Владимир Мельник - Оперативный простор [СИ]

– Что читаете– спросил я.

– «Войну и мир», товарищ гвардии лейтенант, – ответил Перовский, сержант из второго взвода.

– Хм, надо же! – удивился я.

– Правильная книга оказывается, товарищ гвардии лейтенант, – продолжил солдат. – Я вот, в школе ее не читал, а теперь...

– Чем же она правильная?

– А там написано про реальных чуваков, которые как и мы землю русскую от пендосов обороняли.

– Так там ведь с французами война была.

– Да по мне они один хер, товарищ гвардии лейтенант, пендосы и черножопые. Короче, нерусские. – окончание ответа Перовского потонуло в общем смехе.

– А где взяли книгу?

– Да в развалинах в Казачке нашел, товарищ гвардии лейтенант, – ответил Ленцов. – Жалко такую книгу пендосам оставлять, ну и забрал. Вот, Рыжов попросил почитать вслух, а потом и остальные подтянулись.

– Хорошо, продолжайте читать, а я тоже послушаю.

Приятно было все-таки слышать: «А ну, быстро организовали стул ротному!» Ну, типа, забота что ли, со стороны бойцов. Присел на патронный ящик, кем-то услужливо поставленный в первом ряду. И Ленцов продолжил: «Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него...» Незаметно начали подтягиваться бойцы из других рот. Пока вокруг чтеца не собралась аудитория в добрую сотню человек. На удивление, все слушали и молчали, а если кто-то и пытался разговаривать, то его быстро одергивали и шикали.

– Кто тут старший?! – крикнул замполит батальона майор Красовский.

– Я старший, товарищ гвардии майор, гвардии лейтенант Свешников.

– Почему не подается команда «Смирно

– Смирно! – крикнул я и все начали нехотя вставать.

– Лейтенант, что вы здесь устроили?! Что за блядство?! Что за «изба-читальня»?! Вам что, заняться нечем?! – орал во всю глотку «батальонный инженер человеческих душ», а от самого несло каким-то спиртяшным «шмурдяком».

– Товарищ гвардии майор, я бы вас попросил...

– Да я срать хотел на то, что ты просишь?! Развалил дисциплину в самой лучшей роте самого лучшего батальона! Ты что творишь, душегуб?!

– Это коллективное чтение классиков русской литературы, которое я решил провести для поднятия боевого духа в подразделении...

– Какие в п...ду классики?! Какой, в твою еб...ую жопу, «боевой дух»?! Почему у тебя люди валяются как попало, как бревна на лесоповале?! Почему не рассажены как положено?!

– Товарищ гвардии майор...

– Заткни еб....ник, лейтенант! Будешь говорить, когда я тебе разрешу!!!

– Да пошел ты в жопу, урод! – мгновенно рассвирипел я и рука вырвала из разгрузки подаренную разведчиками «Беретту» – Я ж тебя завалю сейчас, сука!

Не знаю, чем бы это закончилось, если бы не подскочил кто-то из бойцов и не увел мою руку с пистолетом вверх. Выстрелить успел, но пуля ушла в небо. Кроссовок побледнел и поспешил ретироваться в сторону палатки комбата. Еще несколько человек навалились на меня, вырвали пистолет и, быстро передергивая затвор, выщелкали все патроны из магазина. Успокоившись, я пошел к себе в палатку. На следующий день, прямо с утра, замполит батальона попал в санчасть со множественными ушибами, синяками и легким сотрясением мозга, так как был избит неизвестными. Но комбату этот козел «настучать» успел.

– Свешников, ты наверное ох...ел от невыносимой легкости бытия! – кричал Мирошкин. – То ты с тыловиками дерешься, то замполита чуть не застрелил! Тебя сажать надо! Ты опасен для нашего маленького батальонного коллектива! А если я тебя чем-то не устрою?! Тоже пристрелишь?! Свешников, наверное, я тебя, байстрюка, под трибунал отдам да на зону отправлю. Хочешь из лейтенанта превратиться в зека, как Золушка в сказке, только наоборот?!

– Товарищ гвардии майор, да если я на зону попаду, так это вы мне дадите отдых и твердую уверенность в завтрашнем дне! – с едва сдерживаемой улыбкой ответил я. – Я уже и счет времени потерял, с того момента как воюем «не вынимая».

– С чего бы это?!

– На зоне не стреляют и есть возможность по УДО «откинуться».

– Ладно, лейтенант, еще одна такая выходка — отправлю на «дизель». Хорошо еще, что Кроссовок...тьфу ты, майор Красовский сейчас отправляется в госпиталь. А завтра мы выходим на «боевые». Надеюсь, дело замнется. Но смотри мне, Свешников, еще раз... И разберись у себя в роте, кто там у тебя такие шустрые, что «настучали по пальтрету» самому замполиту батальона. Я на сто процентов уверен, что это твои — больше нигде, даже в разведвзводе, нет таких «отморозков» как у тебя.

– Понял, товарищ гвардии майор.

– Все, иди с глаз моих и сделай так, чтобы я тебя долго и нудно искал.

– Есть, товарищ гвардии майор, – сказал я и, с улыбкой во всю харю, удалился.

Разбираться в роте поручил своему замполиту — Сане Шпитальному, с негласной установкой делать это очень медленно и неглубоко – «на полшишечки». Ротная бронегруппа, ревя движками, извергая клубы солярочного дыма, выезжала на «боевые»...

Утро было хмуро-тоскливым из-за тяжелых серых дождевых, а может даже и снежных, туч, которые лениво тянулись куда-то в сторону Северной гряды Кырымских гор. Я уже с полчаса как не спал, но еще лежал с закрытыми глазами, согревшись в спальнике, вставать не хотелось. За ширмой кто-то возился и тихонько позвякивал железной посудой. Но рука машинально легла на согретую теплом моего тела рукоятку «Беретты» – рефлекс, знаете ли. Зарубин еще крепко спал и, казалось, его никакой пушкой не подымешь. Тем не менее, какое-то чутье подсказывало, что этот сон крепок, но очень чуткий, как у дикого зверя. Поднявшись с топчана, сходил к «умывальнику»: прикрученная над пустым ведром к доске пластиковая бутылка с отрезанным дном, а роль «краника» выполняла крышечка навинченная на свое обычное место. Вода была холодной и, разогнав последние остатки сна, заставила поежиться. Ничего, бывало и хуже! Небрежно накинув зимнюю куртку, а поверх нее М-16А2 выглянул на улицу, осмотрелся и направился к сколоченному из грубых досок сооружению, который всем своим видом красноречиво говорил о своем предназначении. Фу-у-ух! Теперь можно и покурить. Курорт, бля! Хе-хе. Минут через десять Валерка повторил мой маршрут: умывальник, сортир, перекур.

– Саня, ну, с чего начнем– спросил напарник, умышленно называя меня вымышленным именем.

– Давай-ка для начала Заруднева найдем и скоординируем наши действия. А то, может х...ня получиться нездоровая.

– Ну, ладно, вот еще бы пожрать...

– Это да. У нас там ничего не осталось?

– Надо глянуть. – выпустив струйку дыма сказал Валера.

– Мужики, а вы чего здесь сидите?! – спросил подошедший Костя. – Там уже завтрак стынет...

– Ну, раз стынет, то надо идти, – сказал я и выкинул «бычок».

Завтрак занял не больше десяти минут. Перекурив, снова расселись за столом, на котором Заруднев расстелил карту аэропорта.