Виктор Тюрин - Хочешь выжить – стреляй первым [litres]

Реакция капитана меня не удивила. Я уже был готов приплюсовать эту попытку к своим остальным неудачам, как взревел обиженный Сиплый, видя недоверие старинного приятеля к своему боссу.

– Генри, морской бродяга, ты нам не веришь?!! Мне, который тебе жизнь спас!! Если так, ты мне не друг!!

Капитан несколько секунд смотрел на своего возмущенного товарища, после чего залихватски махнул рукой:

– Рискну, парни! Будь, что будет!

Торговый союз мы скрепили второй бутылкой виски. Как ни странно, с двоюродным братом капитана и двумя его партнерами по бизнесу, которые в это время находились в Нью-Йорке, мне удалось быстро найти общий язык, а когда они узнали об условиях, на которых предлагалось сотрудничество, то тут же были отброшены последние сомнения. При виде оживившихся и начавших уже подсчитывать свои барыши торговцев, я усмехнулся про себя, переиначив широко известный в будущем слоган: «Человеческая жадность – двигатель торговли».

Около четверти товара поставил я, остальной товар нашелся на складе его двоюродного братца, находившегося в Нью-Йорке, а еще через четыре дня корабль капитана Джеймса был загружен и отправлен в обратный путь. Эту сделку сочли удачной все, но больше всех радовался я: «Начало положено! А там посмотрим».

Мормоны – это члены секты под названием «Церковь Иисуса Христа святых наших дней», основанной Джозефом Смитом 6 апреля 1830 года в Ла-Фейетте (штат Нью-Йорк). Их вера основана на том, что после смерти Христа нечестивые люди преследовали апостолов и убили многих из них, после чего истинное учение по прошествии времени исказилось. После смерти основателя в 1844 году секта утвердила в качестве временно руководящего органа церковный Совет двенадцати апостолов, возглавлявшийся Брайямом Янгом. Согласно историческим документам, вследствие гонений на них, мормоны были изгнаны из штатов Среднего Запада (Миссури, а затем Иллинойса) и в 1846–1848 годах переселились в пустынные земли, ныне территория современного штата Юта, где основали город Солт-Лейк-Сити. Отличительными чертами секты от ряда других подобных организаций являлось многоженство и создание вооруженных формирований под названием «Ангелы-разрушители».

В толпе, среди торопящихся по своим делам людей, сновали юркие мальчишки с пачками газет, крича во все горло. Торговцы и торговки с тележками-лотками криками зазывали покупателей, расхваливая товар. Цокот копыт и стук колес, грохотавшие по булыжной мостовой, дополняли звуковую гамму большого города, а яркие краски, такие, как желтый шарабан или светло-зеленое пальто молодой женщины, в какой-то мере скрашивали сизый оттенок ползующих по небу осенних туч. Жизнь большого города шумела и бурлила по другую сторону стекла витрины итальянского ресторанчика, в котором я частенько завтракал. Мне нравилось следить за суматошной городской жизнью, не думая ни о чем. Уже позже, когда я сам выйду на улицу и начну думать о множестве дел, которые мне будет нужно переделать, мне будет не до пустого любопытства. Я неспешно ел, когда очередной раз прозвенел колокольчик у входной двери, оповещая о повом посетителе. Повернув на звук голову, я встретился глазами с вошедшим мужчиной, и настроение сразу испортилось. Увидев меня, тот сразу направился в мою сторону, но не успел остановиться у моего стола, как Карл, сидевший у двери, начал вставать. Жестом усадил телохранителя обратно, после чего кивком головы предложил сесть незваному гостю. Мы не стали здороваться, потому что оба презирали друг друга. В его глазах я был бандитом и рэкетиром, в моих – он был таким же, только одетым в полицейский мундир, впрочем, это не мешало нам оказывать друг другу услуги. Я вернулся к еде, а сержант крикнул, чуть повернув голову в сторону стойки:

– Кофе!

Пока ему несли кофе, я быстро доел свой завтрак и стал осторожно прихлебывать горячий чай. Одетый в темно-коричневый костюм из твида, с холеными усами и бакенбардами, сержант сейчас выглядел зажиточным торговцем или старшим клерком какой-нибудь юридической конторы, но никак не полицейским. Сержант Генри Маклин имел холодный ум и жестокое сердце, знал все темные закоулки человеческой души и все подлые уловки уголовного мира. Он считал, что стоит на страже закона, но при этом брать взятки не считал для себя позором. Очистить у пьяного мастерового карманы он не позволил бы себе никогда в жизни, зато выследить и прижать в темном переулке воришку после дела, а после заставить поделиться с ним добычей – это всегда пожалуйста.

Допив чай, я достал деньги, чтобы расплатиться, и только тут сержант соизволил открыть рот:

– Кофе здесь хорош, но я приехал не ради него, Джек. У меня к тебе разговор…

Я, молча, посмотрел на него.

– Почему ты не удивлен, парень? Сам Генри Маклин приехал к тебе через полгорода, потратившись на извозчика, а ты смотришь на меня…

– Доллара тебе хватит покрыть издержки, Маклин? – перебил я его. – А лучше, давай я тебе пятерку дам, чтобы ты от меня сразу отстал. Пойдет?

– Ты же знаешь, Джек, я меньше двадцатки зараз не беру, – некоторое время он пристально смотрел на меня, в ожидании, как я прореагирую на его слова, и только после затянувшейся паузы хитро усмехнулся. – Я всегда знал, что ты жмот, Дилэни. Знаешь, как трудно в наше время прожить на зарплату полицейского?

– Мне известно, что помимо своей зарплаты ты в месяц имеешь триста – четыреста долларов навара. А теперь переходи к делу!

– Ты что-то слишком много знаешь, Дилэни. У умников вроде тебя…

– Излагай дело, сержант, – резко перебил я Маклина.

– Ишь ты как! Излагай! Слова у тебя какие-то слишком правильные, Джек Дилэни. И фразы правильно строишь, словно университет закончил. Надеюсь, ты не на адвоката учился. Не люблю их. Для меня они, что коты помойные. Так же как и вы все, уголовный сброд! Всех вас давить!.. Гм! К делу, так к делу. Ты ведь знаешь, что от нашего двенадцатого округа собирается баллотироваться один тип по фамилии Ван Дайм. Кортленд Ван Дайм. В свое время он женился на Агнессе Баронталь, вдове крупного виноторговца. Оба подошли к браку, как деловые люди. Он дал ей имя, ввел в высший свет, она ему – деньги. За пять лет брака они обзавелись двумя детьми. Кажется, живите и радуйтесь, а Ван Дайму все неймется. Полез в политику. Дальше – больше. К политическому капиталу решил денежный прибавить и стал помощником олдермена. Работал в комиссии по недвижимости, при этом неплохо нагрел руки, торгуя городской землей и выдавая лицензии на строительство. – По его лицу скользнула презрительная усмешка, которую обычно Маклин приберегал для меня, а теперь он удостоил ею городского советника. Вообще-то, меня мало интересовали высокая политика и работа городских властей, хотя я знал, как и любой житель Нью-Йорка, что это была одна большая банда, жирующая на государственных деньгах.