Валерий Большаков - Гридень. Из варяг в греки

Я им обоим по арбалету вручил. Из лука стрелять уметь надо, а из арбалета любой попадет. Только что заряжать долго, так для охраны правопорядка скорость не важна – не сражение, чай.

Первые дни, вернее, вечера трудно было. Я и сам с Нуром дежурил, бывало, да еще отроков прихватывал. А через неделю вся острота сошла на нет – самым буйным Ярун с Добронегом болты в башку или пузо вогнали – за сопротивление властям. А после Нур огласил имена тех, кому в Новгороде не место.

Или, говорит, выметайтесь, не портите людям жизнь, или вас вывезут – ногами вперед. Почти все из черного списка проявили мудрость и не стали дергать тигра за усы. Ну а дураков сложили до весны в леднике – не сжигать же их, как нормальных людей.

Придет весна, растает земля, вот в нее и зароем дурачье. Хоть так от них польза будет – удобрением послужат…

Несмотря на завалы дел, нам удавалось изредка собираться вчетвером – мы скрывались в своей избе-складе, запирали ворота изнутри и переходили в будущее.

Последний раз со мной Мишка был, а Яков с Николаем бегали по Новгороду XXI века, в Питер наезжали – закупали, что нужно, а список, что свиток, – не кончается.

Все надо, и все в первую очередь. «Большую Химию» надо развивать? А как же! Хотя бы с мыла начать, уже хорошо.

Лесопилку ставить надо? Конечно! Знаете, как варяги доски делают для лодий? Валят ясень и расклинивают его вдоль на этакие «дольки». А потом эти «дольки» доводят до кондиции топорами и теслами. Можете представить себе, почем такая доска выходит.

Конечно, если древесина пилится, то она быстрее воду набирает, что для корабля не есть хорошо. Топор как бы закупоривает поры, а вот пила лохматит дерево. Но цена…

В принципе, у меня работает лесопилка на железоделательном заводе, но это ведь тоже не дело. Нельзя на одной и той же плотине совмещать кузницу, мельницу, пилораму да еще дутьевые мехи качать. Это сейчас на заводе затишье, потому что мы столько стали наплавили, что ее девать некуда. Предложение есть, а спрос надо еще организовать.

Ничего, скоро мы Киев возьмем, а там сразу и плуги понадобятся, и лопаты, и ободья для тележных колес, и еще куча всякого добра.

В общем, замотался я. До того дошло, что целую неделю не появлялся у Бажены. А когда пришел, то увидел, что она грустная и печальная. И мне ее так жалко стало, что я возьми да и бухни: «Выходи за меня замуж!»

Девушка сперва не поверила даже, что это к ней, а не к Раде. Бажена-то уже давно на себя рукой махнула – ей девятнадцать стукнуло, она по местным понятиям – старая дева.

А когда поверила, повисла у меня на шее и ну плакать. Я ее глажу по спине – и гораздо ниже – и утешаю, бормочу всякие ласковости.

И не знаю, как ей, а мне точно полегчало. Не люблю я неопределенности, а тут – бах! – и решил.

Помнится, когда я холостяковал, то обходил загс окольными тропами, а сейчас…

Мне очень хорошо с Баженой. Так чего ж ждать, высматривать в будущем то, что имеешь в настоящем?

Короче говоря, не откладывая на завтра, я сходил к ее деду и спросил благословения. Дед только крякнул в доволе. И тут же вено потребовал. А как же!

Там же не только ему компенсация за прошлые траты, но и как бы приданое для Бажены. Вдруг да не сойдемся мы характерами? Тогда будет что-то вроде развода, а вено останется у Бажены.

Справедливо? Вот и я так считаю. А свадьбу мы в мае сыграем или в сентябре – на этот счет разные поверья бытуют…

Да что у меня за привычка такая – отвлекаться постоянно! Возвращаюсь.

Короче, собрались мы вчетвером, выпили по случаю, поговорили о том о сем и пришли к выводу, что все идет просто замечательно. И жизнь наша переменилась самым волшебным образом.

Ну кто мы были еще весной? Да никто! Среднестатистические половозрелые особи. А теперь мы вершим такие дела, что вся будущая история пойдет совсем иным путем!

Ну как за это не выпить? Выпили, закусили.

Стали жаловаться друг другу, до чего ж тяжка доля прогрессора. И некому кричать: «Адекватно! Адекватно! Макроскопическое воздействие проходит штатно!»

Очень уж это сложно – вчетвером поднимать целину непаханую. Да, в чем-то одном мы спецы, но мы же тужимся в попытках объять необъятное! А как реформировать те области или отрасли, в которых ты ни бум-бум? Что, с Интернета скачать рекомендации, и все путем?

Но про нытье наше квартетом это я так, для зачина. Потому как на следующий день ко мне явился Яшка, да не один, а с гостем.

Я как раз с плотниками был, мы ветряную мельницу ставили, обсуждали, сколько лопастей выставлять – восемь или хватит четырех?

И тут Яшка заявляется. Немного смущенный, но довольный.

– Вот, – говорит и указывает на своего спутника, – знакомьтесь! Это Федор. Выпускник мединститута, интерн. Согласен поднимать здравоохранение в нашем мрачном Средневековье!

– Ты охренел? – ласково спрашиваю я. – Мы же договаривались, что никому ни полслова!

– Он мне ничего не говорил! – тут вступился за Яшку интерн. – Да и я ничего не видел – с меня повязку сняли в темной избе какой-то. Открыли ворота – и я тут!

– Но тебя же будут искать… – сказал я обреченно.

– Да кому я нужен! – отмахнулся интерн. – Родителей у меня нет, всю жизнь либо в детдоме, либо в общаге. А тут… Короче, я чуть было не женился, а невеста меня бросила и замуж вышла за другого. Я с горя и напился, чуть не замерз… А тут Яков Сергеич…

– Яков Сергеич всегда отличался гуманными позывами, – пробурчал я, – вот только в ущерб умственной деятельности. Федор, ты хоть понимаешь, куда попал? Здесь ближайшие врачи находятся за тысячи километров, в Константинополе или в Багдаде. В Кордове еще. И все!

– Знать, я буду первым на Руси! – ухмыльнулся интерн.

– Твоя фамилия не Амосов, случайно? Уж больно вы схожи. Два сапога – пара!

– Киреевы мы, – важно ответил Федор. – Да вы не волнуйтесь, все будет хорошо! Я у хороших врачей практику проходил. Вообще-то я хирург, но и в терапевтическом отделении немало отдежурил. Готовился всесторонне, хотел отправиться куда-нибудь к диким туземцам. Правда-правда! Невеста меня отговорила, пошел я в клинику… А теперь…

– …попал к диким туземцам, – договорил я.

– Ну скажете тоже! – обиделся Федор. – Это же предки наши!

– Далеко не все из них мудры. Тебе, Федор, придется все начинать с нуля. Больницу мы тебе построим, спирта я тебе нагоню. Инструменты… Тут уж придется из будущего брать – никеля нету пока, чтоб нержавейку ковать. Главная же сложность вот в чем. Все, что мы тут делаем, должно быть основано на местных ресурсах, должно быть понято и освоено опять-таки местными спецами. Ни в коем случае нельзя «подсадить» тутошнее общество на подачки из XXI века. Не потому, что нам жалко или считается неадекватным. Дело в другом. От внедрения нового и прогрессивного только тогда толк будет, когда этот самый прогресс освоят местные, когда они сами разберутся, что к чему, и не будут ожидать, когда мы им что-нибудь дадим, а сами начнут юзать! Понимаешь? Полная автономность нужна. Мало ли что может произойти! Мы люди, значит, внезапно смертны. Да и «эмвэшка» может сломаться. Вдруг! Откуда мы знаем, какая у ней наработка на отказ? Может, сегодня она в предпоследний раз включилась! Но если такое случится, тут все накроется медным тазиком – коли все завязать на будущее. Вот поэтому я тут не паровую машину соображаю и не телеграф – это неадекватно. Видал? Ветряк сооружаем, будем зерно молоть. И если меня завтра заколют, зарежут, проткнут копьем, мельница будет достроена и запущена без полусотника Тучина. Так и с тобой. Никаких пенициллинов, стрептоцидов и пирамидонов! Основа должна быть здешней, адекватной текущему времени. Антибиотик нужен? Пользуйся прополисом или аккуратно снимай плесень с буйволиного масла, как тибетские ламы делали, и мажь этим снадобьем воспалившуюся рану. Я вот отправил на Онежское озеро рудокопов, так трое из них – биармы. Какие-то родичи тех, кого мы будем называть ненцами. Они мне обещали много-много золы привезти от сожженной ламинарии…