Валерий Елманов - Нам здесь жить

Впрочем, двух стрелков в белых плащах крестоносцев, оставшихся у ворот, дальнейшие перипетии взятия замка мало волновали. Оба практически одновременно стянули со своих голов тяжелые трехкилограммовые шлемы, вытирая пот.

— Неплохо мы поработали, — констатировал Улан, оглядывая место недавнего сражения.

— Да уж, можем, когда захотим и особенно когда нас не просят, — согласился Петр и принялся критически разглядывать свой сужающийся наверху шлем. — Слушай, я ведь не больше часа в этом ведре пробыл и то весь вспотел и чуть не задохнулся. Как же они его в больших сражениях умудряются день-деньской на себе таскать?

— Жить захочешь — потаскаешь, — философски заметил Улан. — Зато благодаря ему ты цел остался.

— Скорее уж, благодаря вон кому, — и Петр кивнул вниз, указывая на прислонившегося к нему литвина, продолжавшего держать на копье щит с пятью арбалетными болтами, торчащими из него. — Алло, парень, вообще-то отбой давно. Или ты заснул там? — осторожно окликнул он и, нагнувшись, легонько тряхнул держателя щита за плечо.

Воин, по-прежнему не отвечая, молча накренился на правый бок и рухнул как подкошенный. Шлем свалился с его головы, обнажив волосы цвета свежевыпавшего снега. Копья при падении он из рук так и не выпустил.

— Мать же ж твою, да он ранен! — ахнул Сангре, торопливо соскочив со своего выступа и склонившись над литвином. — Алло, эльф, ты того, давай не помирай!

— И хорошо ранен, — уточнил подоспевший Улан. — Притом в нескольких местах. Ему бы лекаря срочно. Эй, — окликнул он второго щитоносца. Но тот даже не пошевелился, продолжая стоять и закрывать выступ, на котором уже никого не было. — Что за… — растерянно начал было он, но, присмотревшись, ахнул.

Оказалось, упасть воину не позволяет лишь арбалетный болт, пригвоздивший плечо бедняги к стене. Еще один болт торчал у него в боку, а третий — в левой ноге. Улан припал к груди и облегченно выдохнул:

— Дышит…

Пока спешно разысканный Вилкасом лекарь занимался перевязками обоих щитоносцев и заодно остальных раненых, сражавшихся бок о бок с Петром и Уланом, Локис помалкивал. Но стоило лекарю закончить и податься вглубь замка, разыскивая прочих нуждающихся в его помощи, жмудин, видя, что хозяин не обращает на него внимания, не выдержал и что-то прорычал. Впрочем, рык был скорее просительным.

— И чего ты жаждешь, недостающее звено эволюции? — обернулся к нему Сангре.

Богатырь, указал в сторону донжона, где защитники продолжали сопротивляться, и зарычал еще раз, гулко грохнув в свою могучую грудь кулаком. Да и тон рыка сменился, став куда воинственнее.

— Хочешь, чтобы я отпустил тебя повоевать, — догадался Петр.

— А еще он говорит, что ему стыдно, ибо он до сих пор не убил ни одного врага, — добавил Улан.

— Ох ты мой кровожадненький, — умилился Сангре. — Ну ничего, я тебя позже медалькой награжу «За взятие на понт», — а Улан, обратившись к Локису, что-то сказал ему, отчего тот расплылся в широченной, от уха до уха улыбке.

— Он что, так обрадовался будущей медали?

— Я пояснил, что благодаря ему ты застрелил не меньше двух десятков, следовательно, он как заряжавший твой арбалет может записать на свой счет половину, — улыбнулся Улан и вновь что-то произнес.

На сей раз Локис недовольно нахмурился, резко мотнул головой, взревел пуще прежнего, указывая на Петра.

— А с чем он теперь не согласный? — осведомился Сангре.

— Сказал, что отпускаю его, а он не согласился. Мол, ты его начальник и пока не дашь разрешения…

— О как! — восхитился Петр. — Стало быть, помнит общевоинский устав. Ну что ж, у каждого из нас свои мужские слабости. Ладно, иди, поточи зубки, мой ласковый и нежный зверь. Можешь и братца своего прихватить заодно. Короче, благословляю вас, чада мои, на убой крупного двуногого скота, — и он махнул рукой в сторону донжона, откуда по-прежнему доносились людские крики.

Повторять не потребовалось — Локис, моментально уразумев, что разрешение дано, сорвался с места и, косолапя, торопливо устремился в сторону донжона. Вилкас метнулся следом. Петр оглянулся по сторонам и присвистнул:

— Оказывается, нас одних не интересует залихватское дробление костей, крушение черепов и скоростная безнаркозная ампутация прочих конечностей, а все остальные на празднике жизни, — констатировал он, оглянувшись по сторонам. — Ну что, предводитель каманчей, пойдем, поглядим, как там с завершением процесса. Заодно напомним Кейстуту, что, согласно уговору, дядя Дитрих — наша законная добыча, кою нельзя кантовать, трамбовать, увечить и калечить, а то вдруг запамятует по запарке. Ты чего? — спросил он у Улана, внимательно рассматривавшего щит, совсем недавно прикрывавший его самого.

— Любуюсь, — буркнул Буланов. — Однако славные у Сударга сыновья. Вот значит, почему он так настойчиво просил, чтобы мы их с собой взяли.

— Славные, — помрачнел Сангре. — Особенно Сниегас, стоящий возле меня. Умирал уже, сознание потерял, а на ногах держался и, мало того, щит из рук не выпускал. Каким чудом — поди пойми. Настоящий герой. Ох, лишь бы выжил парень. Да и твой курносый, что возле тебя стоял. Ему, конечно, поменьше досталось, но тоже изрядно. Болтом аж к стене пришпилили, а ведь даже не пикнул. Это какое терпение нужно!

— Его так и звали: Кантрус. В переводе с литовского — терпеливый.

— А я Сниегаса во время тренировок эльфом называл. Из-за волос, — Петр прикусил губу. Глаза его увлажнились. Он поднял щит и, указывая на торчавшие в нем арбалетные болты, заметил: — Смотри, он же меня не от одной, а минимум от трёх смертей спас. А вот этот нижний болт вообще кошмар, — Петр забрался на выступ, держа в руках щит, примерился и уверенно произнес: — Смертельная рана или нет — трудно сказать, но Римгайла была бы очень недовольна. Ладно, будем надеяться, что парни выживут, тогда и сочтемся, — он вновь грустно вздохнул.

— Как-то ты не выглядишь победителем, — и Улан шутливо толкнул друга в бок. — Где радость, бурное ликование и прочее?

Сангре поморщился.

— Для полноты кайфа мне не хватает неких товарищей из числа странствующих дервишей, успевших позавчера улизнуть из замка.

— Погоди расстраиваться, — обнадежил его Улан. — Наблюдатели же не видели, кто сидел в возке. Может, там другие были, мало ли.

— Точно они, — твердо сказал Петр. — Я их, гадов, как Шариков котов — сердцем чую. Но самое скверное, что они, скорее всего, и Боню с собой прихватили. И как нам тогда с кузины выкуп спрашивать?

— А Дитрих, выторгованный тобой у Кейстута?

— Этот наглый боров, конечно, потянет на приличную сумму, особенно если его продавать на вес, однако дяденьку комтура вначале живым надо взять. К тому же хотелось бы повторить будущую сцену с выплатой выкупа, не меняя актеров, а для этого… — он досадливо махнул рукой и неспешно побрел к донжону. Улан направился следом, но возле кучи трупов задержался.