Владимир Рутковский - Сторожевая застава

— Не советую, княжич — Олешко предостерегающе поднял руку — не советую! Таково повеление твоего отца, князя Владимира Мономаха. Так как в Киеве тебя знают немногие. А в Переяславе сразу заприметят, что ты вернулся. А тогда какой-то половецкий шпион известит об этом степь — половцы будут считать князя Владимира нарушителем соглашения. Поэтому не спорь и езжай в Киев. А пока что — бывай!

Все же не удержался. Олешко, и на миг припал к княжьему плечу. Что не говори, не выбросишь из памяти пережитых вместе чудесных юношеских дней.

Тогда взлетел на коня, свистнул и растаял в темноте. Олешко спешил. Надо было успеть к горошинской группе, чтобы перевести молодецкие гонки как можно ближе к Днепру. Потому что кто знает — может, половцы-таки что-то заподозрят и ринутся наперерез лодочке. А молодецкие гонки как раз годятся, чтобы цепляться ко всем встречным-поперечным. И пока выяснится, кто есть кто, лодка с беглецом уже очутится на киевской земле.

— Вот как… — медленно говорил Жила и прищуренным глазом, будто целился из лука, посмотрел на Оверка — а я же тебе за Голтвой когда-то жизнь спас.

— Поэтому и не забираю сегодня твою. Однако парня отдай. Нам он больше нужен. Тот болтун говорил, что Змей и его слушается.

— Так вы хотите, что бы Мирко привел Змея к вам? — догадался Жила.

— Конечно. А сам иди, куда хочешь. Или оставайся с нами…

Внезапно конь Жилы сделал громадный прыжок в сторону половцев. Оверко едва успел уклониться.

— Убегай, Мирко! — закричал Жила, выхватывая меч — К болоту убе…

Из кустов свистнула стрела и Жила запнулся на полуслове.

Витька пригнулся и рванул по целине. Опять свистнула стрела. Но повезло — она лишь зацепила конское ухо.

— Остановись! — кричал Оверко — Мы тебе не причиним никакого вреда!

Витька пришпорил коня. Он порол его плеткой и лихорадочно думал, как быть дальше. Завернуть к Печенегу? Но что может сделать один дед против трех половецких выведчиков? Да и четырех ли. Нет, хорошо сказал Жила — только к болоту! И не просто к болоту, а туда, где стоит дерево с верхушкой, похожей на месяц-молодик…

И Витька резко свернул к камышам.

— Стой! — донеслось позади.

А за миг послышалась раскатистая дробь копыт. Витька оглянулся — половецкие выведчики вскакивали на коней. И было их уже пятеро.

Вдруг Витькин конь закосил глазами в сторону одного из проточков. Витька тоже поглядел туда и у него похолодело в груди — в лодке навзничь лежал дед Печенег. Его окровавленная голова свесилась за борт.

Топот приближался.

— Остановись! — вопил Оверко — Все равно не убежишь!

А вот и дерево с месяцем на верхушке. Витька на ходу вылетел с коня. Не удержавшись на ногах, несколько раз перекатился. Ухватился на ноги и быстро ринулся к лодке. На счастье, та оказалась на месте. Да еще и отвязанная. В ней даже шест был… несколько суетливых толчков — и горошинский берег исчез за камышами.

— Несите сюда лодки! — кричал Оверко — Да быстрее, болваны! А двое оставайтесь на берегу. И глядите мне!

Как назло, нос Витькиной плоскодонки из разгона врезался в куст рогозы. Пока парень выбирался назад, от берега долетел громкий всплеск. Это преследователи бросили лодки на воду.

— Ну, теперь не убежишь! — послышался довольный Оверков голос.

Да, теперь не убежать. За минуту-другую половецкие выведчики его догонят. Что же делать?

Вдруг Витьке на глаза попал почти незаметный боковой проточек. Пытаясь не сломать ни одной камышинки, Витька повернул лодку туда.

Проточек оказался извилист и узок. Парень десяток раз оттолкнулся шестом, остановился и начал слушать.

Сначала было тихо. Лишь таинственно шуршали между собой камыши. Но вскоре к этому шороху присоединился плеск. Он все нарастал, но за минуту начал отдаляться — видимо, преследователи направились дальше.

Теперь Витька не спешил. Пытался плыть неслышно. Потому что преследователи хоть и проскочили, однако за камышами все еще раздавались их голоса. Похоже, половецкие выведчики догадались, что Витька их обманул. Вскоре они поплывут назад и увидят, куда он завернул.

Поэтому не оставалось ничего другого, как и дальше запутывать следы. Витька направил лодки к другому проточку. Несколько раз шест вырывался из его рук — попадал в трясину. Приходилось грести руками назад и освобождать шест из опасной ловушки.

За шестом вздымались тучи ила и воздушных пузырьков. Ил оседал так медленно, что преследователям будет совсем нетрудно определить Витькин путь.

Витьке казалось, что он кружит болотом уже целую вечность. Однако голоса и плеск не стихали, а даже начали приближаться — похоже, преследователи разгадали простенькие Витьке хитрости и уже не проскакивали сгоряча мимо тех проточков, куда заворачивал беглец.

Наконец парень почувствовал, что его силы исчерпались. Но знал, ни за что нельзя полагаться на половецкую милость. Лучше уж прыгнуть в трясину. Да такую, чтобы преследователи не имели даже возможности его оттуда вытянуть.

Искать подходящую трясину долго не пришлось. Вдруг шест вошел так глубоко, что на поверхности остался лишь его конец.

Витька обреченно уставился в то место. Всего где-то полметра воды, а под ней — бурая жирная жидкость. На вид вовсе не страшная. По ней даже ползали какие-то подводные жучки. Но стоит лишь переступить через борт, даже не переступить, а просто наклониться — и все…

Голоса и шорох приближались. Еще минута — и преследователи появятся из-за поворота. Витька поднялся.

Внезапно за его спиной послышалось тихое:

— Бу-у…

Край проточка стояло чудовище. Тот уродец, которому Бровко носил горшок с гусиным жиром.

Велес, дидько болотный…

Из Витькиной груди вырвался непроизвольный вскрик. Болотный дидько быстро приложил к устам исковерканный палец:

— Бу-бу-у…

Тогда вошел в воду и поплыл к Витьке. Несмотря на парня забрался с кормы в лодку и погреб руками к шесту, чтобы высвободить его из трясины.

А за миг Витькина лодка с тихим шорохом врезалась в камыши. Болотный дидько будто нехотя отталкивался шестом, однако лодка плыла так стремительно, что вода за ними аж бурлила. Несколько раз Велес поворачивал к оцепеневшему парню изуродованное лицо и ободрительно гудел:

— Бу-у-у…

Только теперь Витька мог разглядеть его как следует. Велес был низок и кривобок, имел короткие, тоже искривленные ноги. Голова была сплющена по бокам, подбородок выпирал далеко вперед. На спине — крутой горб. Все тело поросло рыжей шерстью. Однако шириной плечи болотного дидька ненамного уступали плечам Ильи Муровца. И руки были такие же могучие.