Богдан Дорошин - В плену бессмертия [litres]

– Паршивые уроды! – взревел Макс в ярости. – Я до вас еще доберусь!

Но их разделяла решетка, и подобная угроза никого не напугала. Желтоглазая тварь между тем посчитала, что молитвы мясистого послушника ее раздражают, и набросилась на него, молотя когтистыми лапами-руками перед собой. Святые песни сменились руганью и вскриками. Парень пытался бороться с монстром, но его сил едва хватало на то, чтобы удерживать пасть подальше от своего горла.

Священник с девушкой уже скрылись в темноте, и Макс слышал их удаляющиеся шаги.

«Это конец?» – подумалось ему.

Захотелось истерично расхохотаться, и молодой человек не стал сдерживать свой порыв. Почему бы и нет? Что еще может он сделать в этой ситуации?

Но ответ пришел сам собой, и его подсказала память Кейт, изучавшая Черную книгу не один год. Кровь! В ней содержится магическая сила, хоть и в небольших количествах. Если воспользоваться ею, то, вполне вероятно, Аксир сможет сотворить несколько заклинаний. По крайней мере, он на это надеялся.

С этой целью Макс как можно быстрее, пусть и неуклюже, добрался к убитому послушнику и погрузил правую руку в его разорванный живот. Кровь остыть еще не успела, и молодой человек ощутил слабое дуновение силы .

Сам не зная, что творит, Аксир запел одну из молитв, очень похожую на те, что пел до этого мясистый послушник. Их он нашел на задворках чужой памяти, и пусть Кейт не была особо набожной, но несколько святых песен все же знала. Это Максиму очень помогло.

С минуту Панин ощущал себя очень глупо и даже думал прекратить свои попытки, но вскоре заметил, что его слова имеют чудотворную силу. Желтоглазая тварь сначала отпрянула от послушника, а потом начала пугливо отступать в темноту. Видя успех, Аксир добавил нужные интонации и повысил голос, все еще чувствуя, как правая рука утопает в быстро остывающих внутренностях того бедолаги, которому повезло меньше остальных. Желтоглазый монстр огрызнулся рыком, но вскоре заскулил и, развернувшись, понесся прочь. Макс читал молитву еще с минуту, а потом замолчал.

– Ого!.. – выдохнул здоровяк, чудом оставшийся в живых. – У тебя лучше получается, нежели у меня. Кто ты? Как зовут?

– Не важно, – пробурчал Макс, которого колотила крупная дрожь. – Лучше помоги встать. Надо убираться отсюда, потому как чувствую я, что та тварь еще вернется…

– Значит, ты отгонишь ее снова! – заявил здоровяк с уверенностью наивного человека.

– Боюсь, что не смогу… – буркнул Аксир. Те крохи силы , что он почерпнул из чужой крови, выветрились, и если упырь вернется, то противопоставить ему будет уже нечего. – Возьми факел. Надо открыть эту чертову решетку…

Здоровяк как-то косо поглядел на спутника, когда тот помянул черта, но промолчал. Вместо этого спросил:

– А где падре? И девочка…

– Свалили. А ля гер ком а ля гер [5] A la guerre comme a la guerre – «На войне как на войне» ( фр. ). .

– Чего?.. – не понял послушник, вытаращив глаза.

– Забей.

– Что забить? У меня нет молота, как и железных спиц… – Глаза здоровяка стали еще больше. – О чем ты вообще?

Макс не ответил. Подошел к решетке, ухватился за прутья и начал толкать изо всех сил. Послушник присоединился чуть погодя, и дело стало продвигаться веселее. Все это время Панин был мысленно готов услышать утробное рычание за спиной, отчего напрягал мышцы изо всех сил. Но вместо этого спустя минуту услышал впереди какое-то невидимое движение, словно передвигалась сама темнота. Шикнув на верзилу, студент для пущего эффекта еще легонько толкнул его локтем под ребра и кивнул вперед.

– Ты видишь?.. – шепнул Макс, замерев. Впереди не было никакого освещения, и разобрать, что происходит в той части коридора, куда убежали падре и девочка, не представлялось никакой возможности.

– Может, они вернулись за нами?

– Прислушайся. Эти шаги… шаркающие и неторопливые… вряд ли они принадлежат нашим недавним спутникам.

– Но в катакомбах – только…

– Мертвецы? – предположил Макс, холодея.

Здоровяк рядом с ним громко сглотнул, вновь зашептав молитву, на этот раз беззвучно. Они попали в безвыходную ситуацию: коридор не имел ответвлений, идти можно было либо вперед, либо назад. И если сзади их ждала желтоглазая тварь, то…

– Эркалот милосердный!.. – выдохнул послушник, отступая на шаг. – Они… они ожили!

Максу можно было этого и не говорить. Он и сам видел, что за решеткой, которую они так отчаянно пытались открыть, проявились страшные фигуры. Не две и не три, а десятки! Мумии из старых склепов: без глазниц, носов, ушей, с редкими космами седых волос и в почти истлевшей одежде, они шаркали иссохшими ногами, вытянув вперед костлявые руки. Были и такие, кто больше напоминал обглоданные скелеты. Каким образом они передвигаются, понять было сложно: ни плоти, ни мышц – сплошные кости. Но в те минуты Аксиру было абсолютно все равно, какая сила держит их в вертикальном положении. Он оказался в западне, и как ни старался, а выхода увидеть не мог…

Герину-Зарукки проникнуть внутрь собора так и не удалось. Не потому, что его покинули силы, а оттого, что магический фон вдруг запестрел новыми красками. Тьма, клубящаяся и густая, начала отступать под мощным напором Света, и Проклятый знал, откуда она исходит. Даже если бы все Дети Света города Арсдан объединились, выход энергии был бы куда меньше.

Задрав голову, лорд-демон в человеческом теле поглядел на небо, а точнее – на ту его часть, что принадлежала Землям Скарга. Меж облаков промелькнул ослепляющий луч, а в следующее мгновение мощь одного из отцов-магистров обрушилась на площадь.

Приземлился Нардан ва Цорри отнюдь не изящно, а словно булыжник, выпущенный из требушета. С ускорением врезался в мостовую, а от его искрящегося кокона разошлись волны света, в буквальном смысле дотла сжигающие умертвий. Зарукки попытался выстроить многоступенчатую защиту, но энергии у Глаза не хватило, и волна Святого пламени отбросила его в сторону. Тело Герина загорелось, но Проклятый не сдавался и в конечном итоге кое-как смог сбить пламя. Правда, сил к тому времени уже почти не осталось. Глаз демона едва тлел в глазнице…

Нардан ва Цорри между тем вышел из ослепительного костра магии; как всегда после таких перемещений – помолодевший до юношеского возраста. Хмуро оглядел площадь Эркалота и мертвые тела горожан, что оставила после себя нежить. Но с еще большей ненавистью святой вперил взгляд в Сааваха, который продолжал подпитывать высшее заклинание Тьмы, сохраняя связь с Разломом реальности.

Верховный лич несомненно заметил нового гостя, но виду не подал. За его спиной толпилась низшая нежить, которая теперь не рисковала сунуться вперед.

– Отродье Тьмы!.. – выдохнул ва Цорри. – Я мог бы догадаться, что дело здесь нечисто. Но… никаких предпосылок к вашему приходу не было. Кто пустил вас? Хотя ты конечно же не скажешь. Верно, кости и прах?