Мэтью Кирби - Assassin’s Creed. Последние потомки [litres]

Мистер Пауэлл развернулся и ушел с крыши через чердачную дверь, разлучившись с семьей и оставив их одних. Затем семейство постепенно успокоилось и устроилось в ожидании и надежде. У Мэри в глазах стояли слезы, как и у миссис Пауэлл. Мальчик держался стоически, а Сара свернулась у матери на руках, как будто это был ее собственный город, и пока она оставалась там, в мире был мир, пусть даже Нью-Йорк вокруг нее полыхал. Воздух наполнил запах дыма, и Авраам обратил взгляд к жилым кварталам. Он увидел процессию черных столбов, поднимающихся к небу – некоторые ближе, некоторые дальше, все они были зловещими.

Визги и крики толпы стали громче, но все еще оставались на улице, не в доме. Может, они испугались силы закаленных в море матросов, готовых встретить их, если они попробуют вломиться. Время шло без каких-либо потрясений, небо заволакивали облака, которые, впрочем, не спасали от жары, но хотя бы солнце прекратило жечь плечи Авраама.

– Может, они просто уйдут, – сказала Мэри.

– Давайте помолимся об этом, – предложила миссис Пауэлл. – Ну-ка, вместе. Давайте, дети, возьмемся за руки.

Дети собрались вокруг нее, и, когда она начала молитву, Авраам склонил голову. Закрыв глаза, он представлял Элизу, запертую в доме мистера Твида, толпу снаружи и дом, превратившийся в ад, вокруг нее. Она звала его, но он не слышал ее голоса из-за пламени. Он мог лишь видеть ужас в ее глазах и ее рот, открытый в немом крике.

– Ладно, Дэвид, – сказал Монро. – Пора двигаться к следующей точке пересечения.

Дэвид отошел в сторону от группы.

– Вы могли это сказать прежде, чем я залез на эту крышу?

– Извини. Но тебе надо торопиться.

Дэвид знал, что Авраам будет чувствовать себя виноватым, покидая миссис Пауэлл и ее детей наверху. Молитва закончилась, и он обернулся, чтобы поговорить с женщиной, но увидел, что она смотрит на него, улыбаясь, как будто уже все знает.

– Идите, – сказала она. – Идите к своей дочери.

– Но…

– Все будет хорошо, – сказала она. – Мы помолились, и я уверена, что Бог нас услышал. Он нас защитит, ведь Его дело мы делаем здесь.

Аврааму хотелось бы, чтобы его вера была так же крепка, но прожив жизнь так, как он ее прожил, он накопил слишком много вопросов к Богу, так что потребовался бы хороший долгий разговор. Но он оставил свои сомнения при себе и простился с миссис Пауэлл и детьми.

– Когда все закончится, – сказала она, – приходите навестить нас. Нашим морякам всегда пригодится мудрость хорошего человека.

– Я вернусь вас проведать, – сказал Авраам.

Он обнаружил дерево позади здания и спустился на улицу. Его мышцы почти отказали еще до того, как он коснулся земли. Дерево привело его на переулок рядом с Уотер-стрит. По ней он пошел к жилым кварталам, удаляясь от толпы перед «Домом моряка» на улице Доуэр.

– Ты на верном пути, – сказал Монро. – Продолжай идти на север.

– Там я встречу Шона и Наталию?

Монро снова помедлил.

– Именно так.

– Я иду, Элиза, – прошептал Авраам себе под нос.

– Я иду, Грэйс, – сказал Дэвид.

Томми повел Аделину на запад через ограды и задние дворы жилого района. На пути им попадались и другие люди, которые, как и они, покинули свои дома с черного хода. В их глазах Томми видел, что они не знали, как быть и куда податься. Казалось, будто толпа была повсюду.

– Бегите в полицейский участок, – бросал он им, когда проходил мимо. – В участке безопасно.

В конце концов они с Аделиной выбрались по переулку на Четвертую авеню. Они двинулись на 26-ю улицу, затем через Мэдисон-сквер, подальше от банд, которые могли им встретиться.

– Вы чувствуете? – спросила Аделина. – Это дым.

Томми обернулся, ища взглядом небо над окружавшими их постройками, и заметил столб дыма прямо на юго-востоке.

– Думаю, это арсенал, – сказал он. – Боже, они сожгли его.

– Арсенал? – спросила Аделина. – Значит, теперь у бандитов есть оружие?

– Надеюсь, нет, – сказал Томми.

Если это было так, он представить себе не мог, как полиция сможет подавить это восстание. В городе было, наверное, еще 15 тысяч патрульных, которых можно задействовать, если считать, что они все явятся в участки. Но и в таком случае их было бы гораздо меньше, чем тех, что уже несет службу. Против десятитысячной и постоянно растущей толпы. Если бунтовщики достали карабины и винтовки, будет невозможно их остановить.

Они пересекли Мэдисон-плэйс и попали в парк, пройдя мимо скамейки, где накануне ночью проводили время за разговорами.

– Ох! – воскликнул Томми. – Ох, я дурак, черт меня дери!

– Что такое? – спросила Аделина.

– Ваше золото, – ответил он. – Я оставил золото в доме брата.

– Ну, – сказала Аделина, – грубо говоря, это было ваше золото, а не мое. – Мне отвратительно думать, что оно наполнит карманы воров и бандитов, но, думаю, оно того не стоит, чтобы возвращаться.

Он и не думал о том, чтобы возвращаться за золотом, но это не остановило его от того, чтобы самому себе дать оплеуху.

– Прекратите, – сказала Аделина. – В мире есть куда более важные вещи, чем золото. Я бы лучше проводила время в беспокойстве о том, куда нам теперь идти. Вам все еще кажется, что у меня в отеле будет опасно?

Томми обернулся через плечо. Основная масса людей двигалась в центр по широким авеню, но более мелкие группы бунтовщиков откалывались от нее и уходили на боковые улицы. Чутье подсказывало ему, что они будут распространять хаос от Ист-Ривер до Гудзона, в каждом квартиле, на каждой улице. В конце концов они доберутся и до отеля.

– Не думаю, что там безопасно.

– Куда же нам тогда идти? – спросила она. – В полицейский участок?

– Эта толпа с легкостью захватит и участок, если захочет. Но я кое-что хотел бы сказать этим людям.

– Тогда куда?

– У Семьдесят первой пехотной части арсенал на углу Тридцать пятой улицы и Пятой авеню. Бандиты могут полезть на полицию, но сомневаюсь, что они сунутся к военным.

– Я думала, армии в городе нет, как вы сказали.

– В арсенале есть гарнизон, – сказал Томми.

Это место представлялось ему единственным относительно безопасным укрытием в Нью-Йорке. Единственным вариантом кроме этого было отправить Аделину из города, рассчитывая на то, что беспорядки не распространятся на ближайшие города.

– У вас есть друзья или родственники в Бруклине? Или в Нью-Джерси?

– У меня тетка в Хобокене, – скзала она.

– Хобокен, хорошо, – сказал Томми. – Паром на Кристофер-стрит переправит вас туда, если будет необходимо.

Томми знал, что на пересечении Бродвея и 29-й улицы находится офис начальника военной полиции, поэтому он повел Аделину на запад по 26-й, чтобы срезать путь и повернуть из центра города, как только дойдут до Седьмой авеню. Им оставалось пройти еще почти десять кварталов – в нормальных обстоятельствах это было бы не так далеко. Но они прошли всего три, когда из-за угла показалась бродячая банда мятежников. Томми поспешил увести Аделину в ближайший переулок и спрятаться за сломанной телегой с отсутствующей задней осью. Он оставил дома свою дубинку, опасаясь, что по ней в нем опознают полицейского, так что к драке был не готов.