Олег Иванов - 1923 (СИ)

— И вы рассчитываете, что Фрислер клюнет на это?

— При грамотном оформлении мистерии — обязательно. Для неё представится редчайший случай закончить ритуал без особого напряжения.

— То есть, у неё здесь есть своё подполье. Своя группа на которую она должна рассчитывать. Я надеюсь, что их общение с военной разведкой нам удастся прервать. Если это так, что это уже не просто фракционная борьба — это прямая борьба с советской властью. Нет, в этой истории надо ставить точку.

На Никольскую, к Фрицу, они приехали в самый раз. Вечер ещё не начался, и гости только только начали приезжать. Машка, в сопровождении старого китайца, которого Коля привычно называл Старшим, смело пошла вперёд по широкой парадной лестнице.

Она была одета в что-то восточное, которое делало её фигуру округлой и скрывало подростковую угловатость. Глаза были подведены, и похоже, что в них что-то закапали — зрачки были огромными и чёрными. Машка гордо шла вперёд, глядя в кукую-то одну, видимую только ей точку, не оборачиваясь и даже не качая головой. Николай обратил внимание, что на мужчины реагировали на неё, провожая глазами. Линь предупредительно спускался вниз, и почтительно взяв её под руку, повёл в комнату, где они должны были приготовиться к мистерии.

Коля с Надеждой смотрели на всё это в маленькой толпе близких хозяину людей. Из знакомых там был Оскар, и паренек из Юнкерса, по-моему Стечкин, вспомнил он. Военный обрадовался, его увидев и тут же стал что-то быстро говорить Наде. В тоге он уже привычно повёл их в курительную и, сев в кресло, сказал — Я знаю, сегодня мы отдыхаем, но мне хотелось бы довести до сведения следующий вопиющий факт — военный атташе в Берлине, господин Петров, ответственный за закупку оружия в рамках наших отношений, передает это оружие коммунистам.

— Ну и что, спокойно отреагировал Коля. Я Вам давно говорил, что так и будет. Вам что, деньги лишние?

— Но он срывает выполнение наших обязательств перед Вами. Потом наступит период и Вы же предъявите нам претензии. Мы и так вынуждены крутиться и вертеться — проклятые французы не дают нам алюминий из Рура. Они блокировали этот район ещё в июне и теперь препятствуют доставке металла оттуда.

— Господи, Оскар, Вы наивны как настоящий военный. Петров искренне считает, что революция в стране победит, и никакие обязательства не надо будет исполнять — всё и так будет народное. Так что с его точки зрения всё логично — он тратит немного денег, чтобы потом получить на отдельный самолёт или бочку с ипритом, а всю Германию — со всеми заводами, фабриками, землями, лесами и даже знаменитым берлинским зоопарком. Впрочем, если я правильно помню, такую политику первым испробовал немецкий Генеральный Штаб и полковник Николаи, как глава его разведслужбы. А что касается французов, то это их работа — вот они и стараются. Им же надо сорвать Раппальский договор.

— Ну какой же Вы циник, господин Николай. Мы не дадим этим планам победить.

— И слава богу. Иначе Европу ждёт ещё одна кровопролитная война. А это сильно много для одного поколения. Надо подождать, пока подрастут новые бойцы.

— Но ведь Россия реально теряет деньги на такой политике!

— Наша страна велика и обильна, — это написано ещё одиннадцать веков назад. Хватит на всё. Помнишь, Надя, как писал Некрасов «Вынес достаточно русский народ Вынес и эту дорогу чугунную вынесет все, что господь не пошлет». Так что перетерпим.

— Предлагаете и нам потерпеть?

— Нет, Вам-то как раз надо действовать. А то начнётся в стране кровавый хаос — не обрадуетесь. Ладно, пойдёмте вращаться среди публики — а то нас там потеряют.

Они пошли обратно в салон, где уже было довольно людно и шумно. Гости разбились на группы и что-то оживленно обсуждали. Среди фраков Коля обратил внимание на френчи наших военных. Он так и не научился разбираться в сложнейшей системе званий, поэтому определить кто какие посты занимает было трудно. К своему удивлению, он обнаружил среди них того пожилого военного, который консультировал его в академии по Китаю. Вот только этого нам здесь и не хватало — подумал он. А вдруг специалист по этим самым культам? Он пошёл искать Линя, чтобы предупредить его.

Линь сидел в комнате, где уже происходила подготовка к мистерии. Судя по позе он молился, его глаза были закрыты и выражение лица был полностью отсутствующим. Молчаливые китайцы в это время драпировали стены и быстро расставляли светильники, на которых горкой были насыпаны резко пахнущие травы. Постепенно, в середине комнаты сформировался подиум, на котором было поставлено очень невысокое ложе. Впрочем, как пригляделся Николай, ложе занимало очень малую часть пространства — остальное оставили свободным. Сегодня праздник у девчат, сегодня будут танцы — подумал он. Зрители за свои денежки получат всё — и секс и движение, разве что может кто ещё споёт?

Он осторожно тронул настоятеля за плечо. Линь открыл глаза и посмотрел на Николая, потихонечку фокусируя взгляд.

— С возвращением Вас, настоятель, что Вам сказали звёзды?

— Звёзды молчат, а душа готова к действию. Вас взволновало что-то в салоне?

— Среди гостей есть специалисты по востоку. Я бы хотел Вас предупредить об этом.

— Я же не маг «тибетских тайн» — как написано в газете. Нам нечего бояться. А впрочем кто это?

— Не знаю. Предлагаю пойти и познакомиться.

Линь встал своим особым движением, когда тело как бы выгибается одним рывком. Широкий халат упал вниз и настоятель был готов выйти к людям. Они подошли к военному и Николай обратился к нему, напомнив о первой встрече.

— Снесарев, Андрей Евгеньевич — представился тот.

Коля буквально подавил в себе желание вытянуться по стойке смирно. Это была легендарная личность — основатель Советского Востоковедения, ещё царских времён специалист по среднему Востоку. Его книгу «Авганистан» читали в 80-е годы как учебник и она сильно влияла на действия наших войск к этой южной республике. Широко известный своими антианглийскими взглядами, сформировавшимися ещё чуть ли не при Александре Втором, он считался одним из основателей российской геополитической науки. Линь завёл с ним разговор о чём-то своём, восточном, и беседа начала их увлекать. Впрочем, они говорили о местах, которые были для него совершенно незнакомы, но было видно, что и тот и другой знают о чём говорят.

А народу тем временем всё прибывало и прибывало. Гул голосов уже достаточно набрал обороты, и народ лихо ловил пробегающих мимо официантов с подносами. Приём был а-ля фуршет, поэтому на подносах было спиртное, а закуска в виде бутербродов стояла на столах. Кроме того, были и салаты, рядом с которыми стопками стояли маленькие тарелочки. Как понял Николай, немецкая сторона постепенно приспосабливалась к русским привычкам. Занявшись закусками, он не обратил внимание, когда Фриц вышел на середину зала, и только громкий хлопок в ладоши заставил его оглянуться.