Марик Лернер - Федералист

Понятно. Чтобы с мозгами и не строили из себя высшую расу. Не из аристократов с рабами дома. Таких хватает. Впрочем, иной богатый черный запросто сто очков вперед даст по задиранию носа и третированию белых. Одна из моих неприятнейших обязанностей заниматься воспитанием разнообразных идиотов с большим самомнением.

— И когда прикажешь их муштровать, если на днях выступаем?

— О, как раз об этом я и хотел поговорить без свидетелей.

— Потом, — отмахнулся я.

— Это действительно очень важно!

— Поговорим.

Приподнялся в седле и включил в мозгах выключатель, позволяющий думать о своем, произнося параллельно пышные речи. Очень удобная вещь, дающая возможность говорить шаблонами, изредка перемешивая. Сомневаюсь, что мои спичи будут кому-то примерами для подражания или попадут в учебники красноречия. Уж сильно часто на приемах и общественных мероприятиях повторяюсь. Ну не могу рассуждать про патриотизм и готовность отдать последнюю рубашку без сарказма. Чересчур часто видел, насколько высказывания с действиями не совпадают.

Люди восхищаются добротой, щедростью, терпимостью, благочестивостью, но в жизни обычно предпочитают быть алчными и подлыми врунами. А иные готовы за медяк выстрелить в спину вместо раздачи имущества нуждающимся и страдающим. Это окупается гораздо лучше и быстрее. Но вслух такого никто не скажет.

— Добровольцы, я ценю вашу преданность и храбрость. Ваши усилия будут тем более драгоценны, что любовь к Свободе и Равенству должна стать ужасающей и непобедимой страстью в детях тех, кто под жгучими лучами солнца стонал в рабских цепях.

Так… а насколько хорошо они вообще понимают франкский, чтобы стараться? Вон, явно переводит для товарищей. А там еще один на испанском толмачит. Проще надо.

— Срок службы в Континентальной армии три года, — после невольной паузы произношу для общего сведения. — Адам, переводи!

Он моментально подключился. Я и сам могу в принципе объясниться, но не хотелось бы недоразумений, употреби неправильное слово или выражение.

— Каждый подойдет и подпишет контракт. Придется подчиняться и отвечать за нарушения приказов и преступления. Но кто честно отбарабанит срок, получит согласно закону Конгресса от трехсот двадцати до шестисот сорока акров земли, в зависимости от заслуг и звания.

А вот сейчас их явно проняло. Задвигались, переговариваясь. Не могли не слышать прежде, но тут иное дело. Генерал обещает, а не белым дают. Шестьсот сорок акров — это квадратная миля. Вряд ли где-то в мире помимо Нового Света такое бывает, чистая сказка. Тонкости появятся позже. Не бывает земли одинаковой по качеству. Требуется вода, неплохо бы иметь пастбище и лес, иначе участок бесполезен. А можно и вовсе продать свою землю желающим и отправиться дальше. По закону через пять лет проживания при условии регистрации в земельной конторе и выплаты минимального взноса имеешь право.

— И усвойте накрепко: нарушители дисциплины расплатятся шкурой, дезертиры и мародеры получат петлю в награду за свои художества. Гулять можно исключительно на жалованье. — Адам это прокричал подчеркнуто громко. Все же официальная оплата, пусть и небольшая, тоже замануха для нищих немалая. — А не грабить мирных жителей. Кого условия не устраивают, может прямо сейчас валить на все четыре стороны. Что не означает разрешения воровать даже с огорода. Пожалуются — пожалеете. Я сказал все. Вы слышали. Капитан Корсель!

— Я! — ответил Виктор, судя по тону, крайне сожалея о своем присутствии рядом. Паровой пулеметатель в нашем походе излишен и неудобен. Важна в первую очередь скорость. Сейчас опыты с установкой на корабле и фортах Акиндека и Эшли проводятся. За этим могут проследить и гарнизонные крысы. Как чувствовал, Виктор пригодится ближе.

Он парнишка умный и наверняка догадался о причинах проявленного внимания. Вечно подсовываю сомнительные задачи. Зато и карьеру делает не в пример остальным.

— С этой минуты вы подполковник, приказ будет подписан немедленно. Назначаетесь командиром вновь сформированного полка, — широким жестом показываю на толпу добровольцев.

— Есть, — подтверждает с оторопью.

Звание придется оправдать, и полагаю, это будет достаточно непросто. Но оно того стоит. Все же не каждый день происходит столь стремительное повышение.

— Отберете с собой с десяток умелых сержантов и лейтенантов. Все они получат следующий чин по вашему представлению. Прямо сейчас и займитесь. И запомните, мне не требуется начищенная пуговица, главное — чтобы они шли под огонь по приказу. Вашему!

— Я могу создать взвод конной разведки?

— Хоть эскадрон, если найдутся умелые наездники. Лошадей из трофейных получите. Хм… Где-то здесь был сержант драгун Дарю… Вот его и назначите старшим. Заодно получит лейтенанта, так и передайте, если станет рожу недовольную кривить. Чего стоите? Ступайте делом заниматься!

Ничего, справится. Я же сумел в свое время. Симон поможет. А сражаться тяжелее всего не с врагом, а выбивая у гражданских властей оружие, довольствие, форму и лошадей. Он в прекрасных условиях. Получит все, о чем попросит. В пределах разумного, естественно. Мундиров под рукой не имеется. А вот порох — пожалуйста. Спасибо англичанам, пусть они и за свой интерес стараются. Мне нужна боеспособная часть, а не сброд. Имелся еще и вопрос о плате за службу. Конгресс мне как-то позабыл выделить средства на жалованье внезапно обнаруженному полку.

— Итак, — убедившись в отсутствии лишних ушей, говорю Адаму через час, расположившись с удобством в местной таверне, откуда выкинули всех посторонних. — Что хотел сказать о высадке? Нет возможности?

Последнее было сказано достаточно зло, и он на меня посмотрел, покачав головой.

— Сколько мы знакомы, — обиделся он, — когда это мы друг друга обманывали? Раз уж сказано — сделаю. Но надо иначе.

— Это как? — не дошло.

— На кой дьявол тебе сдался Сан-Бернардито? Знаю, знаю, — сказал поспешно, не дожидаясь порции ругани, — контроль над Миссисипи. Вся эта сторона будет наша с одного удара. Но можно гораздо проще заставить испанцев себя уважать и пойти на уступки.

— И?

— Занять островную крепость Сан-Хуан-де-Улуа на подступах к Веракрусу, оккупировать сам город.

— Кратчайший путь к Мехико. А там рукой подать до Таско-де-Аларкон, — отвечаю с сарказмом.

Надо сказать, именно в этом городишке добывалось огромное количество серебра. В Новой Испании в позапрошлом году было извлечено из шахт золота и серебра на сумму в шестнадцать с половиной миллиона песо.

— Или заодно наведаешься в прекрасный городишко Тлальпухауа?

Там казна получала не меньше пяти тонн серебра в год. Не зря в Мехико располагался самый большой монетный двор Америки. Уж точно есть что унести в качестве трофеев. Только ты еще доберись до склада.