Юлия Гордон-Off - Война

1. Дозор. На ночь в море, на расстояние двадцать миль от рейда, высылать два эскадренных миноносца, которые должны в определенные часы подходить к рейду и показывать опознавательный сигнал. В случае обнаружения каких-либо кораблей в море миноносцы должны возвращаться на рейд полным ходом для доклада начальнику эскадры. Миноносцы должны крейсировать затемненными, но с отличительными огнями. Для поддержки миноносцев в море в десяти милях от рейда дежурит канонерская лодка.

2. Дежурство крейсеров. Ежедневно в дежурство назначаются два крейсера, которые должны быть готовы в любую минуту по сигналу начальника эскадры сняться с якоря и идти по назначению.

3. Освещение подходов к рейду. Для этого в порядке очереди назначаются два корабля, один из которых освещает прожектором восточную часть горизонта, а второй - южную.

4. Боевая готовность. На всех кораблях эскадры с заходом солнца прекратить сообщение с берегом, корабли готовить к отражению минной атаки, орудия противоминной артиллерии держать заряженными.

5. Затемнение. На всех кораблях гасить все лишние огни, кроме штаговых и гакобортных огней.

То есть идея вывести все корабли на рейд гениальную голову адмирала не покинула, и плевать он хотел на приказы из столицы. Да и имитация противодействия ночной минной атаке больше похожа на издевательство, на самом деле сделано всё возможное для удобства миноносцев. А уж расстановка кораблей на рейде, это вообще нечто феерическое, корабли были расставлены в четыре линии, при этом предназначенные как раз для борьбы с миноносцами "Новик" и "Боярин" оказались дальше всех от линии возможного соприкосновения с врагом, мы стояли под электрическим утёсом в четвёртой линии, а "Боярин" перед нами самым дальним в третьей. А дальше всех и вперёд была выдвинута "Ангара", наверно, чтобы удивить японцев до колик и заставить смеяться до смертельного исхода.

Отдельного упоминания достойны сформулированные перед флотом задачи:

1. Остаться обладателем Желтого моря и Корейского залива, опираясь на Порт-Артур.

2. Не допустить высадки японских войск на западном побережье Кореи.

3. Отвлечь часть сил японского флота от главного театра военных действий и предупредить второстепенными морскими операциями из Владивостока попытку высадки близ Приамурья*******.

После озвучивания такого, Николай уже не пытался как-то оспаривать, с его точки зрения, бред, которым он до последнего называл мои рассказы о ходе русско-японской войны. То есть, по сути, он до конца не верил мне, но и опровергать ему было нечем, а вот теперь весь этот театр абсурда разворачивался у него перед глазами, и не было никакой возможности хоть чуть на всё это повлиять. На любую, даже не критику, а просто попытку взывать к логике или здравому смыслу следовал немедленный яростный отпор, уж чего-чего, а защищать своё место мастера штабных интриг умели великолепно. Чего уж говорить про то, что мы бы пришли со своими прозрениями и предсказаниями, останавливала реальная опасность, что такая попытка приведёт к ещё худшим результатам. Никакого приказа, как мы договаривались с Макаровым, о том, что нам разрешат свободные операции без утряски и согласования с командованием эскадры до нас не довели, хотя Николай специально подошёл по этому вопросу к Андрею Августовичу Эбергарду, как флаг-капитан штаба он не мог не знать, если такой имелся, но он отвечать на наши вопросы отказался.

Вот теперь на продуваемом крыле мостика под противным зимним моросящим дождём, который загнал в каюту Клёпу с Дусей, и они там смотрели свои птичьи и собачьи сны, Николай маялся сомнениями. Весь до приторного правильный и исполнительный служака, он должен решиться на авантюру без приказа и разрешения, вполне возможно, что даже наперекор приказам, которые ему могут успеть отдать, вот и что ему в этой ситуации делать?! Когда пришла обрадовавшая телеграмма от Макарова, он был абсолютно уверен, что теперь ему доведут разрешение на свободную охоту и полностью развяжут руки, но не довели! Прошёл ли этот приказ? Был ли отдан? Конечно, победителей не судят, вроде как... Только это ведь матушка-Россия, где могут судить не только победителей, или любую победу вывернуть так, что вообще станет непонятно, а не были ли кретинами участники, так безумно всё стало выглядеть. Пока я не ошибалась и он вроде как шёл у меня на поводу, но отвечать и рисковать ему самому и от своего имени, как и принимать окончательное решение. И это уже конкретика и реальность, а не все наши предыдущие умозрительные прикидки и фантазии по большому счёту. Словом, Николай сейчас стоял у открытого люка самолёта, давно надет парашют, пристёгнута стропа принудительного вытяжения, сто раз отработаны на земле все действия и осталось только сделать шаг в пустоту неизвестности, решиться на прыжок, осуществить запланированное и к чему вполне сознательно шёл, это стрелка-водораздел-"точка невозврата"... И от его решения зависит не только его жизнь и карьера, а последняя и есть его жизнь, его выбор, его цель в виде чёрных орлов на золотых погонах, но это как оказалось ерунда, мелочь, он сейчас должен принять решение, от которого вполне может статься зависит судьба Российской Империи, по сравнению с которой даже немедленная гибель всего экипажа крейсера мелочь - чих одинокого комара над бескрайними Нерюнгринскими болотами. Я слышала отголоски его мыслей и тихо сидела в уголке и не высовывалась. Я отчётливо чувствовала, как сильно ему нужно моё участие, может не столько в плане совета или толчка, сколько просто создать сейчас фон, может снять монструозность фатальности стоящего перед ним выбора, но мне было нельзя встревать, этот выбор должен быть его, кто я такая лишать его части радости в случае победы или усугублять горечь в случае поражения?!...

И когда я наконец ощутила, что он решился, вернее РЕШИЛСЯ, я облегчённо шепнула:

- Коля! Промокли на фиг! Пошли вина горячего с корицей выпьем...

*- Фендрик - с Петровских времён ироничное название младшего офицерского чина на флоте. К 20му веку, просто неформальное название для молодых выпускников морского корпуса первых месяцев службы.

**- Для военного флота во времена прихода пара была попытка унифицировать окраску. Так в средиземноморском театре была узаконена "викторианская" окраска: основной цвет белый, жёлтые трубы, мачты и рубки, на трубах допустимы чёрные полосы или оголовки труб. В северной и балтийской акваториях властвовала чёрная или немецкая окраска (как память традициям парусного флота, когда было очень популярно красить корабли в чёрный цвет с золотыми или красными носовыми фигурами и белыми орудийными портами), где допускались только цветные полосы по типу марок или кантов. В это же время появляется шаровая окраска серого цвета, которая и станет в дальнейшем основной для военных флотов.