Ольга Антер - Тени сознания

Тропа сузилась настолько, что пришлось повернуться боком, стараясь не касаться липких стен. Впереди неярко светилась щель выхода, и Аори двигалась к ней шаг за шагом, аккуратно, не спеша. Белое посередине, сияние становилось синим рядом со скалой.

Она остановилась у выхода и обернулась к спутнику.

– Я не хочу назад, – твердо сказала она. – Лучше умереть.

– Да иди ты уже! – вспылил Веррейн и что есть сил вытолкнул Аори наружу.

Она пролетела несколько метров и упала в траву. Высокую, крепкую луговую траву, густо начиненную гроздьями белых колокольчиков. Стебли покачивались сами по себе, без всякого ветра. Нежные чаши цветов едва слышно звенели.

Аори уже слышала такой звук. Хозяин прогулочной баржи-ресторана привез из степей целую гроздь маленьких, как горошины, серебряных бубенцов, подвесил под потолок, и они отзывались на самое слабое движение – шаги, удары волн о борт, даже разговоры, – наполняя воздух волшебным, едва слышным звоном.

– Ой, – она осторожно приподнялась и выглянула из зарослей.

Сверху вместо бездонной тьмы раскинулось густо-синее небо. Ни одной звезды, но нет и той щемящей, бессмысленной пустоты. Вокруг стеной встали скалы, огораживая уютную долину, скрывая ее от посторонних глаз. Холм, на вершине которого оказалась Аори, плавно сбегал вниз, к прорезавшему землю гребню скалы.

А рядом, как ни в чем ни бывало, высилась сгорбленная косматая фигура.

– Я тебя что, уговаривать должен? – Веррейн наклонил башку, рассматривая Аори так, будто выбирал, куда вонзить когти. – Ты – одаренная, хотя я бы сказал – проклятая.

– И что?

– Если ты не борешься с малой болью, то получишь большую, вот что это значит. На Грани быстро убиваю только я. И не делаю этого уже слишком долго. Сам поражаюсь своему терпению, уау!

– Почему ты меня встретил?

– Потому, – притих он, – что однажды не встретил другую девушку. Струсил и отступил.

– И она тебе не простила?

– Нет. Не успела.

Колокольчики покачивались, рассыпали дробный звон. Без них тишина разрывала бы на части вместе с чувством вины.

– Почему нельзя стать изменяющей сразу, Веррейн? – Аори с трудом поднялась, протянула руку, чтобы коснуться мохнатого плеча, но так и не решилась.

– Шанс отказаться. Надеюсь, ты этого не сделаешь, хотя тебе придется трудно, – он тряхнул головой и выпрямился. – Здесь, у выхода, твоя связь с телом должна окрепнуть. Ты даже можешь ее увидеть и пройти, как по ниточке.

– Где? – Аори обернулась кругом, пытаясь что-нибудь рассмотреть. Почему-то связь представлялась ей тонкой веревкой, которая пришита к пупку. За нее, наверное, можно управлять телом, как марионеткой.

– Так в том-то и дело, что нету! Твое тело что-то удерживает в Сущем. Не слишком крепко, иначе и сознание бы не отделилось, но достаточно для того, чтобы помешать. Там точно никаких магов поблизости?

– Один есть, да, – кивнула Аори. – Он меня и.. э… похитил.

Она неуместно хихикнула, представив, как Гарл засовывает ее в мешок и тащит прочь.

«А ведь это был не мешок. Днем, посреди дворца… Неужели никто ничего не заметил? Может, Лейт…

Лейт уже поверил, что мне нужен Тройн. Что я играю и вру. Ему все равно, он будет заниматься очередным проектом, пока меня будут насиловать снова и снова. Пока я не умру. Гарл не даст мне превратиться в мага.

А ведь Сиэ предупреждала.»

– Как? Что ты последнее помнишь?

– «Прости» и багровая дымка.

– Ничего себе, – присвистнул Веррейн. – Прямой контроль… Это явно не изменяющий из техподдержки Арканиума!

– Это маг Старшего рода.

– Нахрена ему тебя трахать?

– Он доставил меня Главе рода, и все.

– Значит, ему смогли приказать так, что не осталось выбора. Дай угадаю… Тройн?

– Да.

– Они чувствуют одаренных. Тянутся к ним, их эмоциям, сами не зная, почему. Вот и ответ, почему маг тебя удерживает от изменения. Это его долг.

– Какой же он ответственный и порядочный! – в голосе Аори яда было не занимать.

– Если изменяющий преступит клятву Главе, он сдохнет. Мучительно. А своя жизнь ценнее любой другой. – Веррейн вздохнул и опустился на четвереньки. – Только если полюбишь, это изменится. Ненадолго. Как, любил тебя тот маг?

– Очень смешно. И что теперь делать?

– Невозможно контролировать другого человека и изменять что-либо еще. Особенно тяжело удерживать в Домах – слишком сильные запреты. Пробуй вырваться. Эффективнее всего – когда ты голая и маг за тобой не следит. Ну, сама понимаешь, когда…

– Голая? – пораженно выдохнула Аори, чувствуя, как краска заливает щеки, и едва удержалась, чтобы не попытаться прикрыться ладонями.

– Он может контролировать тебя с помощью амулетов, закладок в одежде… да мало ли чего. Поняла?

– Да.

– А теперь прислушайся к себе. Закрой глаза. Ты должна почувствовать связь, даже если ее не видишь. Куда тебя тянет?

Послушно зажмурившись, Аори замерла на месте. В темноте плавали цветные пятна, сплетались, постепенно таяли, давая отдых уставшим глазам. Сердце билось ровно, и она невольно прислушалась к его стуку. Раз-два, раз-два. Сильнее всего удары чувствовались в солнечном сплетении, и там же тянуло, знакомо, как от голода.

Она медленно повернулась вокруг оси, чувствуя, как тянущее ощущение становится отчетливее, ярче и меняет направление.

– Ну? Есть что?

– Нет, – она виновато пожала плечами. – Вообще ничего.

– Не страшно. Стой здесь. Я найду.

Веррейн скрылся в зарослях одним мощным прыжком. Потревоженные им колокольчики отреагировали возмущенным перезвоном.

Немного подождав, Аори осторожно двинулась вниз по склону – в сторону, противоположную той, куда ее тянуло.

Если Веррейн ее оставил одну, значит, тут безопасно. Просто нужно уйти подальше, может, хоть маленький шанс есть, что не найдет…

И не придется возвращаться обратно, в потные руки Яна. К тому, кто не знает сострадания или жалости, кому неведома порядочность. Он упивался ее ненавистью, ее болью, он сделает это снова и снова. Разве не лучше остаться здесь?

Среди травы то тут, то там змеились тонкие, извивистые разноцветные нити. Чем ниже Аори спускалась, тем больше их текло – они сливались в многоцветные полупрозрачные потоки, струились по земле, и белые гроздья колокольчиков отражали их краски.

Она присела на корточки и осторожно прикоснулась к одному из ленивых ручейков. Пальцы погрузились в него, как в обычную прохладную воду. Но, когда Аори подняла руку, та оказалась совершенно сухой.

Тихий, ласковый ветер огладил лоб. Коснулся щек и скользнул ниже, бесстыдно прошелся по телу и исчез. Аори подняла глаза – и вскочила, ощущая, как испуг сковывает каждое движение.

Рядом замерла высокая тень. Очертания фигуры, так похожей на человеческую, дрожали, но под внимательным взглядом обретали плотность и проступали отдельные черты.