Сергей Калашников - Четвертый

Поговорили с местными – имею в виду бездельников, что обычно отираются вблизи мест, где есть надежда подработать или что-нибудь стянуть. Или выпросить – это по обстоятельствам. Короче – безопасность стояночного места обойдётся нам в сущие центаво – аналог наших копеек.

Из этой Нуэво-Пальмиры ведут две неплохие дороги. Одна на север – северо-восток к переправе через Рио-Негро, а вторая – на юго-запад в сторону столицы этой провинции и далее в Монтевидео. Стратегически место неплохое. Но главное – оно расположено там, где река Уругвай сужается до трёх с половиной километров, потому что её стискивают каменистые берега. Но течение всё равно слабое. В десятке километров выше начинается то самое девятикилометровое расширение, из которого подводные лодки и поворачивают из главного русла в залив на аргентинской стороне. До места их стоянки отсюда километров пятнадцать – нашей каракатице с поправкой на встречное течение полтора часа хода.

Переночевали мы прямо на судне – спальные места в надстройке предусмотрены. И еще послушали звуки ночной реки прямо через гидрофоны. Моторные лодки или буксирный пароходик дают отчётливые, хорошо различимые сигналы, подтверждаемые визуально. Слышишь, как тарахтит, и видишь – действительно тарахтит. А если в потемках, то наблюдаешь огоньки, которыми тут себя обозначают – место оживлённое, кому нужно столкновение?

Вскоре после наступления темноты услышали и подлодку – она прошла сверху вниз, то есть – на выход. Звука мотора различить не удалось, но винты воспринимались отчётливо. Думаю, до неё было километра полтора. Но ни рубку, ни даже перископ разглядеть не удалось – ночка выдалась тёмная. Даня сразу засобирался и быстро убежал. Думаю, на телеграф. А, может, к знакомому, у которого есть телефон – мне его британские секреты без надобности.

Достаточно скандала из-за патронов-поглотителей углекислоты. Дядя Паша на этот счёт очень переживал, потому что они тоже требуют замены, а состав вещества в них – секретный. Наши, использованные, он вообще высыпал, размешал с водой и вылил в бездонное синее море. А запасных не привёз – осталось их всего по три штуки на каждый из двух аппаратов. Попросил у британцев (через Данилу), а те чего-то мнутся. Похоже, и у них это тоже секрет. Вот как гидроакустическую аппаратуру поставить, или баллон кислородом зарядить – нет проблем. Да и фунтов своих отмусолили без базара, а тут – словно с другой планеты прилетели.

Правда, пустые патроны попросили. Сказали, что засыплют туда своей смеси и опечатают. Ну, да и ладно – у нас и без этого забот хватает. Утром первый акт спектакля.

Отчалили мы с первыми признаками рассвета – нам бежать полсотни километров до самого устья Рио-Негро – верные четыре часа хода. Успели додремать, кто был не на вахте, а там и за работу. Вывесили за корму две наклонные балки-стрелы, к концам которых прикрепили верёвки, тянущие трал. Небольшой такой сетчатый мешок с грузилами внизу и поплавками вверху. Мотор, ясное дело, заглушили, зато поставили парус. Работал он неважно – ветер тут слева, с востока, но под прикрытием высокого левого берега совсем слабый. То есть нас несёт вниз исключительно течение, а парус, кроме того, что натягивает трал, только самую капельку помогает движению.

Примерно через час проверили улов – негусто мы зачерпнули, килограммов десять-двенадцать. Снова забросили снасть и дальше принялись тралить, а сами сели за разделку улова. Резали рыбку поперёк и заливали подкисленным рассолом умеренной крепости. Выдержав часок, отделяли мясо от костей – отходило уже хорошо – и раскладывали по одноразовым пластиковым баночкам, заливая прозрачным масляно-винным соусом. Если кто не понял – это пресервы. Они не очень долго хранятся. Если без холодильника, то считанные дни. Ну, может, и с неделю продержатся. Зато вкусно, и есть можно прямо из баночки. Соусов у нас, кроме винного, ещё лимонный и апельсиновый. Все в меру кислые, чтобы беды не случилось со временем – отравления нам без надобности.

Вот так, неторопливо, почти ползком, продефилировав мимо секретной базы, мы к вечеру добрались до своего места у Нуэво-Пальмиры, где перенесли улов прямиком в поджидавший нас пикап, приехавший из Монтевидео. По здешним дорогам он уже утром будет в столице. Много ли мы наловили и законсервировали? Примерно сотню килограммов. Но это не сырая рыба, а готовый к употреблению деликатес. Его и в ресторане подать не зазорно. Хотя, конечно, крышки из мелких (практически плоских) картонных тарелок, приклеенные на тростниковую патоку в этом бизнес-плане – слабое место. Плотно садящиеся со щелчком, как в наше время – этого нынче днём с огнём не сыщешь.

Вот так мы и мотивировали своё достаточно частое появление перед объективами немецких наблюдателей. Всегда в разгар дня.

Дальше всё стало ужасно скучно, потому что подводные лодки на эту базу не приходили долго – целый месяц. Уже закончился май и начался июнь, когда долгожданный звук винтов перевёл нас из расслабленного состояния на боевой взвод. С утра мы привычно разыграли спектакль «глупые рыбаки», вышли в воду километра за полтора-два до расчётной точки там, где до нужного берега тоже было с пару километров, и вдвоём с Крисом (английский водолаз, присоединившийся к Дэну) отбуксировали мину в нужном направлении. Держались мы на глубине три-четыре метра, чтобы было еще не совсем темно, но сверху точно не разглядеть. Вода нынче, из-за зимнего времени, стала холоднее, поэтому надели британские гидрокостюмы.

Мы довольно долго искали вход в нужный заливчик – головы-то наружу не выставишь, а по тому, что видно под водой, много не наориентируешься. Хорошо, что я с прошлого раза запомнил характерный выступ с поросшим мелкими водорослями боком – он как раз торчит из того самого островка, где Аугусто поделился с нами динамитом. То есть цель отыскали почти на ощупь. Мину укрепили сразу в нужном месте – мне объяснили, что называется оно дейдвудом. Ну и по приговору настоящих военно-морских специалистов глубину подрыва сделали пятьдесят метров.

Догнать каракатицу оказалось не так уж сложно – она еле плелась, причем изредка Оля роняла на палубу разные тяжелые вещи – подправляли курс на звук. Когда уткнулись в трал – тут уже постучал я. Сетку подняли, чтобы усталые и голодные мы не запутались в снастях. А там – лесенка вверх, и радостные глотки настоящего воздуха.

– Сэр Айвен, – обратился ко мне коллега, сняв маску и избавившись от загубника. – Служить с вами – высокая честь, – это он по-английски сказал, потому что по-русски только здравствуйте и до свидания. Данила перевёл и объяснил, что мы с Олей теперь как бы в рыцарском чине, потому что удостоены такой высокой награды. То есть она – самая настоящая леди… или сэра… или сэриха? Потому что леди – всё-таки жена рыцаря, а не сама рыцарь, которые женского пола быть никак не должны.