Александр Тамоников - Клад тверских бунтарей

— Так, князь.

— И еще сказал, что как только все успокоится в Твери, шайка уйдет. С чем?

— Каждый разбойник заберет свою долю.

— Именно так. Уж не доля ли это из сокровищ, захваченных у отряда Кузнеца?

— Не знаю. Шайка разграбила немало обозов.

— Да, но что в них было? Обычный товар, в том числе провизия, одежда, меха, которые необходимы только зимой. Что сейчас делить из того, что было награблено прежде? Пусть там остались меха, какие-то тряпки, даже серебро. Но с этим добром, да еще и разделенным на всех, не устроишься на воле. Только сокровища могут дать семьям разбойников возможность начать безбедную жизнь в новых местах. Дороги в те города, села, деревни, откуда они когда-то бежали, у разбойников нет. Им весьма сложно будет добраться и до дальних земель Руси. Скорее они пойдут в Литву или Ливонию. Но туда можно отправляться, только имея золото.

— Значит, клад сейчас находится на болотах.

— Это ясно, но станет ли главарь делить добычу? Пусть даже доля каждого невелика. Но если в шайке три десятка мужиков, то на них никак не менее четверти клада уйдет. Это слишком большая потеря для главаря, а тем более для его покровителей. Нет. Он не станет ничего давать своим разбойникам. Атаман скажет им, что с драгоценностями из Руси идти опасно. Мол, первые же литовские дозоры у вас все отнимут и загонят в рабство. Посему надо все продать и разделить уже деньги. Для этого сокровища придется вывезти из стана. Как только это случится, главарь бросит свою шайку. Разбойники вымрут на этих болотах. Выходить из Черного леса пустыми, да еще и с повинной нет никакого смысла. Слишком много крови на них, чтобы получить прощение. Так и будут проклинать Меченого и помирать на болотах. Все не под топором или на виселице. Да, Ильдус, новость ты принес отменную. Вы с Анваром дали ответы на те самые вопросы, которыми без всякого толку занимаются московские и тверские вельможи. Да и я зря голову ломал. За это будет вам царская награда.

— Пустое, князь. От царской награды мы, конечно, не откажемся, но все это будет потом. Что сейчас-то станем делать?

— Вам с Анваром надо продолжать наблюдение за Черным лесом. А мы тут присмотримся к Пурьяку. До конца выясним все, что касается боярина Воронова, его ближних людей. Отыщем купцов, с ним связанных. Ведь нам надо не только вернуть икону и клад, но и отыскать зачинщиков сего подлого дела, а потом привезти их на царский суд. Так что продолжаем работу. Ко мне больше не приходи. Если сами разбойники не смотрят за землями, которые лежат от села до рощи и леса, то в этом у них нет никакой надобности. Я сам буду приезжать к вам.

— А коли срочное известие?

— Тогда скрытно к Гордею Бессонову. Он сейчас строится на землях боярина Воронова, на отшибе, найти несложно. А я с ним переговорю, скажу ему, как доставить мне важное сообщение. На дорогу и к месту гибели отряда Кузнеца больше не выходить, в лес не соваться! Только смотреть. Это понятно?

— Понятно, князь.

— Спасибо тебе, дорогой ты мой басурманин, за службу верную.

Князь обнял Агиша, отчего тот смутился. Он не привык к таким нежностям.

Савельев же места себе не находил. Наконец-то его людям удалось-таки выйти на шайку. Клад с иконой можно брать хоть сегодня, но спешить не следует. Сперва надо найти главарей заговора и вынудить их признать вину.

Он заставил себя успокоиться, прикинул, следует ли сообщать о новости, доставленной Агишем, Микулинскому и Грекову. Царь вроде как доверял им. Но Дмитрий решил не спешить. Если они прознают про возможность выхода к стану разбойников, то сгоряча отправят туда дружины, прикажут ратникам побить разбойников да забрать клад. Да скорее всего именно так эти вельможи и поступят, дабы показать усердие в службе царю.

Но кто знает, не затопят ли разбойники сокровища в болоте, дабы никому не достались. Им-то терять будет нечего. Этого допустить нельзя. Значит, и дальше надо работать только со своими ратниками, не спеша, основательно и в то же время внешне небрежно, вроде бы формально.

Савельев решил лично встретиться с Козьмой Пурьяком.

«Что-то мне подсказывает, что тот если и не главарь шайки, то очень близкий к нему человек, — подумал он. — А Игнат Брыло — лицо второстепенное. Сейчас мне уже понятно, что он не руководит шайкой. Его выдают за главаря. А вот кто это делает — очень интересный вопрос, на который надо непременно получить ответ.

Начать этот незаметный поиск надо с Пурьяка. А там, глядишь, князь Крылов что-нибудь по боярину Толгарову сообщит.

Боярина Воронова пока задевать не стоит. Он как бы вне подозрений. Пусть чувствует себя в безопасности. Этот вельможа наверняка связан с главарем шайки, но надежно спрятал все концы этих отношений. Его трогать — только себе хуже сделать.

По пути заодно можно будет проинструктировать Бессонова. Для этого придется все село обходить, с многими людьми поговорить. Но ничего, сейчас время работает уже не против меня, хотя пока еще и не очень-то за.

В этом заслуга служивых татар. Это хорошо. Надо будет похлопотать перед государем о награде для них.

Сегодня надо узнать, заполучит ли лекарство Пурьяк, и у кого он его раздобудет. Значит, стоит установить за ним наблюдение. Хотя он уже может быть в городе. Ладно, и с этим торопиться не будем.

В село и починок следует отправиться завтра и взять с собой не более трех человек. Пусть они говорят с людьми. К Гордею, а потом и к Пурьяку я наведаюсь с Осипом Горбуном. Тот целую дружину в случае чего заменит».

Савельев принял такие решения и направился к Грекову. Он вроде бы хотел узнать, что выяснили князь и его бояре. Если играть роль простака, все старания которого не дают никаких результатов, то убедительно, до конца.

Вопрос по снадобью, которое требовалось доставить в лес, решился сам собой и, как оно часто бывает, совершенно неожиданно для Дмитрия. Произошло это перед вечерней молитвой. Савельев шел в свои палаты, собирался переодеться. На пути он встретил человека, которого уж никак не ожидал увидеть. Это был лекарь Гельмут Рун. Тот определенно искал встречи с воеводой особой дружины.

— Добрый вечер, герр Савельев, — сказал немец.

— Добрый, доктор. Ты ко мне?

— Да, мне есть что сказать вам, князь. Я же прекрасно понимаю, что сыском клада руководите вы, а не князь Греков, присланный сюда государем.

— С чего ты это взял, Гельмут?

— Я довольно долго живу на свете и, уж поверьте мне, князь, неплохо научился разбираться в людях. Вы выслушаете меня?

— Отчего нет! Прошу ко мне.

Они прошли в палаты, там немец сказал:

— Сегодня ко мне обратился местный доктор, замечу, герр Савельев, очень способный человек. Он попросил у меня лекарство от острой формы кишечной болезни. Я много изучал этот недуг. Это снадобье применяется редко. Оно облегчает состояние человека, страдающего от переизбытка влажности и миазмов, распространенных на заболоченной местности. Это…