Александр Тамоников - Клад тверских бунтарей

Ратник попятился, опустил плечи.

— Ты чего? Сдурел, что ли? Я вот сейчас товарищей кликну!

— Убери кнут, воин, — с усмешкой сказал Агиш. — Позови лучше своего начальника. С тобой, как я погляжу, и жена твоя не сможет договориться.

— Николка, Митяй, Иван! — заорал стражник.

Но вместо них к воротам подошел Петр Опарь, воевода тверской дружины, которому была подчинена и кремлевская стража.

— Ты чего орешь, Василь? — спросил он ратника.

— Да вот нищий с топориком боевым. Грозится прибить.

— Врет он, воевода, — сказал Агиш. — Я просил пропустить меня к князю Савельеву.

Воевода насторожился.

— К Савельеву? И зачем он тебе нужен?

— Дело у меня к нему.

— Ты для такого дела рылом не вышел!

Агиш вздохнул, достал грамоту, выданную государем Дмитрию Савельеву еще при первом задании. Царь тогда как в воду глядел, сказал, что возвращать ее не надо, она еще пригодится.

— Ты вот это посмотри, воевода Петр Данилович.

Опарь удивился и спросил:

— Откуда ты мое имя-отчество ведаешь?

— Ты грамоту глянь, все поймешь. Только не объясняйся перед рядовым стражником. Не стоит этого делать.

Воевода взял грамоту, развернул ее, коротко глянул и тут же приказал:

— Пропустить человека!

Стражник открыл рот от изумления и отошел в сторону.

— Я провожу тебя до князя, — сказал воевода. — Ты сам не найдешь его во дворце.

— Давай побыстрее. У меня к нему действительно очень важное дело.

Воевода пропустил Агиша вперед, показал стражнику кулак и буркнул:

— Вот я тебе задам, бестолочь!

Стражник изумился еще более. С чего это он бестолочь? Нес службу как положено. Воевода сам запретил пропускать нищих в кремль, а тут из-за такого вот оборванца обещал в морду дать.

Агиш же в сопровождении Опаря был уже у дворца.

Савельев как раз собирался к отъезду. Агиш пришел очень даже вовремя. Чуть позже он уже не застал бы воеводу.

— Ты, Ильдус? — удивился князь.

— Я, Дмитрий Владимирович.

— Встретил бы на улице, не узнал бы.

— Пришлось приодеться побогаче, иначе скрытно не дошел бы.

Савельев кивнул воеводе, явно желавшему остаться, и сказал:

— Благодарю, Петр Данилович. Позаботься, чтобы мой человек беспрепятственно покинул кремль, как я его отпущу. Сам погляди за этим.

— Понял, сделаю.

Воеводе пришлось покинуть помещение.

Савельев тут же спросил Агиша:

— Что случилось, Ильдус?

— Извиняй, князь, нас тут не услышат?

— Нет. Говори спокойно.

— Дело, в общем, такое. Ныне ночью из Черного леса вышел человек.

— Что? Кто таков?

— С виду обычный мужик, только вот рожа вся побита шрамами.

— Шрамами? Меченый?

— Кто знает? Может, и он.

— Да ты сядь, Ильдус, на лавку и по порядку все докладывай.

— Вышел он как раз в том самом месте, где Анвар проход нашел, который обрывался топью, и двинулся в обход Гиблой рощи к селу Дубино. Я быстро поднял Анвара, объяснил ему, что к чему, и метнулся за этим мужиком. Баймак к лесу пошел, к проходу. Он хотел поглядеть, как этот человек прошел через болота. Но о Анваре потом, сперва о мужике. Тот осторожничал, оглядывался, останавливался, прислушивался, залегал в буераке. Но меня, сам знаешь, воевода, заметить не так-то просто.

— Не тяни, Ильдус. О твоих способностях мне хорошо известно.

— Дошел мужик до починка, который в версте от села, и сунулся в калитку.

— Значит, в село не пошел?

— Нет. На починок забрел. Я через городьбу перескочил и подобрался к дому. Он добротный, крепкий, большой. Рядом мастерская, там доски, гробы.

— Гробы?

— Ну да, видел два, оба свежие. На конюшне три коня. Два хороших и одна кляча, старая, но еще вполне рабочая. Две телеги.

— А собака тебя не учуяла?

— Не было там собак. Они в стороне тявкали…

— К делу, Ильдус!

— Не гони так, князь, а то собьюсь, тогда ты вообще ничего не поймешь.

— Ладно, говори так, как можешь.

— Я сунулся к оконцу, где свет лучины пробился, под ним и застыл. Встречал ходока из леса хозяин дома. Козьма его имя. А того, кто пришел — Игнат. Козьма этот, заводя ходока в комнату, так и сказал: «Что случилось, Игнат? Зачем ты из леса вышел? Сейчас, когда в Твери следствие идет, это опасно». Игнат же в ответ: «Без срочного дела не вышел бы. У младшего сына сильный жар. Знахарь наш посмотрел его, сказал, что отвары, которые у него есть, не помогут. Нужны другие снадобья. Он грамоте обучен, названия написал на листке и сказал, что если до вечера не дать, то помрет Васька. Что же мне оставалось делать? Только к тебе идти». Хозяин дома спросил ходока, уверен ли тот в том, что никто не видел, как он выбрался из леса и прошел на починок. «Никто, — ответил Игнат. Я в этом уверен, смотрел и слушал, понимаю же, что к чему». Козьма ему сказал: «Я попробую достать снадобья в Твери у докторов. Ты возвращайся в лес, после полудня ожидай на тропе за кустами. Сам привезу. Меня никто не подозревает, а ездить я могу где угодно, выбирая деревья для гробов. Брошу пакет или сумку за кусты на тропу. Если до сумерек не появлюсь, то не обессудь, Игнат. Значит, не сумел я найти того лекарства. Прими беду достойно». «Долго ли еще мы будем на болотах сидеть? Многие кашляют, особливо дети», — сказал Игнат. «Несколько лет терпели, еще чуть погодите, — заявил Козьма. — Недолго осталось. Как только успокоится все в Твери, получите свою долю. Обещаю. А сейчас ступай и жди там, где сказано. Я постараюсь отыскать снадобья, надо будет, до княжеского доктора-немца дойду. Есть через кого». Они руки пожали, Игнат этот из дома во двор вышел и в обратный путь двинулся. Я за ним, до леса проводил и на полянку свою пошел. А там Анвар. Покуда я шастал до починка, он разобрался с тем, почему мы уперлись в топь, а Игнат прошел через нее.

— И почему же?

— Анвар нашел в лесу длинный узкий щит, бросил его поверх топи, прошел по нему и выбрался на тропу, ведущую скорее всего к стану разбойников. Дальше он не двинулся, опасно было, вернулся, ждал меня, а поутру послал к тебе.

Савельев прошелся по палате и проговорил:

— Вот, значит, как разбойники выходят из леса. Они кладут щиты на топкие места и убирают их, когда возвращаются в свой стан. Говоришь, Игнат приходил к Козьме на починок, расположенный в версте от села?

— Да, князь.

— Этот починок называется Долман. Там проживает семья гробовых дел мастера Козьмы Пурьяка. Судя по тому, что Игнат имеет шрамы, он и есть главарь шайки, то бишь Меченый? Его фамилия Брыло.

— Но князь, он говорил с Козьмой не как главарь, а как подчиненный. Сомневаюсь, что атаман шайки позволил себе унижаться перед каким-то гробовщиком, просить его помочь. Он велел бы ему найти лекарство и остался бы на починке, покуда тот не принес бы его.

— Тоже верно.

— Но самое главное состоит в том, что мы теперь знаем, как найти шайку. Боле того, можем выйти к ее стану. Игнат говорил, что разбойники там с семьями. Им надо как можно быстрее уйти из болот. Это объяснимо. Долгое житье там приведет к серьезным хворям. Они уже начались. Погоди-ка!.. — Савельев застыл. — Ты ведь говорил, что Игнат спросил у Пурьяка, долго ли еще сидеть на болотах. Тот ответил, что недолго. Надо еще немного потерпеть, так?