Сергей Калашников - Четвертый

Мы это вопрос немного обсудили, причем наши британские коллеги явно затруднились от получившегося оксюморона.

– Полно вам так смущаться, – постарался я их успокоить. – Ваша будущая королева сейчас сама на военной службе – водит санитарную машину.

– Боюсь, сэр, вы заблуждаетесь, – остановил меня Дэн. – Принцессе Лиз всего пятнаднадцать – она ещё ребёнок.

– Так вот перед тобой тоже совсем ребёнок – вмешался дядя Паша. – А поди ж ты – в этакой мути сумел игольное ушко отыскать!

– Поэтому Крис и восхищается. Полагает, что сегодня участвовал в совершении невозможного.

– Вы улов обработали? – поспешил я замять начавшиеся славословия.

– Боюсь, сэр, – взгляд в мою сторону. – И вы, мэм, – взгляд в сторону Ольги, – недостаточно высоко оцениваете свой вклад в борьбу с коричневой чумой. Нам прекрасно известно о нападении на подводную лодку, проведённом вами после той чарующей драки в Буэнос-Айресе. Жаль, конечно, что бомбы были не боевыми, но необходимость починить повреждённый вашими болванками перископ вынудила атакованную субмарину всплыть в полусотне миль от Санта-Терезита. Там её обнаружил самолёт с одного нашего крейсера – вот у него бомбы оказались самые настоящие, пусть и небольшого калибра. После всего лишь одного удачного прямого попадания немцы не отважились погружаться. Остальное довершила корабельная артиллерия. Разумеется, спасшихся подводников подняли из воды и допросили. Они жаловались на кусок бетона, неудачно проломивший рубку и ужасно мешавший проведению ремонтных работ.

Про вторую лодку, к гибели которой вы, несомненно, имеете отношение, известно лишь то, что она уже давно не выходит на связь. Третью, уход которой мы с глубоким прискорбием констатировали, гидроакустики слышали примерно в трёхстах милях к востоку от Ла-Платы. Бомбили беспощадно. Ушла она или погибла, неизвестно. Но, судя по результатам радиоперехвата, судьба её незавидна. Да и некоторое ослабление активности немецких подводных рейдеров тоже отмечается. Поэтому, если она и уцелела, то ушла в ремонт.

И вот теперь заминирована четвёртая. Ваня! Оля! Скромность, конечно, хорошее качество. Но всего должно быть в меру!

– Меры – тоже, – пробурчал я. – Короче, Дэн! Это ничего не меняет. Нам предстоит бессменная бесконечная вахта до тех пор, пока эта подводная гадость заглядывает в здешние воды.

– Адмиралтейство дало понять, что заинтересовано в расширении возникшего сотрудничества, потому что от террора питомцев адмирала Деница очень страдает судоходство в северной Атлантике. А здесь вполне могут справиться Крис и дядя Паша. Дело налажено и даже приносит скромную прибыль. Эти ваши пресервы стали очень популярны – цена на них достаточно высока, чтобы окупить расходы.

– Не рыбалка это, а сплошное издевательство над здравым смыслом, – проворчал Павел Осипович. – Вы бы ещё шумовкой начали черпать, ожидая, когда в неё какой-нибудь малёк заплывёт. Опять же нужно у дна пройти, а не сверху, – старый моряк досадливо махнул рукой. – А чего за ерунду ты мне вешал про базы подводных лодок на французском берегу?

На этот раз направленный в мою сторону взгляд Дэниэла был пылающим:

– Ваня! Ты и это можешь? – Мужика, кажется, переклинило.

– Да успокойся. Обычный трёп между своими. Только чтобы языками почесать, – нервно отреагировала Ольга.

– Это хорошо, что вы нашли себе тихое мирное занятие, а не лезете куда ни попадя, – констатировал дедушка, навестивший нас в нашей нуэво-пальмирской резиденции. Мы с Олей сняли домик на берегу, где обычно и ночуем. – Однако есть у меня к вам вопрос. Вот почему начатые вами дела столь успешны, а чуть только вы их забросили – словно в стенку упираешься?

– Деда! Ты бы как-нибудь конкретней выразился, а не общими фразами нас озадачивал! – остановила старика Оля.

– Ну, про шерсть сперва. С того случая, когда я так удачно на ней наварил, больше ничего подобного не получается.

– Ой, хитрите вы, Пётр Алексеевич. Знаете же сами, что тогда просто момент был подходящий для маленького гешефта, – заметил я.

– Это, конечно, так. Но вот с прядильной мастерской ты угадал точно – за пряжу Ферда куда больше выручает, чем за шерсть. Ему теперь и соседи остатки того, что настригли, продают. Как думаешь, может нам и сукно ткать?

– Про сукно не знаю. Я вообще в этом мало что понимаю. Просто на ранчо много женских рук, которые нужно занять не слишком трудным делом. Ну, там, трепать, чесать, разбирать. Девчатам денежка, Ферде прибыль. А остальное сделает машина, если ветер подходящий.

– Вот как у тебя всё просто! А почему я никак не могу увеличить прибыльность от авиаперевозок? Три самолёта гоняю вместо одного, а всё как об стенку горох. Ни в Ресифи желающих лететь нет, ни в Ла-Пас, ни в Лиму. Даже снижение цен на билеты не помогает. Весь навар с полётов на Рио, с той самой трассы, которую ты наладил.

– Хоть Ла-Пас, хоть Лима богатым да оборотистым дельцам не слишком интересны. Тем более что лететь туда нужно на высотах больше трёх тысяч метров – или в горы, или через горы. Для этого нужны самолёты с герметичной кабиной, чтобы пассажиров не уморить недостатком кислорода. К тому же на этих высотах уже начинается обледенение – тоже мало приятного, потому что машина тяжелеет и требует повышения мощности двигателя. Герметичные кабины сейчас только у военных в ходу – они требуют совсем другого обслуживания, потому что в них надо не только поддерживать давление, но и состав атмосферы соблюдать правильный. Этот технический уровень нам не по карману. Я же не просто так проложил маршруты на малых высотах – два километра или около того. Чуть подкинуть дровец в печку, что отапливает салон – и дело в шляпе.

А Ресифи интересен только как заправочный пункт и место для прогулки пассажиров. Состоятельных людей до самого Нью-Йорка мало что заинтересует. Поэтому, если линия Рио-де-Жанейро – Ресифи – Парамарибо – Санто-Доминго – Нью-Йорк не заработает сразу на всю длину – хорошей выручки не будет. То есть в разных пунктах один-два пассажира сойдут или сядут, но прибыли нам принесут немного. Другое дело, если у нас полный салон бизнесменов.

– Около пятидесяти лётных часов, если от Монтевидео или Буэнос-Айреса, – подсчитал дедушка.

– И пять хорошо отдохнувших экипажей, плюс по паре техников для заправки и осмотра машин в каждом пункте, – кивнул я.

Поскольку «обслуживание» секретной базы подводных лодок нашего участия больше не требовало, мы с Олей переключились на дела семейные. А к работам в Нуэва-Пальмира подключили щедрого на динамит рыбака Аугусто. Тут ведь какая закавыка – жители Уругвая, в убедительном большинстве, считают себя последовательными противниками Гитлера. И началось всё с утопления около Монтевидео немецкого рейдера – линкора «Адмирал Шпее». Этот линкор, на самом деле, оказался карманным, а так вообще-то – крейсер. Но очень сильный и бронированный. И с большой дальностью хода. Его в декабре тридцать девятого крепко потрепали англичане как раз у Ла-Платы. И он поскорее спрятался в Монтевидео. Но уругвайские власти его оттуда попросили – то есть хоть и не воевали с Германией, но, кроме гарантированного международным правом срока, в своём порту привечать отказались.