Олег Иванов - 1923 (СИ)

Николай сидел в кабинете у Сушина и ждал, пока тот вернётся. Он передал записку Сталину с просьбой о немедленной встречи и буквально силой погнал Алексея в кабинет. Минуты через четыре раздражённый Сталин вошел в кабинет. Это было видно по походке и движениям рук. Наверное он что-то говорил Алексею, но входя в комнату взял себя в руки.

— Я надеюсь, что важность Вашей информации заслуживает того, чтобы прервать заседание Политбюро? — голос у него был обычный, раздражение ничем не проявлялось.

— Я думаю да, сказал Коля и кивнул в сторону Алексея. — Нам лучше будет переговорить вдвоём.

Алексей вышел и они остались одни.

— Ганецкий возил восточного врача к Ленину. Тот его осмотрел. Выводы- он умрет не позже февраля будущего года. На данный момент он полностью недееспособен. Врач сейчас отправлен в Китай, может быть и дальше. Люди Бокия его не найдут.

Сталин поднял на него глаза. Взгляд был тяжёлый — человек явно готовился к принятию решения.

— Вы уверены в этой информации? Прежде всего в сроках?

— Полностью, товарищ Сталин.

— Кто ещё знает эту информацию?

— Китайцы, но им на неё наплевать. У них свои заботы.

— Какой они ставят диагноз? — Сталин проверяет, подумал Коля и вспомнив Герхарда решительно сказал.

— Сифилис.

Сталин задумчиво покачал головой.

— Вы понимаете, что стали носителем важнейшей тайны нашего государства?

— Иначе я не поставил в известность бы Вас.

Коля решил идти ва-банк. Надо сейчас расставить точки. Иначе они будут путаться во взаимоотношениях.

— Я считаю, сказал он, — что Вы будете вождём русского народа. Поэтому буду Вам помогать. Мне без разницы, какую политику будете проводить — сейчас стране нужна твёрдая рука. А она у Вас есть.

— Ну что же, считайте, что мы договорились. Мы ещё с товарищем Сергеем выработали определённые принципы сотрудничества. Я рад, что Вы их так умело подтвердили. Большое спасибо за сообщение. Это гораздо важнее, чем вся болтовня на Политбюро.

Бокий откашлялся и начал докладывать. Работа была проделана громадная. Лично им были опрошены Ганецкий и Гляссер. Работники помельче провели большую выборку у военных. Пока получалось, что получив письмо бурятских студентов, Надежда Константиновна Крупская, жена Ленина, обратилась к другу семьи Якову Ганецкому и попросила его съездить в Петроград и проверить информацию. Тот познакомился там с Мартой Фрислер, которая, попав в Москву, взяла на себя роль технического исполнителя всех необходимых операций. Ввиду того, что для осуществления необходимых ритуалов требовались различные предметы, она и взялась за их поиск и добывание. По просьбе Марты, Ганецкий написала записку Воровскому, тогдашнему полпреду в Италии. Их связывала совместная коммерческая работа в Стокгольме. Такую же записку написала Вацлаву Вацлавовичу и Гляссер.

— Я считаю, что Воровский, не разобравшись, дал полномочия Урицкому на проведение этой операции и выполнение просьб Фрислер. С учётом того, что речь шла о выздоровлении Владимира Ильича и фактически исходила от Марии Игнатьевны, Семён Петрович был готов выполнять любые действия, направленные на достижение этой цели.

— Значит какая-то неизвестная Фрислер заставила работать на себя Политбюро и аппарат военной разведки? — хмуро спросил Сталин.

— Выходит, что так — пожал плечами начальник спецотдела.

— Этот вопрос будет вынесен на Политбюро. Готовьтесь, Глеб Иванович. Этот дикий случай хорошо показывает тот бардак, который у нас твориться. Продолжайте доклад, товарищ Бокий.

— Что касается Марты Фрислер, то все оценки сходятся в одном — это чрезвычайно националистически настроенная дама, готовая бороться за возрождение Германии. К коммунистам она примкнула в 1919 году — наверное посчитала их наиболее решительной силой, способной бороться с Антантой. Активно участвовала во всех силовых акциях, как против поляков, так и против французов. По отзывам товарищей, конспиративную работу любит и толк в ней понимает. В компартии и Коминтерне связана с левыми кругами — Рут Фишер, Маслов, Мясников.

— Понятно. Эта группа очень хочет ускорить революцию. И идёт ради этого на всё. А свои недостатки в организационной работе с массами, они, выходит, решили подлечить средневековыми заклинаниями. Авантюристы, что очень хорошо доказал Мясников своим поведением и тогда в Перми и позже. А Вы как думаете? — Сталин обратился к Алексею.

— Я считаю, что это типичный пример нарушения партийной дисциплины и интриганство самой низкой пробы. Использовать Политбюро для достижения своих целей — это преступление, которое должно караться по всей строгости.

— А что Вы практически для этого сделали, товарищ Бокий?

— Мы ужесточим контроль над военной разведкой, чтобы никто не мог так беспардонно использовать её бойцов. Сейчас товарищ Зейбот находится у Феликса Эдмундовича и выводы я думаю последуют. Для отзыва Урицкого и Фрислер нужна санкция Политбюро.

— Такая санкция будет. Только я не особо вижу смысл в отзыве Урицкого. Разве что это может пролить новый свет на убийство его дяди в Лозанне. Фрислер тоже не поедет в Москву. Её надо будет искать. А нельзя ли придумать вариант, чтобы она сама пришла в Москву. Как я понял из рассказа товарища Николая, ритуал в Германии был сорван, они должны будут как-то его заканчивать.

Николай задумался. О его планах он пока подробно не рассказывал. И ему было не ясно, надо ли это делать. Судя по разговору с Линем, у того вполне хватало сил на проведение боевой операции. Активная группа Сушина могла быть задействована и без особого объяснения. Совершенно неизвестно, как Бокий отнесётся к тому, что будет предложен какой-то силовой вариант, выработанный в обход его.

Он решил промолчать. Пусть Глеб Иванович уйдёт.

Не дождавшись вразумительного ответа от начальника спецотдела, Сталин раздражённо опустил трубку с табаком на стол.

— Хорошо, товарищ Бокий. Готовьте проект постановления Политбюро. Мы заслушаем Ваш доклад на следующем заседании.

Когда чекист ушел, Николай рассказал свой план проведения мистерии у Фрица. За прошедшую неделю слух о приезде с Тибета какого-то мага широко распространился по Москве. Развлечений тогда было не много, и появление новых фигур в городе вызывало интерес. Другое дело, что таких магов было немерено, и все они открыто практиковали. Но, рекламная компания, она и в 23 году рекламная компания, поэтому про «Старшего» довольно активного говорили.

— Так это Ваш человек? — спросил Сталин.

— Так точно, ответил Алексей, проявляя свойственную ему смекалку. Он обратил внимание, что докладывая Коля говорил во множественном числе, поэтому вовремя перехватил инициативу.