Валерий Лобков - Воительница Ольга. Книга первая

Да, ты князь! Ты стоишь лишь на одну ступеньку ниже наших богов. Но боги далеко, а ты рядом. Им вопросы, поэтому не задают, а тебе народ задать их может. Более того — должен! И что ты сможешь ответить? А если такие же вопросы начнут задавать мне? Неважно кто, дружинные гридни, купцы или ремесленники. Что будем отвечать? Или языки начнем рвать за неудобные вопросы? Ответь мне, князь батюшка! — Родим, слегка побледнел. Кожа на скулах натянулась и пошла пятнами, но заговорил он почти нормальным голосом:

— Почему не ответить подданной? Отвечу! Ты правильно напомнила, что я князь. Спасибо тебе за это! Так вот! Мне князю, наплевать на все разговоры, которые будут вести за моей спиной или в очи. Потому что сейчас решается не судьба моей и твоей репутации, не судьба моего брака с Боголепой! Решается судьба княжества! Решается судьбы десятков тысяч моих подданных! Судьбы воинов, стариков, детей, жен!

Если на кон поставить то, что я сказал и наши с тобой сомнения и переживания? Как ты думаешь, что перевесит? — Голос его крепчал. В нем зазвучал металл. Очи подернулись ледяной коркой, дыхание сделалось прерывистым:

— Ответствуй мне воительница Ольга! Я, князь Ивельский, Роман, требую от тебя незамедлительного и правдивого ответа! Ну! — Ольга опешила. Таким его, она никогда не видела. Куда делся любящий, нежный, ненасытный на любовные утехи мужчина? Перед ней стоял на все готовый, жестокий и решительный воин, предводитель, вождь! Она отступила шаг назад и выставила вперед десницу, как бы обозначая возникшее между ними расстояние. Роман, с места не сдвинулся. Так и остался стоять, вперив очи в воительницу.

Ольга все поняла. И в который раз укорила себя за слюнтяйство! За неумение отбрасывать свои девичьи переживания, перед державным интересом! За то, что постоянно забывает, кто она и чего от неё ждут соплеменники:

— Прости державный князь за недостойное поведение. Располагай мною и моими способностями так, как считаешь нужным. Я полностью в твоем распоряжении! — Ледяная корка в глазах Родима начала таять. Дыхание выровнялось. Широко размахнулся и запустил найденную Ольгой монетку далеко в затон:

— На счастье! — Проследил взглядом полет до воды, нечаянной находки:

— Оленька, давай забудем этот разговор, как случайную женскую глупость. И не обижайся на меня за излишне жесткий тон. Если бы говорил по — другому или занялся уговорами, ты бы так быстро не поняла всей сути.

И еще: не знаю, легче тебе будет, но знать ты должна. О наших отношениях в Ивеле знают многие. В том числе и Боголепа. Откуда — не ведаю. Да и не важно.

У меня с ней, неделю назад, состоялся разговор. Долгий, тяжелый, со слезами и обмороком. Присутствовали её отец и моя мать. Я так захотел! Делать вид, что ничего не происходит, посчитал слабоволием и подлостью по отношению к своим близким.

Сам рассказал о возникшем между нами чувстве и о том, что произошло в Купальскую ночь. Как бы тяжело для меня это не было, поведал все. Ничего не утаил. И не жалею о своем поступке!

Самые близкие люди, меня поняли! Хотя Боголепа, в самом начале разговора, от волнения потеряла сознание. А матушка все время лила слезы.

Не буду утомлять тебя подробностями. Сразу скажу, чем все кончилось. — Родим перевел дух и, взяв за плечи Ольгу, притянул её к себе:

— На другой день, после разговора, Боголепа вместе с отцом уехала в городище Тарань. Это в шестидесяти верстах по берегу Белыхи. В свой родной дом. Там, в конце листопада (октября), в начале грудиня (ноября) — освободится от бремени.

Судьбу ребенка решили. Если девочка — остается у неё. Возвращаться, Боголепа, в стольный град отказалась. Видится с малышом, я буду в её отчем доме.

Если воин — до пяти лет будет у неё, а затем переедет ко мне. Про расторжение брака, пока вопрос не поднимали. Думаю, что будем говорить об этом, после битвы.

Когда прощались, слез не было. И она, и её отец, напоследок, пожелали нам с тобой счастья.

Моя матушка слегла после их отъезда и по сей день, ей нездоровится. — Роман, еще раз вздохнул:

— Вот теперь, родная, ты знаешь все! Пока ничего не говори о том, как дальше жить мы будем. Приедем домой — разберемся.

А сейчас, поехали в городище. Надо заканчивать все дела и готовиться в путь. И ты, при сборах, постарайся ничего не упустить. Когда ты сюда сможешь вернуться, одним богам известно!

На дружинное подворье не спешили. Кони шагали рядом, позволяя князю и воительнице спокойно разговаривать. Обсудив уход Михея с поста старшины и назначение Вяхиря, Роман поменял тему. Скрывая улыбку, поинтересовался у Ольги:

— Как — то ты бессердечно к своему полонянину относишься. Ни разу не поинтересовалась, ни здоровьем хана, ни результатами его допроса.

— А чего интересоваться, когда и так все ясно! Жив, здоров, накормлен, напоен! В клети сухо и проветрено. На допросе, ничего нового, нам неизвестного, сказать не мог.

Засиделся он у нас. Выпускать в родные степи пора! Нет смысла на него еду переводить и охрану возле него держать. Если бы была моя воля, то он бы давно за рекой гулял. — Роман даже остановил коня:

— Ты это серьезно говоришь? Отпустить из плена самого непримиримого врага?

— Конечно! Ну, скажи, какую опасность он сейчас для нас представляет? Что он сможет сделать, чем нам навредить?

Свое войско он потерял и нового, ему теперь долго не набрать. Кто захочет стать под крыло хану — неудачнику? Ему бы теперь, хотя бы свой титул сохранить. А то ведь родные загубленных им нукеров, спросить с него могут, сжимая в руке острую сабельку! Тут, недавно, баба Домна мне про свою молодость историю поведала.

Ты знал, что ваши батюшки, я имею в виду твоего и Турана, друг — другу в гости похаживали? На ярмарки и праздники большие, за одним столом сиживали! Что, конечно, не мешало им периодически в чистом поле, во главе дружин рубиться. Но это уже были честные бои! А в остальное время был честный мир! Почему бы тебе о тех временах не вспомнить?

Понятно, что доверия между вами, по началу, будет с ноготок. Ну и пусть! Худой мир всегда лучше доброй ссоры! А там, глядишь, и взаимное доверие постепенно придет!

А Туран пусть в свое стойбище идет. Взять с него слово ханское, что подличать не будет. Что заговоры плести не будет и в спину нож не всадит! Пусть забирает своего подосланного волхва — и на все четыре стороны!

Это мое предложение, а решать, конечно, тебе! — Родим посмотрел на воительницу как — то по новому и тронул коня. Время обдумать её слова, еще было.

Расстались на подъезде к торговой площади. Родим поехал прямо, к дружинному подворью. Ольга — направо, к себе домой.

Ни тысяцкого, ни старшины, ни посадника на подворье не оказалось. Отдав распоряжение по поводу завтрака, князь сразу пошел к клети, в которой содержался хан.