Ольга Антер - Тени сознания

Вскрикнув, Аори отступила на шаг. Тень подняла руки – не нападая, а примирительно, успокаивающе. Едва уловимый мыслеобраз толкнулся в сознание.

Сожаление, потеря, боль, ярость. Кем бы ни было это существо, оно очень хотело получить Аори и не могло это сделать.

Снова мыслеобраз. Горькая ирония.

Тень коснулась лица. Вверху, справа, выше провала, где могли бы быть глаза. Несколькими движениями, рваными, искусственными, похожими на нервное расчесывание.

Аори почувствовала на губах соленый вкус. Кажется, это слезы? Первые на Грани…

Она слепо шагнула вперед.

Сумрак за спиной взорвался злобным рычанием. Аори обернулась и оцепенела.

Огромная косматая тень мчалась сверху склона. Буркала, полные ненависти и безумия, горели ярким алым светом. Когти, вонзаясь в землю, вырывали с корнями траву, оставляли за собой глубокие борозды. Веррейн будто затачивал их на ходу, вонзая в тело земли, подготавливая к тому, чтобы рвать очередного демона.

Клыки обнажились, пасть распахнулась, язык извивался снаружи, будто живой. Волколак приближался огромными скачками, и за считанные секунды оказался рядом.

– Нет!!!

Он пронесся мимо, как огромный таран, обдал едким духом злобы и навалился на тень. Точнее, на то место, где она стояла – фигура изящным движением ушла с его пути.

– Веррейн, нет! Не надо!

Он не слушал – развернулся так резко, что чуть не завалился набок, и снова ринулся вперед. Огромные лапы забуксовали по влажной земле, превращая ручьи в грязное месиво.

Тень неожиданно обрела четкость. Движениями, знакомыми Аори до последней черточки, она уходила от стремительных атак Веррейна, уклонялась снова и снова. Танцевала танец, без музыки, но подчиненный строгому, выверенному ритму.

– Хватит! Хватит!

Она завизжала так, что Веррейн аж присел, прижимая уши. Тень, секунду помедлив, рассыпалась тысячей искр, и они мгновенно растворились в уцелевших ручьях.

– Какого хрена ты орешь? – он тяжело дышал, свесив набок язык. – Повезло, что это не демон.

– А кто?

– Одна из душ, еще не забывших свою жизнь. Эта станет большой проблемой. Очень, очень сильная.

– Я знаю, кто это. Зачем ты на него напал? Ну зачем?

Слезы текли по лицу, и Веррейн занервничал. Уселся ровно, словно послушная собака, и только хвост метался туда-сюда, полируя взрыхленный грунт.

– Не, ну а чего он тут ходит…

– Он просто хотел меня увидеть!

– Я заметил. Почти успел воплотиться. Какого демона тебя сюда понесло? Я просил ждать на месте, а не знакомиться с местной фауной.

– Веррейн, – Аори грустно посмотрела на него. – Когда-то он просил меня выжить. Скажи… Я должна вернуться?

– Арр, как я люблю этих человеческих девочек! – он раздраженно почесал за ухом. – «Я должна»! Да, давай, переложи ответственность на какого-то великого дядю, который тебе что-то там занял. Не «я хочу», не «я могу». «Я должна», мать твою!

– А может, я себе самой должна? Чтобы не бояться и не стыдиться?

Веррейн недоуменно наклонил голову, с интересом рассматривая Аори.

– Может. Но это все равно – «я хочу».

– Нет. Я должна. Я ни капельки не хочу, но знаю, что так – правильно.

Она упрямо сжала губы, а Веррейн неожиданно поднялся и подошел вплотную.

– Эх, оленяшка… – он погладил ее по голове – коротким, порывистым движением, быстрым настолько, что Аори не успела увернуться. – Мне тебя очень жаль. Я это сказал один раз, и больше не услышишь. А то еще сама себя жалеть начнешь.

– Тут просто нет подходящего куста, чтобы забиться, – невесело отозвалась она. – Ты нашел выход?

– Да, – жесткие ладони сдавили ее виски, и мир исчез в тошнотворной круговерти. – Счастливой дороги.

Gemini killer. I am no one.

Телефон звонил, не переставая, сколько Тройн ни пытался его игнорировать. Резкие, надоедливые трели сыпались одна за другой, разрывая сладкое блаженство сна. Женщина, которую он обнимал, недовольно заворчала сквозь дрему. Они уснули недавно, вдохновленные куда более важными вещами, чем здоровый образ жизни.

Вздохнув, он поцеловал ее в кончик носа, разомкнул объятия и дотянулся до назойливого аппарата. Посмотрел на экран, насупился. Случиться могло всякое, но утренний надоеда не входил в список людей, которые могли безнаказанно его будить.

– У тебя есть десять секунд, чтобы спасти свою жалкую жизнь.

– Нам нужно поговорить.

– Ну так говори. Осталось пять.

– Мы можем встретиться? Это насчет Аори. Я очень прошу.

– Прямо сейчас?!

– Чем скорее, тем лучше.

– У меня просто нет слов. И, надо признать, это уникальный случай.

– Слушай, я знаю, что веду себя, как дурак. Не надо об этом отдельно говорить, ладно? Просто скажи, куда подъехать.

– Ох, чтоб тебя, Джой… Подъедет он. Ладно. Через сорок минут явлюсь в твой кабинет. И там меня должен ждать не слишком противный горячий кофе.

– Спасибо, Лексаз.

Отложив умолкший телефон, он сел на кровати и энергично растер лицо руками. Лана, судя по дыханию, тоже проснулась, и наверняка ждала объяснений.

– Серьезно? Ты собираешься рано утром бросить все и переться во дворец по одной команде этого идиота?

– Милая, это замечательная возможность набить ему морду. На совете как-то неудобно – пока парапет перелезу, пока ложи обегу… Можно, в принципе, просто из одной в другую скакать, а дальше – вокруг президиума, но ты представляешь этот забег на колясках? Прежде я не позволял себе подобных нарушений протокола.

Рассмеявшись, Лана придвинулась ближе и устроила голову у него на коленях.

– А может, ну его? Оставайся. Я завтрак приготовлю. Или…

Ее рука тут же ловко конкретизировала «или», и Лексаз поспешил встать, предложив Лане подушку вместо собственных жестких ляжек.

– Что-то случилось с Аори. Подозреваю, к тебе напрямую Джой обращаться не рискнул.

– Передай ему, что он дебил. Девчонка ни в чем не виновата. Может, поехать с тобой?

Она зарылась лицом в подушку, обняла ее, явно показывая отношение к подобной перспективе.

– Передам обязательно, – произнес Лексаз с легким налетом мечтательной грусти, – а ты спи. Все утрясется. Он не настолько дебил, как тебе кажется.

– Мне не кажется, – сонно пробормотала Лана и натянула одеяло повыше.

Заказанный кофе исходил паром на столе, и Лексазу было абсолютно фиолетово, каких усилий Лейту стоило его добыть в такую рань. Он подхватил чашку, недовольно приподнял бровь, заметив оставшееся на полированном дереве пятно. Принюхавшись к содержимому, поморщился, но выхлебал кофе в несколько глотков, обжигаясь и вполголоса поминая забывшие всякий стыд и страх Младшие рода.

– Ну? Чего там стряслось?

Лейт нахмурился, сжал губы. Набрал воздуха, собираясь заговорить, и тяжело выдохнул, так и не решившись. Пальцами он барабанил по столу, а в глазах так и читалась напряженная работа мысли.