Максим Макеев - Московское боярство

И так считал до самого вечера. Посиделки были камерные, в актовом зале, только начальство да гости, считай, собрались. И вот в самом начале праздника ввели пунцовую Надёжу, в модном московском платье, с грамотным макияжем (сколько я вечеров потратил, заставляя снимать «штукатурку» с лиц своих моделей Жуляну!), на каблуках, в прическе а-ля пятидесятые. Ну и на голове нечто, напоминающее помесь ободка и диадемы, нельзя тут с простыми волосами на людях, вот так и выкрутились. Опять сногсшибательный эффект, Златобор натурально упал на задницу, причём прямо на пол. Посмеялись по-доброму, мытник на супругу по-новому посмотрел, да и ушёл на удивление быстро с фуршета. Чувствую, прибавка скоро в семействе у него будет.

На неделю пришлось мытнику задержаться. Наши «салонные барышни» растормошили до селе скромную супругу мытника, и теперь та каждый вечер упрашивала его побыть ещё чуть-чуть. Инспектор пытался сопротивляться, но получалось плохо — Жуляна увидела в Надёже отличную модель для многих своих идей и чуть не каждый день наряжала её по-новому, ставила эксперименты в области причёсок да макияжа, и таскала по красивым местам, фотографироваться. Поэтому, когда наконец Златобор твердо решил выдвигаться домой, ему принесли, наверно, первый в мире журнал. Правда, без глянца, без текста, в черно-белом цвете, но между тем. Златобор пять изобразил «сногсшибательный эффект», опять на пол упал, так что теперь такая реакция в Москве называется «эффект Златобора». Отправили, наконец-то, мытника домой. Нам от Надёжи достались хитрые способы вышивки, да геморрой Обеславу, который под них пытался создать новую швейную машинку, со сменными режимами работы. А как тут не ваять, если толпа «салонных девочек» смотрит своими милыми глазками, хлопает ресницами, и жалостливо так просит. Может бы парень и «слил» бы заказ, в план поставил на попозже, но во главе тех девочек — супруга его Вера, и деваться, значит, некуда. Вот и тратит все свободное время на механическое творчество и проектирование.

Отправили по домам всех гостей, вздохнули спокойно, как-то быстро события пошли у нас, тяжко даже мне. Я вечер в поисках тишины полез на стену крепости, сижу, на вечернее небо пялюсь. Вдруг со стороны нашего завода поднимается какой-то огонёк. Поднимается, застыл, и давай мне мигать! Я думал — всё, галлюцинации. А мигает-то огонёк странно, такое ощущение, что повторяются его вспышки по какому-то заданному алгоритму. Длинный, короткий, короткий, длинный, короткий, длинный, опять всё заново… Я рядом Влас пристроился, и что-то в блокноте черкает. Потом на месте огонька вспышка грандиозная, и все сразу пропало.

— Эх-х-х, опять сгорел, — тяжело вздохнул Влас, — тут это, твой друг-корел опять нарисовался, Федя.

— Э-э-э-э, — только и смог выдавить я, стою ошалевший, рот беззвучно раскрываю, — что это было!?

— Да Лавер все фонарики пускает свои, пытается связь наладить напрямую, — пожал плечами Влас, — что тут такого?

— А «подмигивание» это? — я пока ещё не верил своим глазам.

— Да мы дымы хотели пускать, на случай серьёзной опасности. Он предложил светом все передавать, а потом уже и за менее серьёзные сообщения взялся, вроде прихода Феди. Долго мучался, выдумывал свои «короткие-длинные», я ему таблицу выдал, по которой мы в типографии дырки пробиваем в лентах. Вот теперь по ней он и «подмигивает»…

Я изобразил «эффет Златобора» — натурально присел на задницу. Ну ничего себе, какой ГэБэшник индустриально подкованный попался! Прям Лаврентий Павлович, тот тоже помимо «врагов народа» на себе ещё и космос с ядерным проектом тянул.

— А этот твой Лавреннтий Павлович… тьфу, Лавер, он каким Макаром так высоко поднимает фонарик-то?

— Да я его на башню отправил ближнюю, он рапорт сам написал, мол, дело полезное, хочу попробовать. Мы ему под это из нашего бюджета ресурсы выделили, вот и получилось… И неплохо, надо сказать, вышло! А что за Лаврентий Павлович? У Лавера отца вроде по-другому зовут?

Провёл небольшой экскурс в мою историю, для Власа это, правда, будущее. Парень только одобрительно покивал, мол, хороший ГэБэшник был, годный, надо тоже таким стать. И пошёл паренёк домой. Я же и так сидел офигевший до полной бессознательности. Надо бы мне завтра за Федей самому прокатиться, глянуть, что там за Лавер такой.

Путь до наблюдательной башни с утра не занял много времени. Вокруг — тишь да благодать, птички поют, лес шумит, колючая проволока на ветру чуть колыхается. Внутри — сплошное нарушение дисциплины. Вся дежурная смена, все три человека, даже тот, который спать должен, занимается аппликациями. Над ними царствует Лавер, бегает, измеряет линейкой что-то. Они склеивают грандиозный фонарик из бумаги. В углу сидит Федя, фингалом отсвечивает да и в целом выглядит сильно побитым. Я было на мужиков кинулся, те руками развели, это точно не их работа.

— Здорова, Федя! Кто тебя так? — поздоровался я с корелом.

— Да тут… такое дело… — замялся корел.

— Ты прямо говори, чай, не чужие люди. А с вами я отдельно поговорю, — я погрозил дежурной смене кулаком, будут знать как дисциплину нарушать, мужики мои только тяжко вздохнули.

Федя, когда мы остались наедине, поведал причину прибытия. Она оказалась тесно связана с наличием ссадин и «фонаря» под глазом. Если кратко, то разукомплектовали их три села в части нашего инструмента. Изъяли в пользу их головы-старейшины. Тот наконец созрел вступиться за детей своих данников, собрал дружину, припёрся к Фединому селу. По дороге и в других двух побывал, обмозговал увиденное, и сделал вывод, что его тупо хотят «кинуть». Вроде за защитой мужики приходили по зиме, а тут все с прибытком вместо ущерба, новыми железными инструментами машут да копают. Поход голова отменил, инструмент в свою пользу в счёт дани-мыта изъял. Федя было вступился за лопаты-грабли, мол, не просто так дали, почти в аренду, долги чтобы отдать. За это ему и прилетело. Федя, не будь дурак, на болота пошёл, плот из веток-палок смастерил, и двинул к нам. Причём не защиты просить, а рассказать, что долги ещё не скоро отдать получится.

Если честно, в моё время это называлось одним словом — беспредел. Я сам «лихие 90-е» не застал, но судя по кинематографу, даже бандиты-рекетиры, если уж «вписывались» за коммерсанта, то проблемы его с другим криминальным элементом решали. А этот голова и дело захвате детей спустил на тормозах, и инструмент спёр, да ещё и Феде морду набил. Отморозок, одним словом, даром что на севере живёт. Но тут проблема — Федя обитает вне зоны действия наших законов, фактически, под головой тем ходит. И у меня дилемма — или уподобиться носителям демократии или там социализма из моего времени, и пойти вломить тому старейшине по первое число под пафосными лозунгами, типа «защиты народовластия» или «свержения тирана». Или спустить всё на тормозах и просто дождаться, пока корелы отдадут долги. Ведь даже Федя защиты не просит, понимает, на чьей земле живёт.