Мэтью Кирби - Assassin’s Creed. Последние потомки [litres]

– Ну, спасибо, – отозвался Хавьер.

– Эй, просто пытаюсь вас приземлить.

В этот момент Коридор памяти начал рассеиваться, Оуэн заметил, как уменьшается давление сознания Вариуса на его собственное. Как будто у него стало больше пространства, чтобы потянуться и задышать внутри собственного разума. Он думал про мастерскую деда и про бабушкин безупречный сад. Он думал про мамины футболки поло с работы и про свою комнату. Он думал об отце.

Главная причина, по которой Оуэн пошел в «Анимус», заключалась в том, чтобы заставить Монро помочь ему выяснить, что на самом деле случилось тем вечером, когда был ограблен банк. Но «Анимус» что-то сделал с его мотивацией. Там, где Вариус боялся, что не сможет пойти по стопам отца, родные Оуэна боялись, что он как раз и пойдет по стопам отца. Оуэн не знал, что все это значит, не знал даже, что он чувствует в этой связи. Но он знал, что оглядывался на своего отца точно так же, как Вариус оглядывался на своего, и опыт с «Анимусом» только усилил это чувство.

– Не знаю, что и думать сейчас, – сказал Хавьер Оуэну. – Она могла мне горло перерезать.

– Что? – удивился Оуэн. – Кто?

– Грейс, – сказал Хавьер. – Нет, не Грейс. Элиза. Она взяла частицу Эдема.

Оуэн ухмыльнулся, потому что знал, что Вариус был бы очень доволен этим.

– По-твоему, это смешно? – воскликнул Хавьер.

– Нет, – ответил Оуэн. – Это не так.

– Чего тогда улыбаешься?

– Ничего… Мой предок…

– Что твой предок?

– Ладно тебе, чувак, – сказал Оуэн. – Ты в меня нож метнул. Ты на самом деле будешь беситься из-за этого?

Хавьер нахмурился, но ничего больше не сказал.

– Теперь давайте вас вытащим, – сказал Монро. – Если вы готовы.

– Я готов, – сказал Оуэн.

– Я тоже, – отозвался Хавьер.

Коридор памяти стерся, на его место пришло темное поле визора. Оуэн стянул шлем, щурясь от света в складском убежище Монро. Он сел, чувствуя себя оцепеневшим, как после долгого сна, и взглянул на Хавьера, который уже выбирался из своего кресла. Шон, Наталия и Грейс, кажется, все еще были в «Анимусе». Монро сидел за компьютером посередине, глядя в несколько мониторов, которые, судя по всему, транслировали изображения и информацию из симуляции. Хавьер подошел к нему, чтобы посмотреть на экраны.

– Что они делают? – поинтересовался он.

– Двигаются к парому, – ответил Монро.

– Где Дэвид? – спросил Оуэн.

Монро поднял глаза и кивнул в сторону еще одного островка света в другом углу комнаты, где в круг стояли диваны.

– Вон там.

Оуэн повернулся и увидел Дэвида, который сполз по дивану довольно низко, согнув шею. Оуэн оставил Хавьера с Монро, подошел к Дэвиду и сел рядом. Дэвид смотрел в одну точку перед собой, вдоль собственной груди, на которой лежали его очки. Его лицо не выражало никаких эмоций. Однако глаза у него были красные, как будто он плакал.

– Это было жестко, – сказал Оуэн. Дэвид не ответил.

– Мне очень жаль, парень. Мне бы хотелось, чтобы этого никогда не случалось.

Дэвид все еще ничего не отвечал. Он даже не осознавал, что Оуэн был рядом, и спустя несколько минут неловкого молчания Оуэн уже был готов встать и пойти к остальным.

– Но это случилось, – Дэвид надел очки. – Именно это и случилось.

– Я знаю. Мне жаль. Было больно?

– Конечно, больно, – сказал Дэвид, оттолкнувшись плечами от дивана и вытолкнув самого себя, чтобы выпрямиться. – А ты как думал?

– Извини, чувак, – Оуэн поднял руки. – Просто спросил.

Дэвид посмотрел на установку «Анимуса».

– Но это была еще не худшая часть.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, когда они меня били и пинали, я вроде как чувствовал это. Но единственное, о чем я думал, это о моей дочери. Так странно это говорить. Моя дочь. Я не знал, где она, пострадала ли она или еще что-то. И я знал, что я умру, и не мог больше ничего сделать, чтобы ей помочь… Это было хуже всего.

– Ух ты, – брови Оуэна поднялись. – Это как… Ну, по крайней мере тебе больше не нужно за нее волноваться, так? В смысле, она стала ассасином.

– Да, Монро мне сказал. Может, от этого и становится легче, но Аврааму бы от этого стало хуже.

– Правда? Почему?

– Это не то место, где ему бы хотелось, чтобы пребывала ее душа.

– Что?

– Не важно. Это слишком сложно.

Оуэн откинулся на диване, глядя на парня напротив, и понял, что что-то изменилось. Дэвид был не просто расстроен. «Анимус» изменил его. Отправившись в симуляцю, Дэвид выглядел очень юным, может даже наивным, но за последние пару часов он повзрослел на много лет.

– Ребята, – помахал им Хавьер. – Шон и Наталия возвращаются.

– А моя сестра? – спросил Дэвид.

– Еще нет, – ответил Монро.

Оуэн поднялся и пошел к ним, а Дэвид остался на диване. К моменту, когда Оуэн дошел до установки, Наталия уже сняла шлем, спутавший ее волосы, и терла глаза. Шон наблюдал за ней, и Оуэну было совершенно очевидно, что она ему нравится. Он лишь был не уверен, имеет ли симуляция к этому отношение. Они вместе принесли Дэвида в дом Великого магистра.

– Как у вас дела, ребята? – спросил Хавьер.

– У меня нормально, – ответила Наталия, – мне кажется.

– У меня тоже, – сказал Шон, изучая свой бок.

Затем он попытался встать, но его ноги подкосились, и он упал, сильно ударившись, задев по дороге приборы и провода, в конце концов растянувшись на полу. Оуэн наклонился, чтобы ему помочь.

– Ты в порядке, парень?

– Да, – сказал Шон очень тихо, а его лицо покраснело. – Я в порядке.

– Нужна помощь? – спросил Оуэн.

– Нет, я справлюсь, – ответил Шон.

Он потянулся к своей коляске, уцепился за подножку кончиками пальцев и подтянул ее ближе, чтобы забраться в нее.

– Я забыл, – сказал он с печальной улыбкой.

– Думаю, это было не сложно, – сказал Хавьер. – После «Анимуса»-то.

– Особенно если думаешь о том, кем был твой предок, – добавил Монро.

– Да уж, – кивнул Шон, но его плечи несколько ссутулились. – Вы правы.

– Когда вернется Грейс? – спросил Шон.

Он хотел поговорить с ней. За то время, что они вместе провели в симуляции, он почувствовал, что каким-то образом сблизился с ней, даже несмотря на то, что они едва друг друга знали.

– Она теперь сама по себе, – сказал Монро. – Мы вышли из режима согласованности для конкретно этого воспоминания, поэтому вы все здесь. Но частица Эдема у ее предка, и Грейс движется к концу.

Он развернулся к ним в своем кресле.

– Пока мы ждем, я хочу с вами поговорить.

Оуэн и все остальные заняли места рядом с креслами, кто-то сидел, кто-то стоял.

– Дэвид, не подойдешь сюда? – позвал Монро, и пока Дэвид шел, он убрал волосы за уши, откинулся в кресле и скрестил руки.

– Есть кое-что, о чем я хочу, чтобы вы знали. Я имею в виду, чтобы вы это знали, как знаете о силе притяжения.