Александр Михайловский - В закоулках Мироздания

– Его свергнут в любом случае, – пожал могучими плечами изготовитель молний, – не ты, так Аполлоний со своей бабьей шайкой. Несчастным тогда будет этот мир, и несчастны будут живущие в нем люди.

– Так они и сейчас не особо счастливы, – сурово заметил отец Александр, – вы так их загоняли своей ментальной дойкой, что силы местного человечества уже находятся на грани полного истощения. Дальше только вырождение и гибель. Местные женщины всего два дня побыли без докучливой опеки присутствующего здесь Гермесия, а уже расцвели как цветы в степи с наступлением влажного сезона. А ты говоришь – силы зла. Да вы сами зло, вытравить которое мне не позволяет тот старый договор.

– Ну, извини, дядя! – насупился хромой божок, – если я зло, тогда я пошел! Всего наилучшего, вам, мучачос!

– Действительно, дядя, – скромно поддержал приятеля Гермесий, – может, мы пойдем?

– Постой! – священник хлопнул ладонью по колену, отчего Гефестий замер как статуя, – услышал о себе правду – и в кусты? Так не пойдет! А кто дело-то делать будет, если не ты? – он выдержал недолгую паузу, затем сказал: – Пойдете оба, но только после того, как кольца будут расплавлены, а злая сила изгнана из их металла.

– Хорошо, дядя, – сказал Гефестий, тряхнув плешивой головой, – давай сюда горн, мехи, уголь, сами кольца и остограмиться перед работой – все будет сделано. Если хотя бы чего-то одного нет, то и результат тоже не гарантирован.

Отец Александр три раза хлопнул в ладоши – и к нему подбежал один из местных мальчишек. Выслушав отданные шепотом указания, пацан умчался, но вскоре вернулся с целой кучей приятелей, которые тащили с собой все что было затребовано. Я же тем временем шепотом сказал Змею, чтоб достал из НЗ опечатанную флягу с чистым медицинским спиртом. Если мастеру не налить перед работой, то этот грех не замолить никакими молитвами и результат будет такой, что лучше бы никто и ничего не делал.

Сломав сургучную опечатку, я набулькал в кружку божественному кузнецу медицинскую дозу граммов в сто чистогана и тот, словно был стопроцентным русаком, опрокинул кружку в рот, проглотив содержимое одним глотком, потом выдохнул и понюхал рукав.

– Амброзия, – авторитетно заметил он, – ну что, приступим?

Слово «амброзия» не миновало ушей его приятеля, и эти уши, конечно, тут же насторожились.

– А мне амброзии? – нагло потребовал он.

Ну, тут уже пришла моя очередь шутить. Гермесию я набухал не медицинскую, а убойную дозу – и тот, выхлебав ее залпом, как простое вино, начал хватать обожженным ртом воздух, пытаясь сделать еще один вдох.

– Какая же это, к циклопам, амброзия?! – прошипел он, злобно глядя на собутыльника. – Цикута это неразбавленная вместе с жидким огнем… Полцарства за кувшин воды!

В этот момент одна из молоденьких девиц, обслуживающих наше празднество, подала несчастному божку искомый предмет и тот, запрокинув голову, начал жадно пить прямо из горла. Ох, лучше бы он этого не делал, потому что спирт, смешавшийся с водой, действует мгновенно, и сильнее всего на уже подвыпивших поклонников Бахуса, то есть Дионисия.

Кроме того, в присутствии отца Александра не стоило разбрасываться обещаниями, потому что едва он сделал последний глоток, то кувшин лопнул, окатив его градом керамических осколков. Клятва была принята, и теперь он должен был обеспечить этой девочке полцарства или равноценную замену. Вот так, не подумав, трекать языком.

Но и это было еще не все – несчастный алкаш замотал головой, сделал пару шагов и грохнулся на землю прямо там, где стоял, после чего немедленно захрапел, впав в отключку.

Гефестий при виде конфуза, приключившегося с приятелем, только одобрительно хмыкнул, продолжая раскочегаривать непривычный для него тевтонский кавалерийский горн, вместо мехов у которого была ручная воздуходувная улитка – примерно как на сирене. Дело там шло на лад, и в скором времени мы должны были приступить к плавке колец.

– Ну, дядя, благослови! – сказал божок, когда все было готово, и среди рдеющих углей осталось только место для колец.

– Конечно, благословлю, – ответил тот и начал нараспев читать молитвы, в то время как я по одному подавал Гефестию вытащенные из мешочка кольца, после чего тот плавил их на углях под мерное гудение ручной воздуходувки, которую по очереди крутили трое местных подростков. Металл как миленький плавился в этом жаре, сперва стекая в специальный сосуд, а потом, вздымаясь над ним грязной пеной, по мере того, как его остатки под молитвами избавлялись от злых заклятий. Но вот дело было сделано. Брошенные последними в огонь серебряные пластинки, на которые распался расплющенный перстень, расплавились и сгорели, после чего отец Александр подтвердил, что зла с нами больше нет.

В благодарность за хорошо сделанную работу я набухал мастеру раза в два больше спирта, чем требовалось для медицинской дозы, и тот принял кружку со свойственным ему достоинством и тактом, после чего еще раз крякнул, сказал, чтобы мы обращались, если что. Затем он взвалил на плечо нагло дрыхнущего Гермесия и прямо вместе с ним растворился в воздухе…

Неофициальный рабочий визит двух божков в нашу компанию был завершен.

Анна Сергеевна Струмилина.

А Гефестий мне глянулся – не как мужчина, разумеется, а как человек, то есть бог. Чем-то он мне напомнил соседа-водопроводчика дядю Васю, с золотыми руками и вечно под хмельком. Тот тоже без ста грамм за работу не брался, ибо без этого и глаз не остер, и руки дрожат до неприличия. А вот выпьет мужик – и сразу как огурчик, глаз-алмаз и руки не дрожат, и мастер хоть куда… И даже плешь у Гефестия вполне симпатичная, хотя просится на нее что-то вроде кожаной кепочки, чтоб и в кузне не горела и голову прикрывала от лишнего жара.

Но это я так, к слову. Самое главное, что стараниями этого замечательного человека, то есть бога, мы, наконец, избавились от помеченных херром Тойфелем колец, и теперь свободны как птицы в полете. В смысле – нет у этого херра теперь инструментов, способных отследить наше перемещение по здешнему миру. В принципе, если у нас опять будут похожие проблемы, то Гефестий обещал забежать и снова все исправить. Ну точно как дядя Вася – просто замечательный специалист, и точно так же хлещет медицинский спирт, будто обычную воду.

Но не только визитом двух божков-приятелей и их пьянкой был знаменателен сегодняшний вечер. Сказать честно, для меня было большим шоком то, что в рюкзаке у Дока имеется сразу два – целых два! – литра медицинского спирта, и его никто не стремится поскорее изничтожить путем принятия внутрь, чтоб не досталось врагу. И в силу этого факта я еще больше зауважала капитана Серегина и его людей.