Вячеслав Сизов - Путь на запад

Брянский фронт в результате ожесточенных боев наконец-то освободил жд станцию Кантемировка и город Курск [160]. Его войска продолжали бои за Старый Оскол и Мценск. Рвались на Дмитров – Орловский и Обоянь.

На Харьковском направлении войска Донского фронта, усиленные армиями Сталинградского фронта, 9 февраля освободили Белгород и продвигались к Харькову, отражая при этом ожесточенные атаки Манштейна, стремящегося прорвать внешнее кольцо окружения 6-й полевой армии. Но по словам «операторов», опасаться прорыва фронта не стоило. Наши механизированные, танковые и противотанковые части успешно выбивали у Манштейна ударные силы. Не помогли ему проломить нашу оборону новые модификации танков и самоходных орудий, массово поступившие в части 4-й танковой армии, а также свежие резервы, прибывшие из Западной Европы. По данным разведки, только за один месяц с конца декабря 1942 года до конца января этого года немцы перебросили на советско-германский фронт из Франции, Голландии и самой Германии 27 дивизий, в том числе 5 танковых.

На остальных фронтах тоже шли упорные и ожесточенные бои.

Северо-Кавказский фронт безуспешно пытался прорвать «Голубую линию» 17-й полевой армии на Кубани. Клейст, выведя свою 1-ю танковую армию под Ростов, усилил обороняющиеся там части 4-й румынской армии, остановил наступление нашего Юго-Западного фронта на этом направлении. Примерно то же самое было и с Крымом.

Крымский и Керченский фронты медленно с тяжелыми боями продвигались к Перекопу, где, отражая атаки немецкой ОГ «Крым», истекал кровью наш десант.

В Белоруссии шли тяжелые позиционные бои примерно там же, что и раньше. Немцы особо не лезли в глушь лесов и «партизанского края», старались обеспечить в первую очередь безопасность стратегических магистралей снабжения и оборону крупных гарнизонов.

2-й Белорусский фронт [161]дрался за «Суражские ворота», Городок, Полоцк и Великие Луки. ГА «Центр», получив подкрепления с Запада, вновь пыталась срезать «Суражский выступ». Пока безуспешно.

1-й Прибалтийский [162]и Северо-западный фронты [163]наступали на Остров и Псков.

2-й Прибалтийский [164]рвал оборону ГА «Север» в районе Луги. Ленинградский и Карельский фронты прорвали оборону врага и наступали на Петрозаводск.

Ознакомившись с обстановкой на фронтах, мне стало понятно, почему нас отводят на переформирование до полного уничтожения «котла» и отражения удара Манштейна: началась подготовка нашего весенне-летнего наступления. Так что нечего тут сидеть и ждать милостей от начальства, пора собираться в путь. Тем более что вагоны под остатки бригады заказаны, а собраться не так уж и сложно.

Хуже всего то, что всех своих раненых мы с собой забрать не сможем. Пути не выдержат. Поэтому тяжелых придется оставить в Алексеевке и передать в армейский госпиталь. Надеюсь, что они нас по «дороге на запад» еще нагонят.

В Воронеже

Железнодорожные пути за время боев были разбиты. Тут и немцы, и наши партизаны постарались. После того как враг был загнан в кольцо, наши первым делом взялись за восстановление жд сообщения.

Ремонтные работы еще продолжались, но поезда пусть и медленно, но, главное, ходили. На каждой станции долго выстаивали, пропуская встречные. В Воронеже целый день простояли.

Чтобы мы «не скучали», политуправление фронта организовало ознакомительную поездку по городу, чтобы мы своими глазами увидели масштаб сражения и нашей победы. Даже транспорт предоставили. В качестве проводника выступал старший политрук из политотдела 60-й армии. В поездку направился весь старший комсостав бригады. Собрались быстро. Перспектива провести целый день в теплушке никого не прельщала, а тут хоть какая-то смена обстановки.

Наш автобус медленно продвигался по расчищенным от битой боевой техники и кирпича, трупов улицам Воронежа. Что сказать – не было города как такового – одни развалины. Жилой фонд был разрушен на 96 %, трамвайные пути и линии электропередач уничтожены, коммуникации не функционировали. Исторический центр города с его деревянными постройками сгорел во время бомбежек, каменные и кирпичные здания, заводские цеха превратились в руины, укрепленные для обороны. Взрывами были уничтожены музеи, церкви, дворец пионеров, здания административного назначения. Все ценности, оставленные в городе, были вывезены на запад, в том числе бронзовый памятник Петру 1 и Ленину. На улицах города, в парках, в домах, в подвалах фашисты оставили тысячи мин. Передвигаться можно было лишь по тропинкам, проложенным по снегу саперами. Только за первые 10 дней после освобождения города было обезврежено 580 противотанковых и 816 противопехотных мин [165].

Счет сгоревших танков, бронетранспортеров и орудий, что наших, что немецких, был на многие сотни. Они перекрывали улицы, высились среди баррикад, развалин и груд кирпича. Особенно много их было в районах северного городка Сельскохозяйственного института, больницы и на Чижовке [166]. Часть машин ремонтники пытались реанимировать, снимая запчасти с окончательно разбитых машин. Остальные тракторами вытаскивали на площадки для отправки в металлолом.

Тем не менее город жил. В него возвращались жители и рабочие. В разборе завалов и эвакуации подбитой техники участвовали все, кто могли, в том числе и дети. Работа шла днем и ночью. Спали у костров прямо на улице или в очищенных от мертвецов подвалах. Тут же питались из полевых кухонь.

А еще кругом витал трупный запах. Бои-то в городе только закончились вот трупы убрать и не успели. Они тут кругом валялись. Группы пленных под конвоем пары бойцов искали их по развалинам и подвалам, а затем грузили трупы в сани, разделяя по форме одежды массу заледеневших трупов в серо-зеленых мундирах немцев, хаки румын, серых шинелях красноармейцев и черных фуфайках ополченцев, складывая их в штабеля рядом с проезжей частью. Тут же бросали найденное оружие и боеприпасы. Старший политрук сообщил, что за найденное вооружение пленным полагается дополнительный паек и сигареты.

Убирали трупы и местные жители. Видел, как совсем еще девчушки, лет по четырнадцать, таскали из подвалов и развалин заледенелые трупы в наших серых шинелях и грузили их на детские саночки, чтобы потом перегрузить на автомашины. Те, у кого не было сил, вытаскивали мертвецов по частям и складывали у обочины дороги, чтобы потом отвезти и похоронить в братских могилах, вырванных толом в мерзлой земле.