Владимир Поселягин - Сашка

– Подкова болтается. Кузнец нужен, подковать. Если слетит, далеко мы не уедем.

– У нас же молоток и гвозди есть, временно сделаем, а в ближайшей деревне, где кузнец будет, перекуём, – ответил я.

– Да, тогда задержимся здесь, – разгибаясь, кивнул дед и, осмотревшись, спросил: – А сюда чего свернули? Видно, что тут мало кто ездит.

– Я по карте посмотрел, дорога на смолокурню идёт, потом от неё к опушке леса и дальше к ближайшей деревне. Там просёлочными дорогами пару дней и свернём на трассу, что к Москве ведёт. Вот потом ориентироваться будет сложнее, карта трофейная заканчивается. А здесь все тропки указаны. Идти же по большаку с беженцами я не хочу. Пугает, что немцы могут повторить налёт, а у нас малые.

– Это да, дюже много танков немцы на дороге побили.

– Наверняка разведка донесла. Иначе откуда они узнали, что танкисты именно тут окажутся?

– Может быть, может быть… – рассеянно пробормотал дед и направился за инструментами.

Мы поправили подкову, чтобы не бултыхалась, и проверили их у остальных. У Орешка, оказалось, тоже одна имела люфт, и её подбили. Видимо, пока преодолевали дороги в дождь, подковы и ослабли. Заодно почистили их. Пока дед убирал инструмент, я осмотрелся. Малые поодиночке тянулись из кустиков, только что Димка вышел, подтягивая штаны и отряхивая на ходу босые ноги, явно во что-то вляпался. Вернулась мама и, забрав у бабушки Кирюшу, отправила ту оправиться. Вот тут и Луша ко мне выскочила с большими глазами:

– Сашка, там воняет. Как тогда, где машины бомблёные были.

– Трупный запах чувствуется. Слабый, – пояснила вышедшая следом Марина.

– Ясно, – насторожившись, кивнул я и коротко крикнул: – Деда!

Тот меня понял, вооружился берданкой и стал поглядывать по сторонам, я проверил свой пистолет, о нём уже все знали, сунул сзади за ремень, не досылая патрон. Нужно сделать кобуру, а то неудобно. Пистолет был неплох, мне и в прошлой жизни доводилось из такого изрядно пострелять в тире, так что опыт имелся. Единственно, предохранителя не было, и при сильной встряске мог произойти случайный выстрел, а отстрелить себе что-то важное мне как-то не хотелось. Так что проявлял осторожность, приводя оружие в готовность перед самым боем, но не ранее.

Прихватив из своей повозки мелкокалиберную винтовку, я скользнул в лес, внимательно поглядывая по сторонам и себе под ноги. За деда и семью я был спокоен, дед был вооружён не только берданкой. Откинь брезент на краю – и там лежит снаряжённый МП, из которого можно создать неплохую огневую завесу. Проще говоря, прострочить подозрительные кус ты. Деда я научил использовать оружие, всё же бывший артиллерийский унтер, человек технически образованный. Указал ему на слабые места в оружии, так что все магазины у него были снаряжены не полностью, на две трети, чтобы пружина в магазинах не ослабла.

Найти место преступления мне удалось, используя не только обоняние, но и по следам. Я пробежался по ним, выйдя на дорогу, метрах в восьмидесяти от телеги. Даже Марине помахал, чтобы ждали меня на месте, мол, сейчас вернусь. Закончив с осмотром, я вернулся к нашим.

– Ну что там? – спросил дед.

– Отойдём.

Несмотря на неудовольствие остальных, активно греющих уши, мы всё же отошли.

– Девчонка там, лет пятнадцати вроде. Сложно сказать, трупные пятна, целый рой мух поднялся, когда я подошёл ближе. Беженка вроде. Дня четыре лежит. Следы дождь почти смыл, но кое-что читается. Пятеро их было, отловили её, видимо, когда она свернула на эту дорогу. Насиловали долго, если бы не дождь, там вокруг всё в крови было бы. Потом мучали, долго и с фантазией… Суки. Даже головешками от костра прижигали. Плохой смертью она умерла, очень плохой. Я тело убрал в сторону, под ним чёткие отпечатки подошв троих, я их запомнил, не спутаю. Остальные размыты дождём. Смог только разобрать, где её схватили и куда ушли эти уроды.

– Куда?

К смолокурне. Возможно, они там, но разворачиваться не будем. Встанем поближе, и я сбегаю на разведку. Не нравится мне это. После дождя тут прошло две одиночки, женщины, потом мужчина, видимо, пожилой, прихрамывал, с молодой женщиной и ребёнком. Потом ещё двое, мужчина с женщиной, у них был велосипед. Это те, кто после дождя прошёл. Сохранилась часть следов и до дождя, это там, где листва прикрыла дорогу, но тоже людей поворачивало сюда не так и много.

– И что?

– А то, что военные окрестности не проверяли, бандиты, что над девчонкой глумились, могут и на смолокурне отсиживаться и таких одиночек отлавливать.

– Хм, – задумался дед, после чего согласно кивнул: – Может и такое быть.

– Это да. Тут до смолокурни километра два. Может, я пробегусь, а вы тут по-тихому за мной?

– Хорошо. На твоей телеге я поеду. Автомат возьму, а моей Марина пусть правит, научилась уже.

– Вот и ладно. Я побежал. Через пять минут трогайтесь за мной.

И я рванул по лесу вдоль дороги к смолокурне, пока дед неторопливо возвращался к нашим. Ему везти наш крохотный караван следом за мной.

Я фактически добежал до смолокурни, скрытой на крохотной поляне, когда услышал хлопки и, кажется, смех.

– Из наганов палят, – задумчиво пробормотал я, остановившись и прислушиваясь.

Было четыре выстрела, но мне показалось, что пять. Нет, всё же точно пять, последний был сдвоенный, как один. Значит, у бандитов два ствола, но будем исходить из худшего, что они отлично вооружены, тем более сейчас добыть оружие не проблема. Уверен, у них должен быть или наблюдатель, или часовой, чтобы контролировал обе дороги, выходящие к смолокурне. Хотя по ширине эти дороги лучше назвать тропинками. Грузовик с трудом пройдёт, для телег дорогу рубили. Значит, нужно сначала найти этого наблюдателя. Тут мне помогли сами бандиты, один из них вышел из амбара – на крохотной поляне было всего два строения – избушка и амбар – и крикнул какого-то Свища, вот же кликуха. Судя по тому, что те ботали по фене, мне снова «повезло» нарваться на зэков. Причём, судя по истеричным ответам часового, он в иерархии банды если не на роли опущенного – надеюсь, не надо объяснять, кто это, – то очень близко.

Я подобрался к опушке по-пластунски, используя любую возможность и рельеф местности, чтобы подкрасться поближе. Страховался не зря, наблюдатель сидел на дереве, забирался он туда по верёвке с навязанными узлами. После переклички тот, что вышел хохоча из амбара, рассказал, как толстуха бросалась на них с пеной на губах, когда другие поджаривали её сыночка. Сейчас некто Кныш выбивал прикладом у толстухи золотые зубы. Та успела покусать его, причём разжать удалось челюсти, когда старуху добили. Сейчас золотые зубы заберёт, и труп отправят к остальным. Причём бандит огорчался, что золота с этой семейки евреев взяли немного.