми и зелеными вкраплениями камешек размером с фасоль и возрадовался: можно пробовать плавить, не дробя руду!

Осталось решить, где остановиться, разбить лагерь? Ближе к руднику или лесу? Рассуждал я просто: четыре корзины руды в одну большую плавильную яму, выкопать которую тут проблематично, а нажечь угля придется куда больше, чем мне уже приходилось. Следовательно, лагерем станем ближе к лесу и воде. Поделился мыслями с мужчинами. Тун заявил, что знает подходящее место. Пошли за ним. Когда отмахали от рудника километров пять, мне стало грустно. Впрочем, ходку в день здоровяки должны осилить, а, следовательно – ничего страшного не случилось.

В тот день успели соорудить шалаш из еловых веток и расставить петли на тропах. Легли спать голодными.

С утра, туманного и зябкого, добили и вытащили из петли молодого оленя. Настроение у всех было приподнятое, пока не начали рыть ямы. Земля копалась сантиметров на семьдесят, потом стали попадаться камни, а после метра обнажились скалы. Спустились метров на двести ниже. С горем пополам выкопали полутораметровую яму.

Около двух недель копали, собирали дерево, рубили и жгли. Очень хотелось приступить к плавке, да и морально я устал. Мне приходилось работать не больше, чем пастухам, но все время на одном месте.

Наконец, мужчины, получив наставление собирать самые маленькие камни, ушли к руднику. Я, отдохнув у родника, стал спускаться по течению и подстрелил косулю. К возвращению рудокопов поджарил печень и сердце. Мясо и кости порубил на куски и сложил в первую, выкопанную нами яму. Накрыл шкурой и присыпал ее землей.

Первая плавка удалась. Я держал в руках блинчик бронзы (латуни) сантиметров пятнадцать в диаметре и около сантиметра высотой. Богатая руда, хороший рудник! Жаль, что дробить камень не было ни возможности, ни сил. Думал, что когда сможем подготавливать руду, результат плавки станет еще лучше.