Владимир Поселягин - Сашка

– Ты не хочешь помочь Красной армии?! – изумился майор. – У нас вообще карт нет, не выдают по причине их отсутствия, а тут какой-то малец с картой ходит. Ещё и врёт, что немецкий самолёт сбил.

– Вообще-то я пять их сбил. Всегда при свидетелях, это моя семья. А карту не дам, сами добывайте. У побитых вами диверсантов парочка точно должна быть. Сами суетитесь. Да и тыкать носом меня постоянно не надо, что я там кому-то должен помогать. Это что получается, малец воюет лучше серьёзных мужиков, и ему ещё за это пеняют. Не умеете воевать, не лезьте. И руки свои к моим вещам не тяните, я по ним ой как хорошо умею бить. Всё ясно?.. Так, товарищ старший лейтенант, где что было?

Старлей стал показывать на карте:

– Вот тут пост, здесь машину расстреляли. Вот сюда немцы ушли, а тут на просеке преследователям засаду устроили. Дальше они ушли, преследование организовано не было, некому. Мы уже позже подошли, изучили место боя.

– Угу, понятно. Тогда меня вот здесь оставите, – указал я пальцем на точку на карте.

– Почему именно здесь? – заинтересовался старлей.

По их следам идти бессмысленно, да и опасно, если честно. Наверняка имеют при себе разные взрывчатки вроде противопехотных мин. Уверен, они на тропке за собой что-то такое поставили. Лес большой, но реально у них тут три пути, а отсюда самый оптимальный маршрут, чтобы подрезать их и найти место, где они проходили. Там они уже подуспокоятся, так что шанс их взять тёпленькими будет немалый.

– Хм, логично.

Мы въехали в город, там была короткая остановка, старлей вернулся с автоматом и двумя запасными барабанными дисками к ним, полными патронов, а также с сидором, где был дополнительный боезапас для автомата. Потом в сопровождении полуторки, полной бойцов, мы доехали до указанных мной координат. Кстати, я заметил, что неподалеку от опушки со стороны города расставлены посты. Меня высадили, я закинул сидор за спину, повесил на левое плечо автомат и быстро углубился в лес, внимательно поглядывая по сторонам и особенно под ноги. Скоро темнеть начнёт, хрен что увидишь.

К счастью, следы я нашёл быстро, сначала утрешние, всей группы, а буквально через триста метров уже оставшейся двойки.

– Хм, а один, похоже, ранен, следы неровные, качало его. Эти огромные – от подошв пулемётчика, я их ещё там, у дороги, запомнил, где был оттиск приклада пулемёта, а вот эти снайпера. Значит, снайпер ранен… Или нет, а чего это они так углублены? А-а-а, так он груз какой-то нёс, вот его и шатало от усталости. А что за груз? Посмотрим по сути дела.

Судя по свежести следов, немцы минут двадцать назад здесь прошли. Поспешим. Уже начало темнеть, когда я обнаружил их на временной стоянке. Когда я, обойдя стоянку, подкрался к ним со спины, выяснилось, что снайпер нёс большой десантный грузовой мешок, он стоял отдельно, прислонённый к дереву. Оба немца, изрядно уставшие, так как всё ещё пытались отдышаться, негромко переговаривались, прислушиваясь к лесу, и ужинали. Вот гады, это же мои трофеи они доедают.

– Руки! – громко сказал я на немецком. – Бросить ножи на землю, поднять руки.

Почти сразу я выстрелил, и пуля взлохматила землю у ног гиганта-пулемётчика. Немцев нужно ошеломить, чтобы о сопротивлении не думали. Держал я в руках свой основной ствол, ТТ, что носил в котомке. Это волчары тёртые, просто так в плен их не возьмёшь. Бывает, даже подрывают себя гранатами, я от Шальского слышал. Оказывается, не только у нас доходит до самопожертвования, но и раненые немцы остаются на пути преследователей, отбиваясь до конца, чтобы товарищи ушли. Всё же диверсантов взять можно, но команды нужно отдавать постоянно и зачастую противоречивые, чтобы не дать и подумать о сопротивлении. Пока получалось. Несмотря на довольно усиленную моральную подготовку, других в эти группы не брали, они реально в шоке были. Ещё бы, их брал в плен ребёнок, мальчишка, как тут не зависнуть.

– Не стоит меня злить. Теперь встаём, осторожно, чтобы я видел, расстёгиваем пояса и снимаем с себя всё оружие.

Разоружив диверсантов, вытащил затворы у пулемёта и винтовки, убрал в котомку пистолеты и гранаты, после чего всё, что было у них в грузах, заставил навесить на себя – что я, сам, что ли, трофеи таскать буду? Подсвечивая фонариком, быстрым шагом повёл их к нашему лагерю. Не туда, где ждёт майор и его начальник разведки, а к своему.

Дед встретил на опушке, очень удивился, конечно, и, позвав на помощь Марину, стал изучать трофеи. Я попросил её список написать. Немцев мы раздели, даже исподнее сняли. Они не сопротивлялись, мы им жизнь гарантировали, сами расстреливать не будем. Пока шли, я их до такой степени запугал, вслух прикидывая способы казни, что диверсанты сами просили побыстрее передать их в руки представителям Красной армии. Потом дед привязал их друг к другу, а это руку к руке, ногу к ноге, так что, чтобы сделать шаг, им нужно делать это вместе, один левой ногой, другой правой. Перед тем как уйти из лагеря, я выщелкал все патроны из автомата, да и из сидора достал. Всё это ссыпал в свой мешок с боеприпасами в телеге. В общем, все трофеи остались у меня в лагере, и я повёл немцев, как и обещал, к майору.

Немцы оказались на удивление нежными. Пока бежали по лесу, они то и дело ойкали и айкали. То ветка по незащищённой коже пройдётся, то на сучок наступят. Когда вышли где нужно, я помигал фонариком. Почти сразу со стороны поста послышался шум моторов, и рядом остановились два грузовика и уже знакомая легковушка.

– Не думал, что у тебя получится, но ты молодец, – похвалил майор, выходя из «эмки». – Они?

– Они.

– А чего они голые?

– Обнажённые вообще-то. А как они должны выглядеть? Вы же сами обещали, что всё отдадите со снайпера, вот я и забрал.

– А пулемётчик?

– А что пулемётчик? Когда снайпер почти добровольно мне всё отдал, этот в ноги упал, забери его оружие и одежду. Я отнекиваюсь, зачем они мне, тяжело, тот в слёзы, ну забери, прошу тебя. Ну я подумал, если так просят, почему нет? В общем, уважил немчуру, забрал. Кстати, оба русский знают, плохо, картаво, но знают. Я их уже опросил, говорят, им приказали вывести из строя железную дорогу. Причём не просто взорвать её, а с ремонтным поездом, что так оперативно восстанавливает её после бомбёжек. Если не получится, навести авиацию. Рация в расстрелянной машине осталась.

– Да, была, я читал список трофеев. Всё, спасибо за помощь, возвращай автомат – и свободен.

– Ага, – кивнул я и протянул автомат сержанту, подошедшему ко мне. Также протянул и сидор, в котором было два запасных диска.

– А патроны где? – удивился сержант, потом и запасные диски осмотрел. – Патроны куда делись?

– О, у нас же целый бой был, всё расстрелял.

– Как расстрелял?! – принюхался сержант к автомату. – Из него же не стреляли?!