Владимир Поселягин - Братишка

– Ну что, пащенок, – проскрипел старый вор. – Золотом разбрасываешься? Тебе разве не говорили, что делиться надо? – И он засмеялся страшным, дребезжащим смехом, от которого мороз по коже прошёл. Умел нагнетать обстановку.

Откашлявшись, я попытался сплюнуть, и длинная нить окровавленной слюны зависла у губ и, нехотя оторвавшись, шлёпнулась на деревянный пол кухни дома. Хороший удар, поставленный, чуть зубы не выбил. Проведя языком по зубам, я убедился – все на месте, просто губу разбили и щёку с внутренней стороны повредили. Как ни странно, но за три дня, что я нахожусь в этом доме, это первый допрос. Недавно этой ночью наверх подняли. До этого меня три дня продержали в подполе. В ту ночь, когда я очнулся, меня пытались порасспрашивать, но, делая честные глаза, я убеждал их, что всё отдал государству. Не поверили. Ну, пнули меня, развязали и сбросили в подпол. Еда разнообразием не отличалась – ломоть хлеба два раза в день и солёный огурец. Зато воды много.

И сегодня меня впервые подняли. Хозяин дома, а это тот неразговорчивый мужик, который меня и приголубил в машине, помог «лейтенанту» связать меня и усадить на стул. И начался допрос. Судя по тому, как эта четвёрка расположилась, они собрались всю ночь мной заниматься.

– Добавь, – велел вор, наблюдая, как я трясу головой.

«Лейтенант» было замахнулся, но ударить не успел: вскочив и, как пружина, резко распрямляясь, я врезал ему темечком по подбородку всей своей массой и силой прыжка. Громко лязгнули зубы, даже хруст послышался. Из сознания не вырубил, но тот явно поплыл, пошатнувшись. Верёвки, подпиленные мной гвоздём, выдернутым из полки, пали с рук. Гвоздь я прятал в рукаве, как и длинную щепу. Именно её я и вогнал в горло водилы, что стоял за моей спиной. Он до этого удерживал меня за плечи, а тут руки убрал, вот я и воспользовался этим, иначе и первого удара не допустил бы.

Разворот после удара головой последовал почти сразу, и водила начал оседать, держась за щепу в шее, а я уже бил в глаз гвоздём «лейтенанту», после чего отпрыгнул в сторону. Не к тем двум, что сидели у стола, заставленного разными закусками и спиртным, а к небольшой поленнице у печи. Схватив полено, я с силой швырнул его в хозяина дома. Тот успел вскочить и прикрыться рукой. Полено заехало ему в плечо. Но полетело второе. Я злой был, сил прибавилось от адреналина, вот и швырял тяжёлые чурки. Третье попало в голову, и мужик завалился на спину без сознания. Кажется, убил. Одно полено я швырнул в вора. Шустрый он, чуть не рванул ко мне с финкой в руке, только вот полено по колену притормозило его. Я не только из-за поленьев сюда рванул, швыряя их, а осматривал некоторые быстрым взглядом, поэтому, когда увидел щепу на одном полене, отломил её. Длинная, острая, то что надо. Отлично. Вор, который прихрамывая, приближался ко мне с ножом в руке, только ощерился, когда я спокойно стал двигать ему навстречу. Мы закружили вокруг стула, на котором я ранее сидел, переступая через тела лежавших подельников вора.

Тот описывал, как меня разделывать будет, заводя себя, переходя на истеричный тон, это у них всегда так, позволяет выбрасывать адреналин в надпочечники, делает быстрее, ловчее и сильнее. Думаете, те просто так истерят, когда нужно? Нет, всё заранее просчитано. Так-то психов среди зэков хватает, но этот вор им не был и заводил себя сознательно. Бросок я уловил, ноги выдали вора. Долгого фехтования не получилось, так что, отбив рукой выпад, я сам сделал свой. Вор пытался отшатнуться, но кончик щепы пробил гортань. Захлёбываясь кровью, выронив финку, он стал сползать по стене, снеся в сенях часть одежды с вешалки. Упав, стал шарить на поясе, и в его руке появился наган. Странно, что сразу его не достал. Я отобрал оружие и проверил остальных. Молодого прикончил, а хозяина связал, у меня насчёт него были свои планы. С револьвером в одной руке и лампой в другой осмотрел весь дом. Никого. Да в принципе за эти три дня я только его и слышал, его покашливания. Я накинул дождевик и вышел во двор. Ливень не стихал, лило как из ведра. Территория усадьбы плохо просматривалась, но вроде во дворе я рассмотрел угловатый корпус машины с поднятым верхом и какие-то постройки. Часового не было, никто дом не охранял. Значит, их действительно было четверо.

Вернувшись, я осмотрелся и приступил к делу. Часы у меня отобрали, но я снял другие с руки вора. Два часа ночи, стоит поторопиться, мне ещё от тел нужно избавиться. К тому же я уверен, что в доме или на участке были нычки, а как говорил вор, нужно делиться.

– Ну что, не скучали тут без меня?

Мой вопрос повис в воздухе, три трупа и один бессознательный ответить не могли. Я скорее для себя спрашивал. Накинув щеколду на дверь, чтобы меня врасплох не застали, я занялся обыском тел. На теле мнимого командира нашёл финку, складной нож, причём мой, и ТТ. У водилы был наган и аж три ножа, неплохо, пойдут в мою коллекцию. У вора, кроме нагана, ещё небольшой пистолет, опознанный мной как браунинг. Для скрытого ношения, шестизарядный. Даже запасной магазин имелся, снаряжённый. Вот нож был один, тот, с которым он против меня вышел. У хозяина дома огнестрельного оружия при себе не было.

Он дышал ещё. Я уже хотел пережать ему шею, отправив на вечный покой, да передумал. Реально, может, выдаст свои нычки, не могут они тут не быть. Связал его только покрепче. Здоровый битюг, надорвусь его таскать, это не воры с поезда. Те заметно похлипче были. Три дня я тут, уже вечер воскресенья, ой, дома что творится… Нужно поскорее закончить и домой, успокоить своих.

– Ладно, пусть лежит, дом пока осмотрю. Тайники поищу.

Прихватив со стола полкруга копчёной колбасы, впился в неё зубами и, держа в одной руке лампу, направился осматривать переднюю. Там тоже плотные шторы на окнах, так что можно работать. Дом был каменным, не очень большим, всего два помещения, передняя с тремя окнами на улицу и одним во двор и кухня, достаточно просторная. В обоих помещениях печки.

В передней использовали отопительную печку как опору, там были довольно качественно сбиты дощатые стенки, что позволило в этом помещении сделать две небольшие комнаты. У одной окно смотрело на улицу, а вторая – темнушка. В обеих стояло по панцирной большой кровати и по стулу. Та комнатка, что с окном, побольше была, в ней ещё шкаф стоял. Видимо, это комната хозяина, где он и спал. В зале в центре круглый стол с четырьмя стульями, граммофон на комоде и широкий диван. Зажиточный дом. Он мне, кстати, своей планировкой очень даже понравился.

Я вернулся в комнату хозяина дома. И открыл шкаф. Много вещей было, вполне ничего, отцу моему по размеру были, да и деду тоже. Приберём. В нём ещё два ящика с замками имелись, которые меня заинтересовали. На теле хозяина я нашёл на бечёвке какой-то ключ, вроде должен подойти. Ещё связка была, но её я в карман убрал.